Ричард сидел и писал, но при виде его поднялся и пошел ему навстречу.
Его милость поразило, что Карстерз выглядит весьма счастливым.
– Вы кажетесь очень жизнерадостным, Ричард!
– Так и есть, – улыбнулся его зять.
– Я с облегчением слышу это. Я был у Шеперда.
– Шеперда? – переспросил Карстерз.
– Полковника, командира Лавлейса, мой дорогой Ричард. Вы можете рассчитывать на отъезд капитана Лавлейса… с важной миссией… скажем, в ближайшие сорок восемь часов.
– Вы можете рассчитывать на отъезд капитана Гарольда через гораздо более короткий промежуток времени, Трейси, – произнес Карстерз с искоркой в глазах.
Герцог сделал шаг вперед.
– Она уехала? – почти что прошипел он.
– Уехала? Нет! Она с ним в гостиной.
– С Лавлейсом?! И вы это разрешаете? Вы стоите рядом и спокойно наблюдаете, как другой мужчина…
– Прощается с моей женой. Но, как видите, я за этим не наблюдаю.
Гнев погас в глазах герцога.
– Прощается? Вы хотите сказать, что, наконец, опомнились?
– Мы обнаружили, что оба неправильно представляли чувства друг друга, – любезно ответил Карстерз.
– Я счастлив слышать это. Надеюсь, в будущем вы будете держать Лавинию в большей строгости.
– Неужели?
– Да, надеюсь. Полагаю, что мне не стоит изменять того, о чем договорился: Лавлейсу лучше на какое-то время исчезнуть с вашей дороги.
– Что ж, на это у меня возражений нет, – поклонился Ричард.
Его милость сухо кивнул ему и взял шляпу.
– Тогда в этой истории мне больше делать нечего.
Он пронзительно взглянул на Ричарда.
– Она его не любит?
Ричард засмеялся счастливым смехом:
– Она любит меня.
Тяжелые веки снова слегка опустились.
– Вы не можете себе представить, как я доволен. Если она, действительно, вас любит, жизнь ее будет надежной и безопасной. Я не думаю, что она на это способна. Молю передать ей мой поклон, – он уже положил руку на ручку двери, когда ему еще что-то пришло в голову.
– Как я понимаю, мое присутствие в Уинчеме в пятницу необязательно? – с циничной усмешкой спросил он.
Ричард вспыхнул.
– Необязательно.
– Тогда я уверен вы меня извините, если я не появлюсь. У меня другие срочные дела… Но мне жаль пропускать этот героический спектакль, – проговорил он со смешком. – До свидания, мой добрый Ричард.
Ричард с радостью распрощался.
Спустя некоторое время парадная дверь снова отворилась и закрылась. Выглянув в окно, он увидел удаляющегося капитана Лавлейса.
Теперь он поджидал мистера Уорбертона, которого несколько дней назад отправил на поиски Джона. «Он должен бы приехать, – думалось ему, – но, возможно, его задержали».
Ричарду до боли хотелось услышать какие-нибудь новости о брате, он жаждал снова увидеть его. И в то же время страшился этой встречи: он весь внутренне сжимался при мысли о том, как ему придется посмотреть в глаза Джеку, холодные… может, даже презрительные. «Нет, невозможно, – рассуждал он, – Джек не способен чувствовать возмущения…»
– Мистер Уорбертон, сэр.
Карстерз обернулся и нетерпеливо двинулся навстречу вновь прибывшему.
– Ну что?
Мистер Уорбертон огорченно развел руками.
– Увы, мистер Карстерз.
Ричард схватил его за руку.
– Что вы хотите сказать? Он… не… умер?
– Я не знаю, сэр.
– Вы не могли его найти? Быстрее! Скажите же мне!
– Увы! Нет, сэр!
– Но ведь в «Шашках»… он говорил… Они же, наверняка, что-то знают?
– Ничего, мистер Карстерз, – мистер Уорбертон вытащил табакерку. Затем медленно взял понюшку и отряхнул табачные крошки с кончиков пальцев, – хозяин, Чадбер… человек честный, хотя и лишенный чувства юмора… не видел в глаза милорда более полугода. С того времени, как я ездил к милорду, чтобы сообщить ему о смерти графа.
– Но, Уорбертон, он ведь не может быть далеко? Он не умер! О, только не это!
– Нет, нет, мастер Дик, – успокоил его адвокат. – Если бы он был убит, мы бы об этом услышали. Боюсь, он снова уехал за границу. Он, вроде бы, заговаривал о новом путешествии.
– За границу? Господи! Не дай мне снова потерять его! – схватившись за голову, он опустился на стул.
– Ну, ну! Прошу вас, мистер Карстерз! Не отчаивайтесь пока. У нас нет доказательств, что он оставил страну. Я осмеливаюсь рассчитывать, что мы найдем его довольно быстро. Чадбер надеется, что он, возможно вскоре навестит его. Успокойтесь, мастер Дик! – он подошел к Ричарду и положил руку на его вздымающееся плечо. – Не бойтесь, мы найдем его! Но только не надо… Я знаю, он очень огорчился бы, увидев, как вы расстроены, мастер Дик… прошу вас, не надо!
– Если бы я мог, как-то возместить ему..! – простонал Ричард.
– Но, сэр, разве вы не собираетесь это сделать? Он не хотел бы, чтоб вы так расстраивались! Он так вас любил! Прошу вас, прошу, не надо!
Карстерз поднялся, шатаясь, и подошел к окну.
– Я умоляю вас простить меня, мистер Уорбертон… вы должны меня извинить… я эти последние недели… жил, как в аду.
Уорбертон подошел к нему и стал бок о бок.
– Мастер Дик… Я… вы знаете я всегда вас недолюбливал, не то, что…
– Вы любили его.
– Да… да, сэр, именно так!.. А в последние годы, я, возможно, был слишком суров. Я хотел бы извиниться за все несправедливые… мысли, которые я… вынянчивал по отношению к вам. Возможно, я… никогда не понимал вас вполне. Вот и все, сэр.
Он с чувством высморкался, и его рука нашла руку Ричарда.
У Ричарда Карстерза до конца недели было немало дел. Следовало многое реорганизовать, приобрести дом для Лавинии, Уинчем Хаус надо было вычистить и привести в порядок в ожидании законного владельца.
Однажды решив смириться с неизбежным, Лавиния получала массу удовольствия от всех приготовлений. Она клялась, что новый дом на Джермин-Стрит просто очарователен, сразу занялась покупкой дорогой мебели, и сама присматривала за всеми переделками. В своем нынешнем состоянии раскаяния, она даже хотела сопровождать своего мужа в пятницу в Уинчем, чтобы в роковую минуту стоять рядом с ним, но этого он позволить не мог, настаивая, чтобы она ждала его в городе. Поэтому, озабоченная и вполне счастливая, она удовлетворенно порхала между Гросвенор-Сквер и Джермин-Стрит.
Карстерз должен был отправиться в Уинчем в понедельник вместе с Эндрю и приехать туда к следующему вечеру. Эндрю он должен был завезти в Эндо-вер. Как-то опять будучи навеселе, его милость ввязался в ссору из-за дамы, и в результате последовавшей дуэли в Барн Элмз, а также неодолимой мощи своих долгов, счел благоразумным на какое-то время удалиться из Лондона. В середине недели Трейси исчез из города, куда, никто точно не знал, но считалось, что он уехал в Шотландию.
