Наконец накопившиеся слезы брызнули из глаз и покатились по щекам. Впервые в жизни она даже не пыталась остановить этот поток. Со всхлипом она повернулась на живот, зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока слез не осталось. Когда поток иссяк, она была в полном изнеможении. Глаза горели, нос был заложен так, что стало почти невозможно дышать, а сердце по-прежнему болело. Свернувшись жалким клубочком, Джесси наконец-то погрузилась в беспокойный сон.
Джесси оставалась в своей каюте до тех пор, пока «Речная королева» не причалила в Натчезе вскоре после полудня на следующий день. Несмотря на то что почти не спала, Джесси поднялась рано и оделась в изумрудно-зеленое поплиновое платье с белыми рукавами до локтя, украшенными оборками, с облегающим корсажем и широкой юбкой с бантиками и рюшами по кайме. Платье оставляло плечи открытыми по моде, но все равно было скромным и хорошо подходило для путешествия. Она расчесала волосы, заколола их на макушке и села на единственный в каюте стул. Так она и сидела, глядя на проплывающую мимо реку через маленький квадратный иллюминатор, из которого открывался прекрасный вид, до тех пор пока «Речная королева» не вошла в порт и, искусно маневрируя, не встала между двумя пароходами, в сравнении с которыми «Речная королева» показалась малюткой. Наконец, когда тросы были переброшены мужчинам, стоящим наготове на огромной деревянной пристани, и толпы людей устремились по причалу к судну, Джесси надела шляпу с широкими, загнутыми кверху полями и покинула каюту. Наверняка среди всей этой суматохи и волнения никто не побеспокоит или даже не заметит молодую леди, путешествующую в одиночку.
Пробираясь через толпу, наводнившую верхнюю палубу, Джесси почувствовала, что голодна. Возможно, она могла бы ненадолго сойти на берег и купить что-нибудь поесть на одной из тележек вроде тех, что она видела в Виксберге. На «Речной королеве» была столовая, но Джесси еще не набралась смелости посетить ее. Сложности заказа еды в общественной столовой вкупе с тем фактом, что она будет есть одна, – это то, с чем она чувствовала себя не в состоянии справиться, по крайней мере пока. Хотя рано или поздно ей, разумеется, придется. Ей придется научиться многим вещам, причем самостоятельно.
– Эй, мисси, нужен вам провожатый по красивым местам? – Говорящим был мужчина лет сорока в самом броском жилете, который Джесси когда-либо видела. Он был шелковый, в кричащую красно-белую полоску, что на некоторое время отвлекало от вкрадчивой улыбки на его красноватой физиономии. Отведя взгляд, как только смогла оторваться от нелепого жилета, Джесси заспешила дальше не ответив. Дойдя до сходней, она оглянулась через плечо и с облегчением увидела, что никто ее не преследует.
Сходни использовались как для посадки на судно, так и для высадки на берег, а еще один трап на корме – для груза. Целая толпа двигалась по трапу в обоих направлениях, поэтому продвижение к пристани было довольно медленным. Джесси оказалась зажатой между тучной, хорошо одетой пожилой леди с зонтиком в руке, у которой было плохо со слухом, судя по тому, как приходилось кричать ее скромно одетой компаньонке, и двумя влюбленными, которые не видели никого, кроме самих себя, пробираясь к пристани рука об руку.
– Негоже такой юной леди, как вы, ходить по Натчезу совсем одной. Харли Боуэн, к вашим услугам.
Джесси пришла в ужас, когда мужчина в кричащем жилете протиснулся мимо влюбленной парочки и неожиданно возник рядом с ней с победоносной улыбкой. Она быстро отвернулась, надеясь, что, если она не станет обращать на него внимания, он поймет намек и оставит ее в покое.
– А ты настоящая красотка, а, лапочка? Но тебе нет нужды изображать недотрогу с Харли Боуэном. Мне можно доверять. Со мной, милашка, ты будешь как за каменной горой.
Джесси краем глаза бросила на него отчаянный взгляд. Здесь, в окружении множества людей, у нее не было причины бояться мужчины, просто ей никогда раньше не приходилось иметь дела с людьми такого сорта. Все еще надеясь, что, если его будут игнорировать, он сдастся и уйдет, она вздернула подбородок и сосредоточила взгляд на отливе и приливе толпы на пристани.
– Есть тут кое-какие местечки под горой, которые мне бы хотелось тебе показать.
Ноги Джесси медленно продвигались вперед вместе со всеми остальными, когда она пыталась притвориться глухой и слепой перед этим ужасным типом, который преследовал ее. «Речная королева», как она увидела, была лишь одним из многих судов, стоящих у причала. Невероятную давку и сутолоку на пристани в основном производили шумливые портовые грузчики, загружающие хлопок. Железные колеса повозок с хлопком, катящихся по неровному настилу верфи, создавали постоянный грохот. Частые и грубые выкрики грузчиков добавляли шума. Продавцы передвижных тележек, предлагающие свой товар, и крики друзей и родственников прибывших пассажиров, зовущие своих близких, в сочетании со всем остальным создавали законченную картину всеобщего бедлама. С большого колесного парохода, как раз причаливающего чуть поодаль, внезапно загремела веселая музыка. Джесси с трудом поборола желание зажать уши руками.
– Ну так что скажешь, милашка? – не унимался Харли Боуэн и возымел наглость положить руку ей на локоть.
Тут уж Джесси резко повернула голову.
– Уберите руку, – сквозь зубы проговорила она, устав раздумывать, как бы покорректнее справиться с ситуацией. Подобающая леди сдержанность никогда не входила в число ее добродетелей, и она не видела причины практиковать ее на этом хаме.
Серые глаза Харли Боуэна, практически лишенные ресниц, расширились, когда она повернулась к нему. Вместо того чтобы отпустить, его рука еще крепче сжала ее руку.
– Ого! Мы заносчивы, да? Полегче, мисси. Не терплю спесивых бабенок.
– Уберите от меня свою руку!
– У вас проблемы, дорогая? – спросила, оглянувшись, скромно одетая компаньонка глуховатой леди. С седыми волосами, виднеющимися из-под шляпки, напоминающей плоский блин, женщина была явно не из тех, кто станет терпеть всякие глупости. Джесси она напомнила строгую гувернантку детей Лэтоу. И ее бы не удивило, если бы она ударила наглеца по руке.
– Э… – Джесси не хотелось втягивать посторонних в свои трудности, но с каждой секундой ее уверенность в том, что она сама сможет справиться с этой ситуацией, ослабевала. Рука у нее на локте сжалась.
– Не лезь не в свое дело, старая! – прорычал Харли Боуэн. – Это тебя не касается!
– Вот как! Если невинной юной леди досаждают, это касается любого богобоязненного гражданина, сударь!
Тучная леди оглянулась на свою рассерженную компаньонку, обменивающуюся свирепыми взглядами с мистером Боуэном.
