Поэтому ей приходилось скрывать и секреты Чейза.
Сколько раз он видел, как Чейз уничтожал человека, его жизнь и его семью, взыскивая непомерный долг?
Сколько раз Уэст помогал ему и поощрял его деяния?
Конечно, все эти люди заслуживали того, что получали, и поэтому их тянуло к нему. Попасть в ловушку Чейза было легко. Но выбраться оттуда практически невозможно.
Когда он уходил, то заметил в глазах Джорджианы покорность судьбе, как будто у неё не оставалось другого выбора, кроме как играть роль защитника Чейза.
Играть роль его болванчика.
И теперь, глядя на эту девочку, он понял почему.
Чейз имел над ней слишком большую власть.
Чейз имел слишком большую власть над всеми ними.
Никто и никогда не сопротивлялся его влиянию.
Никто не обладал достаточной силой.
До сего момента.
– Я не дура, – сообщила ему сидевшая напротив девочка.
– Я этого и не говорил, – ответил Дункан.
– Я знаю, как устроен мир, – упорствовала она, – и вижу, что делает моя мама. О чём она вас попросила. Но это неправильно.
Он мог бы всё отрицать, но эта девочка, проведшая всю свою жизнь во тьме, заслуживала луч света.
– Она хочет выйти замуж.
– Она не хочет выходить замуж. Это любому понятно.
Он решил сменить тактику.
– Иногда ты делаешь выбор в пользу тех, кого любишь и хочешь защитить. Чтобы они были счастливы.
Она прищурилась, и ему сразу стало не по себе.
– Вы делали такой выбор?
Он построил на нём всю жизнь.
– Да.
Кэролайн долго смотрела на Дункана, словно видела его насквозь. Наконец, она спросила:
– Оно того стоило?
Его выбор привёл к тому, что Дункан оказался в долгу перед Тремли, человеком, который был готов на всё ради сохранения своей власти. Жизнь Дункана зависела от осведомителей и сплетников. Но помимо этого он построил свою собственную империю и обзавёлся своей собственной властью. Благодаря которым Синтия находилась в безопасности.
И благодаря им же Джорджиана с Кэролайн тоже будут в безопасности.
Даже если это и не сделает его достойным их.
– Я бы, безусловно, и сейчас сделал бы точно такой же выбор.
Она задумалась.
– А как же мамино счастье?
Если бы только Джорджиана позволила, Дункан сделал бы её счастливой.
Он улыбнулся.
– Твоя мама ясно сформулировала свои цели.
– Поселить меня в приличном доме, чтобы я смогла посещать светские мероприятия.
Дункан кивнул.
– По большому счёту, да. А до тех пор, я думаю, она просто хочет, чтобы ты была счастлива.
Наступило долгое молчание, а потом Кэролайн спросила:
– У вас есть дети?
– Нет, – ответил он. Но, глядя на эту девочку, такую же сильную духом и умную, как её мать, он подумал, что, возможно, хотел бы завести парочку.
– Не только она хочет, чтобы я была счастлива, – сказала Кэролайн после долгой паузы. – Я тоже хочу, чтобы она была счастлива.
Как и он. Весьма сильно.
Он встал, намереваясь обойти стол. Дункан не знал, что конкретно хочет сделать, но посчитал, что будет правильно утешить девочку, которая столь явно пыталась возыметь хоть какой-то контроль над своей жизнью.
Однако, когда он заметил сложенную бежевую бумагу со знакомой печатью, то остановился.
Послание от Чейза.
Он тут же вскрыл его и прочитал записку, написанную твёрдым почерком.
В нём тут же вспыхнула жгучая желанная ярость, не потому что его лишили членства, в Лондоне существовало множество других клубов, которые с радостью его бы приняли, и не из-за настоятельного требования держаться подальше от Джорджианы.
Гнев одолел его после одного притяжательного местоимения, которое пронзило его, как ядовитая стрела. "Наша".
"Наша Анна".
Ему захотелось зарычать. Она не принадлежала Чейзу. Больше нет. Теперь Джорджиана его забота. Она и девочка, сидевшая напротив.
Он подарит им новую жизнь.
Он не даст их в обиду.
