– Не волнуйся, дорогая. – Хью улыбнулся. – Пуля меня едва задела, честное слово. На войне бывало и похуже. – Он посмотрел на человека, сообщившего о смерти Дэвида. – Вы ведь с Боу-стрит, верно? Как вас зовут?
– Сэм Данн, милорд. Я занимался расследованием похищения миледи несколько месяцев назад. Вчера мы засадили в тюрьму одного мерзавца, и он все рассказал. Мы стали следить за его приятелями, которые принимали участие в том деле. И пришли сюда.
Хью посмотрел на Клер и подмигнул ей.
– Ваша светлость, – продолжал сыщик, – у нас много информации по этому делу плюс главный свидетель, некий мистер Марлоу. Остальных скорее всего повесят. – Он кивнул куда-то в сторону, и Клер, повернув голову, увидела, что двое мужчин стоят над Доненом; тот же, стоя на коленях, захлебывается кашлем. А чуть поодаль толпились зеваки, пришедшие посмотреть на пожар.
– Мне надо вам кое-что сказать, мистер Данн, – проговорил Хью.
– Мастер Хью, карета уже приехала. Надо побыстрее вытащить пулю из плеча. У вас еще будет время поговорить, – проговорил Джеймс и взглянул на Клер в поисках поддержки.
– Я согласна с Джеймсом, – сказала она.
– Вы что, сговорились против меня? – ухмыльнулся Хью. – Я этого не потерплю, предупреждаю.
– Придется потерпеть, – возразил Джеймс.
– Да, дорогой, придется. – Клер улыбнулась.
– О Господи, похоже, отныне моя жизнь станет сплошным кошмаром. – Хью тоже улыбнулся и поднес к губам ее руку. Потом снова посмотрел на Данна и сказал: – Я попрошу вас об одолжении. Видите ли, мой кузен… У него осталась мать, которая его очень любила. Ради нее я просил бы вас ничего не говорить о преступлениях, которые он совершил или пытался совершить, и о том, как он умер. Я скажу ей и всем остальным, что он погиб от несчастного случая при пожаре в моем доме, ничего больше. Конечно, вы получите вознаграждение.
Мистер Данн наклонил голову:
– Хорошо, ваша светлость. Как пожелаете, ваша светлость.
– Мастер Хью, пора ехать, – сказал Джеймс. – Вот Джордж и Уильям, ваши слуги, они отнесут вас в карету. Поторопитесь же.
– Да, Джеймс, я готов, – кивнул Хью.
Слуги понесли герцога в карету, а Клер шла рядом и ласково улыбалась ему.
– Я хочу поговорить с тобой, как только вынут из плеча эту трижды проклятую пулю. – Хью взял ее за руку, когда она опустилась рядом с ним на сиденье. – Ты меня очень обяжешь, если до этого не будешь строить никаких планов.
– Хорошо, – ответила Клер.
После этого они молчали до самого Ричмонд-Хауса. Когда же приехали, сразу началась суматоха. Хью отнесли наверх, где дожидался хирург, а Клер досталась неприятная обязанность – следовало сообщить матери Дэвида о его смерти. «Никому не пожелаешь такой участи», – думала Клер, глядя, как горничная суетится вокруг лежавшей на кровати леди Джордж и подает ей нюхательную соль.
Прошла почти неделя, прежде чем у Клер появилась возможность поговорить с Хью серьезно. Ему наконец-то стало лучше, и Джеймс привел ее в спальню хозяина. Время было послеобеденное, и в доме царила тишина. Хью лежал на кровати в свежей белой рубашке поверх бинтов. Как он и предсказывал, рана оказалась не смертельной, но большая потеря крови и последовавшая за ней лихорадка продержали его в постели дольше, чем он мог вытерпеть. А потому герцог был капризный, небритый и ужасно милый. Взглянув на него, Клер не смогла удержаться от улыбки.
Поздоровавшись с ней, Хью сказал:
– Как только встану с постели, получу разрешение на брак. И мы с тобой поженимся… скажем, в конце следующей недели.
Все еще улыбаясь. Клер покачала головой:
– Боюсь, я не могу этого сделать. Он крепко сжал ее руку.
– Не сможешь? Что это значит? Не можешь выйти за меня замуж? – Он говорил как капризный мальчишка.
– Не могу выйти на следующей неделе, – пояснила Клер.
– Ладно, хорошо. Тогда, скажем… еще через неделю.
Она ласково улыбнулась ему.
– Тогда, скажем, в это же время в следующем году. Он уставился на нее в изумлении:
– Что?..
– В следующем году, – твердо повторила она. – Трех дней не прошло, как Дэвида опустили в могилу. Для вдовы выходить повторно замуж считается приличным не раньше чем через год.
– К черту! – возмутился Хью. – Ты не можешь всерьез ожидать от меня, что я стану ждать целый год.
Клер снова покачала головой.
– А ты не можешь всерьез ожидать от меня, что я выйду замуж на следующей неделе. Будет невероятный скандал.
– Плевать на скандал.
– А мне не плевать. – Он начал хмуриться.
– Я тебя люблю, Клер.
– А я – тебя.
– Если любишь, то выйдешь за меня, будь я проклят.
– Я хочу за тебя выйти. И выйду. Но через год.
– Ты действительно говоришь серьезно? – Он смотрел на нее недоверчиво.
Она кивнула:
– Да, действительно.
– Что ж, ты, наверное, хочешь пышную свадьбу. Церковь, подружки невесты… и все прочее. – Было видно, что Хью все это не очень-то нравится.
– Вообще-то у меня это будет вторая свадьба, – заметила Клер. – Я думала, что мы устроим все скромно… Будут только мои сестры и несколько избранных друзей и родственников.
– Звучит неплохо, – оживился Хью. Лицо его посветлело. – Это легко устроить, дорогая. Ладно, предлагаю компромисс: как насчет следующего месяца?
Она со смехом покачала головой:
– Слишком скоро.
Хью вздохнул, а потом вдруг пристально посмотрел на нее, и ей показалось, что на губах его появилась лукавая улыбка.
– Клер, – проговорил он жалобно, – ты ведь меня еще не поцеловала.
Она кое-что заподозрила, но ей действительно очень хотелось его поцеловать. Хью же немного приподнялся и, взяв ее за руку, привлек к себе. И ей вдруг показалось, что сейчас, в эти мгновения, он особенно красивый. Растрепанные черные волосы, широкие плечи под белой рубашкой – от этого зрелища дух захватывало.
Как Клер и ожидала, Хью поцеловал ее. Однако в этом его поцелуе было столько нежности и любви и он был таким завораживающим, что она затрепетала всем телом.
– Выходи за меня, – сказал он, отстраняясь на секунду.
– Да, хорошо, – услышала она свой голос.
– Через месяц. – Он снова поцеловал ее в губы, затем положил руку ей на грудь.
Клер была в строгом черном платье – дань трауру, – но жар его ладони проник даже сквозь шелк платья и нижнюю рубашку.
– О, Хью… – Она вдруг почувствовала, что ее все сильнее влечет к нему.
– Дорогая, через месяц, – повторил он и в очередной раз ее поцеловал.
Она обняла его за шею и стала целовать отчаянно и страстно. А он в это время легонько сжимал ее грудь. Когда же его палец осторожно надавил на сосок, по телу ее словно огонь пробежал.
