Он уже не сомневался в виновности Селины и дал клятву, что семья Эймзов дорого заплатит за свои преступления.
— Сейчас у тебя много других забот, Стив.
Подумай о своей жене, прежде чем поступить опрометчиво, — сказал Пальмер.
— Я всегда думаю о Кэсс, — поверь мне. Желая сменить тему разговора, Уилл достал список предполагаемых стоянок по южному маршруту, где бригады нивелировщиков готовили полотно для прокладки рельсов.
Когда они обсудили график работ и материалы, которые нужно доставить, Пальмер вдруг засмеялся:
— Знаешь, вчера в конюшне Уотсона меня поразил его новый помощник. Кузен твоей жены определенно катится вниз.
— Мэтьюз работает на Уотсона? Я думал, после беспорядка, который он устроил на грузовом дворе, никто больше не даст ему работу, но, значит, его адвокат сжалился над ним. Смит владеет конюшней Уотсона, — добавил Стив в ответ на озадаченный взгляд друга.
— Как ты узнал об этом?
— Блэки Драго знает даже больше, чем Билл Байерз. Тебе» действительно, следовало бы пообщаться с несколькими демократами, Уилл, — подмигнул Стив.
— Хочу поставить вас в известность, сэр, что у моего отца когда-то был очень почтенный друг, тоже демократ, но, учитывая мой юный возраст, мне не позволили общаться с ним.
Они усмехнулись друг другу, и Стив проворчал:
— Какое ханжество, Уилл, стыдись. Вытерев салфеткой рот, Уилл отодвинул свой стул.
— Кстати о ханжестве. Вчера в моем присутствии было ущемлено мужское достоинство нашего юного работника конюшни. На него набросилась какая-то невероятная амазонка, одетая довольно… э… нескромно… — в фуражный мешок.
— Многие жены горняков шьют из таких мешков одежду, — сказал Стив.
— Да, — серьезно подтвердил Пальмер, — но они обычно используют мешки из-под муки «Гордость семьи», располагая надпись, как знамя, прямо на груди. — Стив рассмеялся, а Пальмер продолжал:
— «Леди», о которой идет речь, крыла его на чем свет стоит за больную лошадь, проданную им. Она выжгла дочерна траву на тридцать ярдов вокруг себя, понося его, как сказали бы твои погонщики. Стив представил себе унижение самодовольного хвастуна, имеющего нахальство судиться с Кэсс, и снова разразился смехом.
Пока друзья завтракали, обсуждая свои дела и местные сплетни, Селина Эймз занималась утренним туалетом. Накануне она приехала грязной и усталой, и пришла в еще большее раздражение, когда обнаружила, что ее дорогой братец не вернулся из Сан-Франциско.
— Жалкий трус боится Стива Лоринга, — бормотала она, критически разглядывая новую шляпку.
Потеряв надежду окрутить Стива, она решила вновь заняться Гордоном Фиском. Не особенно молодой, с брюшком и лысый, зато так же богат, как и Лоринг, к тому же имеет куда более уступчивый характер. Пока она флиртовала со Стивом в Луисвилле, Гордон возвратился в Денвер проверить работу одного из своих банков. Она намеревалась сегодня утром «случайно» встретиться с ним. У нее уже была заготовлена душещипательная история о том, почему она сбежала от него в Нью-Йорке прошлой осенью.
День был чудесный, солнечный с лазурным небом, украшенным пушистыми белыми облачками. Кэсс решила пойти в контору и сделать сюрприз мужу. Она спала ужасно долго, потом плотно позавтракала, пока Вера суетилась вокруг, предлагая новые порции лепешек и кленового сиропа. Сейчас пришло время переварить всю эту еду, прогулявшись по городу. Так много городских событий прошло мимо нее за время ее родов и последующих недель печали.
— Я горевала по Стиву еще до того, как умер ребенок, — прошептала она. Они хотели иметь детей, но теперь не в качестве предмета сделки, а как доказательство их любви.
Касс шла к своей конторе на Шерри Стрит, останавливаясь, чтобы поговорить с разными людьми — погонщиками в грязных штанах, женщинами в модных платьях, лавочниками и владельцами салунов. Город гудел от грузовых повозок, заполнивших грязные улицы, и больших дилижансов с прибывающими пассажирами. Некоторые отправятся дальше на золотые рудники, но многие останутся в Денвере и откроют свое дело.
Касс с радостью оставила элегантные викторианские здания и свернула на Лаример Стрит. Один из новых банков, принадлежащий знаменитой фирме «Фиск и Келлог» из Нью-Йорка открылся на этой неделе. Она взглянула на массивные двери, и настроение у нее вдруг изменилось. Ей навстречу шла Селина Эймз.
Красавица была одета в темно-фиолетовое платье, а на голове красовалась шляпка с перьями. Кэсс опять почувствовала себя простушкой в своей белой блузке и коричневой юбке. Но, вспомнив, что привело се в такое состояние, она испытала непреодолимое желание выдрать все волосы у Селины на голове и задушить ее атласными тесемками от шляпки? Ведь это ее бывшая служанка убила маленького Стивена!
Увидев бледное лицо Кэсс Лоринг, Селина замедлила шаг. Значит, Стив отверг ее ради этой тощей девки. Она холодно улыбнулась.
— Я вижу, вы без хлыста, Кэсс. Жаль. Кажется вам очень хочется пройтись им по мне, — сказала она, уничтожающе оглядывая соперницу.
— Я скорее прошлась бы им по вашему братцу. Трусливая сука, вроде вас, не стоит даже усилия, которое понадобится, чтобы содрать дешевую краску с вашего лица.
Касс посмотрела на Селину взглядом, который она обычно приберегала для особенно отвратительных складских тараканов.
— Ваши слова меня совсем не трогают, миссис Лоринг, зато ваш любимый муженек, сбежав от вас, часто трогал меня.
Она наблюдала за реакцией Кэсс, которая, похоже ей не верила. Она помолчала, разглядывая перчатки и разглаживая лайковую кожу.
— Грэхэм Холл — исключительно красивое место.
Несомненно, если бы не чувство долга по отношению к ребенку, он никогда бы не вернулся в Денвер.
Страх сжал сердце Кэсс.
— Стив вас ненавидит. Вы — сестра Беннета, — сказала она, будто это равносильно тому, что Селина прокаженная.
Брюнетка рассмеялась.
— Но я обладаю определенной светской привлекательностью, и вспомните, дорогая Кэсс, ни я, ни мой брат не предавали Стива. Он считает вас виноватой. Кроме того, я была принята в обществе Луисвилла, потную женщину в одежде погонщика никогда бы там не приняли. — Она сделала паузу, а потом добавила с победной усмешкой:
— О да, Стивен — чудесный жеребец, как и те, которых он выращивает. Если не считать шрама, он получил его во время войны. Он идет через правое бедро и наверх…
Касс ударила ее по губам. Селина пошатнулась, и ударилась о выступ кирпичной стены, порвав платье и смяв шляпку.
— Я изменила свое мнение, мертвенно-тихим голосом произнесла Касс. — Если бы у меня был с собой хлыст, я бы содрала каждый дюйм кожи с твоего толстого тела шлюхи?
