к прилавку с перчатками, Пандора и Кассандра бродили между витринами на первом этаже, и Риз, наконец оставшись наедине с Хелен, встревоженно спросил:
– Что-то случилось? На тебе лица нет.
Яркий свет, казалось, пронзал ее мозг, глаза слезились, и приходилось прикрывать их. Хелен попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.
– У меня голова раскалывается от боли.
Риз повернул ее к себе и, коснувшись лба губами, спросил:
– Жара нет. Может принять лекарство от головной боли?
Хелен жалобно вздохнула и пожала плечами. Тогда Риз взял ее под руку и предложил:
– Пойдем посмотрим, что есть в нашей аптеке.
Хелен сомневалась, что теперь, когда мигрень вонзила в мозг когти и клыки, поможет лекарство.
– Леди Бервик требует, чтобы я оставалась в поле ее зрения.
– Не волнуйся, она даже не заметит твоего отсутствия. Мои сотрудники будут удерживать внимание графини в течение по меньшей мере двух часов.
У Хелен не было сил спорить, и Риз увлек ее за собой. К счастью, он не задавал вопросов и не пытался завязать разговор. Они добрались до аптекарского зала, где пол был выложен полированной черно-белой плиткой. Здесь горел неяркий свет, так как бо`льшая часть освещения была выключена при закрытии универмага. По обеим сторонам помещения стояли шкафы и столы, от одной из стен тянулся прилавок со столешницей, другие были завешаны полками, заполненными баночками с порошками, таблетками, мазями и кремами, а также бутылочками и флаконами с настойками, целебными сиропами и микстурами. Столы занимали разнообразные растительные лекарственные средства: капли от кашля, леденцы с кайенским перцем, кленовый сахар и гуммиарабик.
Обычно у Хелен не вызывала раздражение смесь терпких и землистых запахов, но в ее нынешнем болезненном состоянии показалась тошнотворной. Стоявший за прилавком служащий перебирал ящички с порошками и делал какие-то пометки. Когда они подошли ближе, Хелен увидела стройную молодую женщину, в темно-бордовом костюме и аккуратной шапочке.
– Добрый вечер, мистер Уинтерборн, – поздоровалась женщина, улыбнувшись.
– Все еще работаете? – спросил Риз.
– Нет, я собираюсь ехать в лазарет при местном приюте. У меня мало медикаментов, и доктор Хевлок велел взять кое-что в аптеке.
– Магазин возместит вам все расходы, – без колебаний заявил Риз. – Это нужное дело. Берите все, что вам необходимо.
– Спасибо, сэр.
– Леди Хелен, познакомьтесь: это доктор Гаррет Гибсон, – представил даму Риз.
– Добрый вечер, – с натянутой улыбкой произнесла Хелен, прижимая пальцы к правому виску и морщась от боли.
– Рада знакомству, – вежливо сказала доктор Гибсон и обеспокоенно посмотрела на Хелен. – Миледи, вам нехорошо? Я могу вам помочь?
– Ей нужно что-нибудь от головной боли, – ответил Риз за невесту.
Доктор Гибсон внимательно посмотрела на Хелен и уточнила:
– Боль охватила всю голову или сосредоточена в одной области?
– Я чувствую страшную боль в правом виске, – ответила Хелен и задумалась, прислушиваясь к себе. – И сильно отдает в правый глаз.
– Значит, у вас мигрень, – сделала вывод доктор Гибсон. – Как давно это началось?
– Даже не знаю… накатила как поезд.
– Наверное, понервничали? Ничего, я сейчас принесу порошки: и от боли, и успокоительное.
– Простите: у вас дела, а я тут… – слабым голосом произнесла Хелен, прислонившись к прилавку, но Риз положил руку ей на плечо.
– Мигрень – это пытка, – сказала доктор Гибсон и принялась перебирать коробочки в ближайшему шкафу. – Мой отец страдает от нее. Вообще-то он крепок, как шкура гиппопотама, но сразу ложится в постель, как только она начинается. – Удовлетворенно кивнув, она наконец вытащила нужные порошки и поставила на прилавок. – Возможно, вы почувствуете легкое головокружение после их приема, но это все же лучше, чем боль.
Хелен очень понравилась доктор Гибсон: вежливая и дружелюбная, но без угодливости.
Пока доктор открывала коробочки, Риз распахнул дверцу в нижней части прилавка и достал из шкафчика проволочный контейнер с четырьмя бутылками охлажденной содовой воды и пояснил, заметив, с каким любопытством Хелен смотрит на него:
– Это холодильник, как в бакалейных лавках.
– Я никогда не видела ничего подобного, – призналась Хелен, пока Риз доставал бутылку из контейнера.
Бутылки были снизу яйцевидной формы, с идеально круглыми основаниями, поэтому сами по себе не могли стоять в вертикальном положении. Доктор Гибсон достала бумажный пакетик из коробочки и, развернув его, протянула Хелен.
– У него ужасный вкус, так что быстро запейте водой.
Открыв бутылку с водой, Риз передал ее Хелен и усмехнулся, когда она бросила на него неуверенный взгляд.
– Ты, наверное, никогда не пила прямо из бутылки? – Он нежно коснулся ее щеки костяшками пальцев. – Главное – пей понемногу, не опрокидывай бутылку целиком.
Хелен поднесла бумажку с порошком к губам, высыпала лекарство на язык и запила водой. Порошок действительно был очень горький, и Хелен поморщилась.
– Попей еще, дорогая, – посоветовал Риз, большим пальцем вытирая крошечную капельку в уголке ее рта.
Она послушно сделала еще пару глотков, чтобы заглушить неприятный вкус лекарства, и вернула бутылку Ризу.
Тем временем доктор Гибсон подала ей второй порошок, и весь процесс пришлось повторить.
– Лекарство начнет действовать минут через пять, – пообещала доктор, с сочувствием глядя на Хелен.
Та прикрыла глаза и опять принялась массировать висок, пытаясь ослабить ощущение вонзающихся в череп игл. Присутствие Риза успокаивало и в то же время огорчало. Ей необходимо было поговорить с ним, но как он отреагирует, узнав правду о ее рождении? Под гнетом этих мыслей у Хелен опустились плечи.
– Некоторым помогает пакет со льдом или, напротив, горчичник, – услышала она тихий голос доктора Гибсон. – А также массаж шеи.
Хелен вздрогнула, почувствовав, как руки Риза легли на ее шею, и выдохнула:
– Не здесь…
– Тсс, – прошептал он и, нащупав самое больное место, принялся там осторожно разминать мышцы. – Положи руки на прилавок, для устойчивости.
– А если кто-нибудь увидит… – встревожилась Хелен.
– Никто не увидит, расслабься.
Хоть обстоятельства тому не способствовали, Хелен удалось немного расслабиться. Она опустила голову, чтобы Ризу было удобнее. Его сильные руки двигались сильно, но нежно, и она поймала себя на том, что непроизвольно подстраивает
