Порция отошла и примостилась на ящике, который изображал кирпичную стену. Еще немного, и она убежала бы, чтобы найти укромный уголок и подумать о том, что произошло между ними. Только бы суметь пройти последнюю сцену с Даниэлем.
– Хорошо, все, давайте продолжать сцену! Порция, займи свое место. Себастьян только что открыл, что Виола, его пропавшая сестра-близнец, не утонула, а переоделась пажом герцога. Себастьян признается, что его принимали за его сестру, и он вместо нее дрался на дуэли и выиграл прелестную Оливию. Теперь, Даниэль, вы стоите в шаге от Виолы и смотрите на нее. Вы понимаете, что преданная Виола – не мальчик. Она добрая и любящая женщина, и вы хотите ее. Виола, вот чего от тебя ждут! Герцог готов выразить свою любовь к тебе, Порция. Начнем.
Даниэль прокашлялся и начал. Его низкий голос был напряжен, когда он декламировал свои слова:
… Цезарио, пойдем;
Я буду так вас звать в мужской одежде.
А в той, что вам с рождения пристала, —
Хозяйкою и королевой бала.[5]
Порция позволила ему взять себя за руку. Она подняла глаза, увидела, что Даниэль пытается совладать со своими эмоциями, и почувствовала, как сильно начало биться ее сердце. Достаточно было прикосновения его руки, чтобы вызвать это чувство. Она снова была в омуте. И видела Даниэля таким, каким он был тогда: смеющимся, прекрасным, жаждущим ее.
Выразить свою любовь? Нет, это невозможно. Даниэль предложил пожениться. Но он не сказал, что любит ее. То, что произошло между ними, было без тех слов любви, которые произносил влюбленный герцог.
Порция поняла, что любовь к Даниэлю связала его на всю жизнь. Если она будет держаться подальше от этого человека, чувства ее не пройдут. Он вошел в ее мысли так же, как в ее тело, и она была влюблена, подобно Виолетте. Эта любовь не давала и не просила обещаний, она причиняла боль, когда не была разделена.
– Подойдите к ней ближе, Даниэль, – давал указания Гораций. – Посмотрите на нее. Покажите зрителям, что вы видите ее первый раз глазами любви.
Даниэль крепче сжал руку Порции. Он видел ее смятение и хотел что-нибудь сделать, чтобы успокоить ее.
– Успокойтесь, – прошептал он.
– Нет! Извините, – крикнула Порция, повернулась и убежала со сцены.
Даниэль хотел было броситься за ней.
– Пусть она идет, Даниэль, – Гораций положил руку на плечо Даниэля и удержал его. – Она сама должна справиться с этим. Фаина присмотрит за ней. А тем временем Бесси прочитает ее слова, пока мы продолжим.
Даниэль сдержался и смотрел, как Фаина бежит по проходу вслед за Порцией. Неужели Фаина могла утешить ее лучше, чем он?
– Ян, не могли бы мы куда-нибудь уйти от всех этих людей? – Когда они прогуливались по поляне, Виктория Тревильон прислонилась к плечу Яна, мило взмахивая ресницами.
За тропинкой пары играли в крокет. Джентльмены в белом и леди в накрахмаленных английских блузках и темных юбках словно от дуновения ветра танцевали по площадке, покрытой изумрудной травой.
Ян взял Викторию под руку, используя свой локоть как барьер между ними. Становилось все труднее и труднее сдерживать пыл Виктории. Ян приподнял котелок, приветствуя приближающуюся пару, обходящую изящные ветви плакучей ивы.
– Добрый день.
– Здравствуйте.
Ответ был автоматическим. Пристальный взгляд миновавшей их пары не был случайным.
– Вики! Веди себя прилично, – шепотом увещевал ее Ян. – Что подумают другие?
– Ох, Ян, – возразила Виктория со светлой улыбкой. – Кого это волнует? Ты ведь намерен жениться на мне, правда?
Она помолчала, осмотрелась и потянула Яна сквозь ветви под дерево, где обвила руки вокруг его шеи и в ожидании поднялась на цыпочки:
– Ну, что же ты?
– Я еще не говорил с твоим отцом. Пока я не сделал этого, ничего не решено.
– Ох, Ян, ну почему ты такой скучный? Ты не хочешь поцеловать меня, Ян?
– Конечно, хочу, но не могу. Это неприлично, Виктория. Перестань. Разве мы уже?..
– Только однажды. Ох, Ян. Я хочу прикасаться к тебе. Я хочу, чтобы ты погладил меня.
Ее руки соскользнули с его шеи и сделали движение, призывающее его следовать за ней.
Ян протянул обе руки и поймал Викины руки, железной хваткой удерживая ее от прикосновения.
– Вики, пожалуйста! Я не думаю, что это хорошая идея. Мы находимся в таком месте, где может кто-нибудь появиться.
– Но, Ян, ты же не пойдешь в мою комнату. И ты все время идешь туда, где вокруг полно людей. Я хочу быть с тобой наедине. Ян Гант, я три года подыскивала себе мужа и не видела никого, пока не встретила тебя!
Вики приоткрыла губы. Ее дыхание, как быстрое легкое дуновение, воспламеняло Яна. Она приподнялась на носки, тихо постанывая. И когда Ян наклонился к ее губам, она знала, что он побежден. Они уединились под зеленый занавес ветвей, и Ян почувствовал, что опускается на землю.
– Виктория, мы должны остановиться, – прошептал Ян, сопротивляясь атаке ее полных розовых губ и стараясь сесть прямо. Он знал, что если позволит себе лечь на землю, то будет не в состоянии сопротивляться.
– Почему? Это чудесно. Я люблю тебя и ты любишь меня. Скажи, что тебе нравится целовать меня, Ян. Скажи, что ты любишь меня до сумасшествия. Скажи, что мы немедленно поженимся и уедем в путешествие, переживая прекрасную, восхитительную любовь!
– Да. Да, я люблю тебя! Мы немедленно поженимся, – признал Ян, отклоняясь от ее радостной страсти. Он не мог отказать ей, не мог сопротивляться, она была жизнью, его любовью. Она… расстегивала его брюки и усаживалась на его колени.
– Нет, Вики! Не здесь. Вдруг кто-нибудь придет.
– Молчи, дорогой Ян, я знаю, что это скандал, когда леди сидит у джентльмена на коленях. Но, – она приподнялась, расправила вокруг себя юбку и опустилась снова. – Посмотри, как я вспыхиваю на траве большими красными пятнами.
Ян тяжело вздохнул. Он был в ней, а она просто сидела, улыбаясь ему так, что это выглядело бы абсолютно нормально для любого, кто мог здесь оказаться. Только он мог видеть страсть, тлеющую в ее взгляде, видеть приоткрытые губы и чувствовать мягкие, медленные волнообразные движения ее тела.
– Ты огорчен, что ты во мне, Ян?
– Что ты, Вики!
Он был покорен влажным жаром ее тела. Напрягая мускулы, он заставлял свое тело не отвечать, но его лучшие намерения были тщетны. Без ответного движения со своей стороны он чувствовал поднимающуюся волну желания. В отличие от Виктории ему было трудно сдержаться от угрозы кульминации. Только звук шагов заставил его удержать извержение.
Сквозь завесу листвы он видел пару, на минуту, остановившуюся в трех шагах от их укромного уголка.
Виктория должна отдавать себе отчет, что их чуть не обнаружили. Тем не менее, Ян почувствовал, что она приподнялась и снова нырнула, заставив его проникнуть еще глубже. Ее рот открылся, и Ян знал, что она находилась на краю опасности.
