Однако она чувствовала, что ее слова звучат безрадостно, тем более что утро выдалось пасмурным и сухим. Может, Кейл каким-то образом накинул на солнце лассо и увез его с собой вместе с лошадьми? Он хотел, чтобы она потерпела крах в своем предприятии. Позже она поняла, что Кейл оказался прав. Каждый новый день приносил ей все новые испытания.
Тот, у кого есть тысяча друзей, не имеет друга, с которым можно поделиться, – а у кого есть один враг, будет встречать его везде.
Ралф Уолдо Эмерсон
Рубен Стаббс, держа в зубах роговую трубку, задумчиво выпустил изо рта табачный дым. Он наблюдал за движущимися по улице лошадьми Броулина. Даже на большом расстоянии Рубен хорошо видел раздражение на лице Кейла. Тот сидел в седле подобно бронзовой статуе. На его лбу резко выделялась скорбная вертикальная полоса.
– Тебя прогнали? – предположил Рубен, когда Кейл спрыгнул на землю.
– Не хочу это обсуждать, – резко ответил Кейл. – Достань мне бутылку своего самого лучшего виски.
Рубен с удивлением поднял мохнатые брови.
– Когда ты был здесь в последний раз, ты ругал спиртные напитки.
– Это было в тот раз, – буркнул Кейл, вынимая удила изо рта лошади.
Когда Кейл вошел с заднего входа в лавку, что служила для Рубена и домом, он нашел и бутылку, и стакан. Опустившись на стул, Кейл влил в себя стакан за один присест.
– Ты уверен, что не хочешь об этом поговорить? – поинтересовался Рубен, тоже глотнув виски, но куда более умеренную порцию.
– Уверен, – буркнул Кейл, наливая себе в стакан еще немного. На его губах появилась горькая усмешка. Он небрежно поднял стакан, как бы произнося тост. – Выпьем за виски – оно всегда может быть хорошим заменителем жестокосердной, упрямой женщины.
На лице Рубена показалась лукавая улыбка.
– Ты же собирался жениться на этой упрямой даме. Голос Кейла стал ледяным:
– По-моему, я сказал, что не желаю о ней говорить.
– Это так, – согласился Рубен, пожав плечами. – Но это не значит, что я не могу спросить тебя об этом.
Сжав зубы, Кейл взял лист бумаги и начал записывать на нем поручения.
– Есть несколько дел, которые ты должен выполнять, пока я буду в Техасе.
– И как долго тебя не будет? – спросил Рубен, пытаясь разобрать, что Кейл пишет.
– Пока я не буду в полном порядке, – буркнул он, не отрываясь.
– Так скоро? – поддразнил его Рубен, пользуясь удобным случаем. – Я знаю, что ты не сможешь долго оставаться без этой женщины.
Кейл швырнул на стол ручку. Чернила забрызгали стол.
– Хватит шутить! – выкрикнул он. – Не надоело за долгие годы? – Набычившись, он сунул свой список под нос Рубену. – Позаботься обо всем этом, пока меня не будет.
Поднявшись, он стремительно зашагал к выходу. Но Рубен двинулся следом.
– Когда ты вернешься, ты собираешься оставаться таким же сердитым, как медведь гризли?
Что-то неразборчиво буркнув, Кейл поправил уздечку и сунул ногу в стремя. Он не хотел больше препираться с Рубеном, но старик схватил вожжи раньше, чем Кейл смог тронуть лошадь с места.
– Почему бы тебе просто не сказать, что ты ее любишь, и покончить с этим? – спросил он.
– Я уже говорил ей это, – мрачно произнес Кейл. Густые брови удивленно поднялись.
– И что она на это сказала?
– Она назвала меня лгуном... и еще много чем, – хмуро ответил он.
– А это не так? – храбро спросил Рубен.
Кейл лишь что-то уязвлено буркнул себе под нос. После этого он ударил чалую в бока, и Рубену пришлось посторониться.
Когда стадо двинулось дальше, на лице Рубена было написано удивление. Он был готов поклясться, что Кейл впервые был отвергнут женщиной. Мужская гордость Кейла была уязвлена. Можно было представить, каким это было ударом для человека, к которому женщины сбегались, как котята к блюдечку молока.
Спускаясь на лошади к броду через реку, Кейл тяжело вздохнул. Он собирался оставаться на своем ранчо до весны. К этому времени он смог бы забыть эту светловолосую чертовку, а Морган и Джозеф уже приберут к своим рукам лакомый участок; Мики же отправится к горизонту в поисках своей недостижимой мечты.
Да, именно так все и должно быть! Если он больше не увидит эту женщину, это пойдет ему только на пользу. Однако как бы Кейл ни старался, он не мог стереть из памяти ту магическую ночь, что была у него, когда он собрал свои вещи и покинул ранчо. Перед его глазами все еще стояли соблазнительные сцены, рождая голод, который ничто не могло удовлетворить. Черт бы ее побрал, эта женщина свила гнездо в его мозгу! Забралась в кровь. Она подобна степному пожару – бушующему, свирепому пламени, которое освещает все вокруг и оставляет следы копоти на каждом камне.
– Вздорная особа, – буркнул Кейл. А ведь они с Ки могли бы вполне наслаждаться обществом друг друга. Они могли бы прожить вместе долгие годы в любви. Но нет, Мики была просто помешана на своей мечте. Она не поедет за ним никуда, если только не подпишет брачный контракт.
Этой женщине нужно все аккуратно нарезанное и хорошо высушенное, она видит мир только в черном и белом цветах и хочет жить на тщательно огороженном участке, на который у нее есть все права!
Чертов брак! Кейл не чувствовал себя готовым поставить свою подпись на каком-то клочке бумаги просто для того, чтобы успокоить эту злючку. К тому же ему неособенно хотелось связываться с женщиной, которая имеет свои деловые интересы и неизбежно заставит им служить. Он хотел, чтобы эта не в меру гордая и своевольная дама согласилась на его условия – быть вместе без брачного контракта и без ее финансовых операций. И черт побери, он не собирается идти на компромисс! Он не смог избавить Мики от ее навязчивых стремлений. Если бы он что-то значил для этой своенравной и свободолюбивой особы, она бы приняла его условия. Но она не приняла – и никогда не примет.
Нахмурившись, Кейл повернул лошадь по направлению к Техасу. Справиться с этой задиристой чертовкой может только очень отважный и волевой человек. И даже он неизбежно столкнется с множеством трудностей. Мики Ласситер принадлежала к тем редким созданиям, которые желают жить своей собственной жизнью и так, как они хотят.
Так стоит ли дальше думать об этой злючке? Есть много женщин, которые жаждут его поцелуев, которые хотят быть с ним всегда, как только он пожелает. Достаточно щелкнуть пальцами, и они тут же к нему прибегут. Кроме одной, чья гордость заставит ее держаться в стороне.
Кейл натянул вожжи, останавливая лошадь, и посмотрел в сторону Техаса. Потом повернулся в седле, чтобы взглянуть на пейзаж Оклахомы. Так он сидел несколько минут, борясь с разноречивыми желаниями. Он знал, что должен уехать от Ки дальше, как только это возможно. И тем не менее сердце у него щемило.
