Слова Джоны гулом отозвались в ее голове, смысла она не улавливала.
— Я… мне необходимо его увидеть. Прикажите подать карету.
— Чтобы вы причинили ему еще больше неприятностей? Ни за что!
Эйприл пришла в ярость.
— Послушайте, я не собираюсь сидеть здесь, пока мой муж гниет в Ньюгейте! Прикажите подать карету, а иначе пожалеете!
— Да как вы смеете мне угрожать?!
— Я еще не начала вам угрожать! — с вызывающим видом крикнула Эйприл. — Распорядитесь насчет кареты!
Она стремительно поднялась по лестнице к себе в комнату.
— Как вы смеете оскорблять меня в моем собственном доме. Кто вы такая?
Трясясь от негодования, Джона поспешил за ней.
— Я маркиза Блэкхит, жена Райли, — через плечо бросила Эйприл. — Из-за меня он не будет сидеть в тюрьме ни одной минуты. Его место займу я.
— Вы уже достаточно сделали. Вы никуда не поедете.
— И останусь здесь с вами? Вы же ничего не собираетесь предпринимать?
Эйприл влетела к себе в комнату и, схватив корзинку для пикника, опрокинула ее на кровать. Оловянные солдатики и другие игрушки Райли, которые она сохранила как напоминание о днях в пещере, полетели на смятое покрывало. Затем она побросала в корзинку вещи из шкафа — те, что не были упакованы для медового месяца.
Джона ворвался следом за ней.
— А теперь послушайте; меня. Я требую уважения к себе. Я больше не потерплю вашего оскорбительного поведения.
— Вам и не придется, глупец вы старый. Я уезжаю!
Он побагровел.
— Я знал, что от вас одни лишь несчастья. Я говорил Райли, чтобы он нашел вам мужа.
Она с горечью рассмеялась:
— Уверена, что вы и Агате об этом сказали.
— Да! Она сразу заподозрила, что вы обманщица. Ясно, что хорошее воспитание ничем не возместить.
— Вы не были таким щепетильным, когда поверили, что я — ваша дочь от проститутки. А теперь, когда узнали, что я родилась в законном браке, сочли меня неподходящей для вашего сына.
— Мой сын заслуживает женщину благородного происхождения.
— Ваш сын заслуживает жену, которая его любит.
— Чушь! Любовь превращает нас в дураков. Что его ждет сейчас? Его должность судьи, его положение, репутация — все рассыпалось из-за какого-то глупого романтического порыва. Он превратился в посмешище.
Слова Джоны уязвили Эйприл.
— Было время, когда вы сами отдали бы все за любовь. Возможно, это сделало бы вас счастливым. А теперь взгляните на себя. Ваше сердце такое же сухое, как дрова в камине. Вы этого хотите для своего сына?
— А что лучше?
Эйприл упрямо сжала губы.
— Не знаю, но собираюсь с этим разобраться.
Джона с горечью рассмеялся:
— Что вы сможете сделать? Придете и потребуете отпустить его?
Эйприл села на кровать и стала застегивать ботиночки.
— Для начала и этого достаточно.
— Вы глупая! Его будут судить в открытом процессе! Вы ему не нужны: Ему нужен адвокат. Я только что за ним послал. Вот чем занимался я.
— Если это Нордем, то предлагаю вам нанять кого-нибудь другого. Похоже на то, что он поспособствовал тому, чтобы Райли арестовали, — фыркнула Эйприл.
— Нордем? Да он друг семьи.
Эйприл закатила глаза.
— Вы на самом деле доверчивый старый дурень! Да он годами обманывал вас. Я не знаю, почему Нордем так ненавидит Райли, но он дождался своего часа, чтобы заставить его страдать. А я, дура, дала ему эту возможность.
Она опустила крышку на корзинке и встала.
— Так вы пошлете за каретой?
— Нет. Райли вы не нужны, а иначе он не приказал бы, чтобы вы оставались в Блэкхите. Вы никуда не поедете.
Герцог шагнул к дверям и загородил Эйприл путь.
— Вы так думаете?
Она протянула руку и дернула за верхнюю пуговицу у него на брюках. Брюки расстегнулись и упали вниз, а Эйприл протиснулась мимо герцога, который в растерянности пытался натянуть брюки.
Эйприл предстоял долгий путь до ближайшего трактира, где можно было нанять почтовый дилижанс. Опасаясь, что Джона пошлет за ней вдогонку слуг, она шла по перелеску среди деревьев, избегая главной дороги. Она понимала, что теряет время, но приходилось прятаться.
Она ушла не очень далеко, как вдруг услышала звук приближающейся кареты. Эйприл укрылась за кустами, поджидая, пока карета проедет. И тут раздался голос Дженни, зовущий ее.
Эйприл вышла из своего укрытия и увидела Дженни и Уильяма — они оба сидели на месте кучера.
— Вот ты где! — воскликнула Дженни. — Я боялась, не случилось ли с тобой чего.
— Если это его светлость отправил вас за мной…
Дженни помотала головой:
— Нет, он ничего не знает. Мы сказали мистеру Уилкинзу, что поедем в деревню за продуктами. Мы поможем тебе добраться до Лондона и увидеться с Райли.
— Откуда ты все узнала?
— Подслушала под дверью.
Эйприл с благодарностью посмотрела на подругу:
— Я так рада, что ты неисправима. Напомни мне купить тебе за это что-нибудь особенное.
— Как насчет подвенечного платья? — сияя, ответила Дженни.
Леди Агата, вне себя от злости, явилась в дом Нордема. Она была в такой ярости, что и думать забыла об этикете, о том, что неприлично даме средь бела дня посещать квартиру неженатого мужчины.
Но Нордема это не смутило.
— Агата, — бесстрастно произнес он, — как приятно вас видеть. Прошу, входите.
Она швырнула плащ на кушетку и развязала ленты на шляпке.
— Обойдемся без любезностей. Почему, черт подери, Райли оказался в тюрьме?
— Изменились планы.
— Ты сказал, что устранишь ее, а не Райли. Мне он в тюрьме не нужен.
Гордость Нордема была уязвлена, однако он сдержался.
— Почему вас теперь это так волнует? Он никогда не интересовался вами.
Агата заскрежетала зубами.
— Ты обещал мне, что отправишь ее в тюрьму. Почему она до сих пор на свободе?
— Тише, не кричите. — Нордем подошел к Агате и обхватил ее сзади, сжимая ягодицы. — Она заплатила деньги, вы же знаете. Двадцать тысяч фунтов. Агата, выходите за меня. И со всеми вашими финансовыми трудностями будет покончено.
Агата с отвращением скинула его руки и отошла от него.
— Да одни мои меха стоят больше.
Нордем выругался.
— Значит, вы не хотите выйти за меня? Я отдаю вам все, что у меня есть, включая мою любовь, и я все еще вам не нужен?
— Дорогой, — натянуто улыбнулась Агата, — то, что у нас есть, намного лучше. Зачем рушить все это пустой болтовней о браке? Мы всегда сможем продолжать наши… отношения.
— В то время как вы будете замужем за ним, да?
— Помимо всего прочего, мне всегда нравилось в тебе то, что ты противник брачных оков. Пожалуйста, не разочаровывай меня.