Он не знал, что его ждёт впереди, но в одном был уверен: царствованию Чейза пришёл конец. Дункан хотел, чтобы он потерял свою власть и перестал диктовать условия ему, Джорджиане и Кэролайн. Он позаботится о том, чтобы Чейз перестал контролировать их действия. Позаботится о том, чтобы они обе расцвели.
Даже если он не станет тому свидетелем.
– Давайте я отвезу вас домой. Ваша компаньонка, без сомнения, придёт в ужас, потеряв вас. – Он обошёл стол, заметив, что Кэролайн внимательно за ним наблюдает.
– А что насчёт моей просьбы?
– Боюсь, что у меня уже есть договорённость с вашей матерью. Она хочет выйти замуж, и я обещал ей помочь.
– Это плохая идея.
Он и сам это понимал. Замужество не принесёт ей удовлетворения. Как и Лэнгли. А Дункану хотелось, чтобы Джорджиана была довольна.
Чтобы была счастлива.
И он мог сделать её счастливой.
Если бы не его прошлое. Если бы не его печальное будущее, которое нависало над ним каждый раз, когда ему угрожал Тремли.
– Что в послании? – спросила Кэролайн.
Он покачал головой.
– Ничего важного.
– Я вам не верю, – ответила она, опустив взгляд на его руку, в которой он сжимал клочок бумаги.
Дункан опустил взгляд на записку
– Это следующий ход в игре, в которую я играю уже много лет.
Её глаза зажглись любопытством.
– Вы проигрываете?
Он покачал головой, этот следующий шаг он сделает ради любимой женщины.
– Уже нет.
Глава 18
По мнению нашего издания, леди Д окончательно вернулась в общество. На вчерашнем балу нашей леди не давали проходу. И её видели танцующей с лордом Л... три раза...
✵ ✵ ✵
В разгар нынешнего лондонского сезона автор данного издания обнаружил, что именно светские дамы правят балом...
Колонка светской хроники в "Еженедельнике Британии".
13 мая 1833 год.
В ту ночь леди Тремли вся в синяках появилась на женской половине и спросила Анну.
Джорджиана в образе Анны встретила графиню в одной из небольших комнат, отведённых специально для женщин, членов клуба. Она закрыла за собой дверь и сразу же принялась помогать женщине раздеться. Нужно было срочно оценить ущерб, который причинил граф.
– Я послала за врачом, – тихо проговорила Джорджиана, расшнуровывая лиф платья леди Тремли. – И если вы позволите, я хотел бы послать человека за вашими вещами в Тремли-Хаус.
– Там не осталось ничего нужного, – ответила женщина, резко вздохнув от боли, когда корсет ослабел, и она вновь ощутила боль от побоев.
– Мне очень жаль, Имоджин, – проговорила Джорджиана, чувствуя вину и злость. Она отправила женщину домой, зная, чем это может закончится.
– Почему? – Леди Тремли вздохнула, когда Джорджиана провела пальцами по её рёбрам. – Не вы же это сделали.
– Я пригласила вас сюда. И должна была помешать вашему возвращению к нему. – Она подняла её руку. – У вас сломано ребро. Возможно, не одно.
– Вы не смогли бы остановить меня, – проговорила леди Тремли. – Он мой муж. Эту пресловутую могилу я сама себе вырыла.
– Вам нельзя к нему возвращаться.
Джорджиана прошлась бы обнажённой по району Сент-Джеймс, если бы это помогло помешать женщине вернуться к мужу-садисту.
– Не после того, что произошло, – с трудом ответила она гнусавым голосом из-за распухших носа и губы. – Но я понятия не имею, куда мне идти.
– Я же сказала, у нас есть свободные комнаты. Мы можем предоставить вам убежище.
Лели Тремли улыбнулась.
– Я не могу жить в казино в Мейфэре.
Джорджиана считала казино в Мейфэре гораздо более безопасным местом для девушек, которые здесь жили и работали, чем Тремли-Хаус для графини. Чем десятки других аристократических домов для женщин, которые в них жили. Но вместо этого она сказала:
– Не вижу причин, почему не можете.
При этих словах графиня замолчала, на неё снизошло осознание происходящего. Она усмехнулась, явно не зная, как себя вести, и поморщилась от боли.
