Филип бросил письмо в печку, и Линн, наблюдавшая, как он его читал, увидела помрачневшее лицо мальчика. Он сильно разворошил пепел в печке.
— Может, после Рождества, в Новом году твоя мама приедет сюда и побудет у нас, — сказала Линн. — Напиши ей, что мы ее приглашаем.
— Нет, она не приедет. Я знаю, что она не приедет. Она не хочет оставлять моего отца.
Когда письмо сгорело в печи, он положил кочергу и подошел к столу, где Линн раскатывала тесто.
— Ей бы здесь не понравилось.
— Вот как? Почему же?
— Ну-у-у, — Филип пожал плечами, — у вас нет нормальной уборной и ванной. Ей это не нравится. Она закатывала бы истерики.
Он подошел к окну и выглянул наружу, вытирая вспотевшее стекло.
— Моя мать не выносит подобных неудобств. Она не смогла бы оставаться здесь больше пяти минут.
— Тогда ты прав, и ей лучше не приезжать сюда.
Линн взяла кусок теста и начала его энергично раскатывать, время от времени посыпая мукой.
— Значит, ты все время пишешь ей об этом? Обо всем, что плохо на нашей ферме?
Филип смотрел на дождь за окном, сделав вид, что не слышит. Вдруг он отвернулся от окна и начал что-то бормотать себе под нос, а потом стал подниматься к себе в спальню. Его постоянно недовольный и насупленный вид раздражал ее время от времени. Она иногда испытывала желание приласкать мальчика, и часто его холодный неприязненный взгляд вызывал у нее желание дать ему как следует по шее. Чарли мог легко болтать с ним, но ее попытки сойтись с Филипом поближе, кажется, только вызывали у него презрение.
Филип был в спальне и смотрел на книги, стоявшие на комоде. Они его совершенно не интересовали. Названия книг вызывали у него презрительную улыбку, он презирал и того, кто их написал, и того, кто их читал. Он был уверен, что их содержание скучное и сухое. «Элементарная физика», «Метеорология для начинающих», «Жизнь великих астрономов». Филип взял в руки последнюю книгу, она была старой и потрепанной. Он начал равнодушно перелистывать страницы.
Он отнес книгу к подоконнику и достал коробку цветных карандашей. На незаполненной странице в конце главы он нарисовал лиловый дирижабль, а вокруг него изобразил взрывающиеся бомбы. В книге было несколько иллюстраций, и все они были черно-белые. Он раскрасил звезды на диагрессе, изображавшей Большую Медведицу, потом подрисовал синие усы Кеплеру и прочитал подпись под рисунком: «Кеплер был одним из великих астрономов своего времени и многое открыл нам в понимании движения планет».
— Ну и что? Наплевать на это! — сказал он с презрением.
Перед Рождеством похолодало и выпал снег. Чарли взял лошадь и телегу и поехал в лес за фермой. Филип поехал вместе с ним и помогал собирать сухие сучья, валявшиеся кругом. Чарли распиливал их на короткие поленья, а Филип складывал их потом в телегу. Они проезжали через Слипфилдс, и миссис Шоу встретила их во дворе.
— Я привез вам дрова, как обещал.
— Да, я вижу. Вы очень добры. — Она протянула руку и помогла мальчику сойти на землю. — И вы привезли ко мне Филипа.
Пока Чарли сбрасывал сучья на землю, миссис Шоу и Филип бегали туда и обратно, складывая их как можно дальше от входа в сарай. Они смеялись и, задыхаясь, пытались перегнать друг друга, иногда спотыкались о мокрые скользкие поленья и старались поднимать сразу два или три, иногда одновременно хватали одно и то же полено и потом вдвоем несли его к дверям сарая. Чарли спрыгнул с телеги и присоединился к их веселью, и поленья стали скакать в сарай все быстрее и быстрее — шлеп-шлеп, шлеп-шлеп, пока они не были все сложены в сарае.
— Ну, я и запыхался! — сказал Филип. Он прижал руку к своему боку. — Господи! — воскликнул он. — У меня даже в боку закололо.
У него покраснело лицо, и шапка лихо сдвинулась на один бок. Он посмотрел на сияющее лицо Хелен и увидел, что у нее был замазан грязью нос.
— Эй, вы только посмотрите! Вы вся грязная! — сказал он.
— Где?
— На носу, — сказал он Хелен.
— Так лучше? — Она потерла нос.
— Нет, вы все размазали! — Филип звонко захохотал. — Ой, у меня опять закололо в боку, — смеялся мальчик.
Хелен сняла его шапку, нежно поправила волосы, а потом снова надела ему на голову шапку.
— Заходите в дом, я угощу вас горячим какао.
Чарли и Филип вошли в кухню, и она угостила их какао в коричневых кружках и предложила имбирное печенье. Филип взял печенье и макнул его в какао, пока печенье не стало мягким. Чарли курил сигарету и смотрел, как Хелен суетилась в кухне.
— Скоро настанет Рождество.
— Да, уже через три дня.
— Я подумал, — сказал Чарли. — Может, вы придете к нам на Рождество?
— Спасибо, нет. — Хелен покачала головой. — Мне кажется, что мне не следует делать это.
— Мне неприятно думать о том, что вы здесь будете совсем одна.
— Ничего страшного. Я уже привыкла к одиночеству.
— Да, но это же праздник Рождества Христова, — заметил Чарли. — Вам будет не по себе одной.
— У меня есть приемник, — сказала Хелен. — И благодаря вам у меня будет яркий огонь.
— Вам пригодятся дрова, если верить прогнозу погоды. Они сказали, что впереди у нас сильные морозы.
— Не беспокойтесь обо мне. Все в порядке.
— Я понимаю, что не смогу вас убедить прийти к нам.
Чарли допил какао и поставил кружку на стол.
— Нам с Филипом пора идти. Бедняга Сматч наверно замерз.
Хелен проводила их до дверей. Филип пробежал по двору и залез на телегу. Он сел на сиденье возчика и взял в руки вожжи.
— Я видела вашу жену на прошлой неделе, — сказала Хелен тихим голосом. — Мы ехали в одном автобусе.
— Она поговорила с вами? — спросил Чарли.
— Нет, просто кивнула головой, — ответила Хелен. Она пристально посмотрела на него.
— Мне кажется, что ей не нравится, что вы ходите сюда.
— Какая чушь! — воскликнул Чарли. — Она сама предложила, что бы я ходил к вам и помогал, чем могу.
— С тех пор она могла изменить свое мнение. Мне кажется, что будет лучше, если вы перестанете ходить сюда.
— Если я перестану сюда ходить, она все равно будет недовольна! Ей сейчас ничем не угодишь!
Он просто выпалил эти слова, но потом ему стало неудобно.
— Не слушайте вы меня! — добавил Чарли.
— Тогда я права, что ей все это очень не нравится!
— Да нет, дело не в вас. Ее все раздражает. Что бы я ни делал, все плохо. Это возникло не сейчас, а много лет назад, еще до того, как вы приехали сюда.
— Все действительно так плохо?
— Иногда все именно так, — сказал Чарли. — Иногда я чувствую… Даже не знаю, как сказать…
Он смотрел вдаль, на Филипа в телеге.
