— Они предпочитают быть вместе. Разделить мать и дитя — жестоко, — объяснил он спокойно.
— А ты думаешь, что я не прав?
Сарита покачала головой.
— Нет… нет… но что его ждет? Он вырастет и больше не будет нуждаться в матери. Ты же не лишишь его…
— Это все в будущем, — прервал ее Абул, — сделаю для него все, что смогу.
Сарита поверила ему и оставила эту тему. Не было никакой нужды снова говорить о женщине, которая пыталась послать ей смерть. Айка определенно видела для себя угрозу в любви мужа к Сарите, угрозу, определить которую Сарита не могла, но инстинктивно поняла с самого первого взгляда на султаншу. Теперь уж не нужно было обсуждать этот спорный вопрос с Абулом. Она подставила лицо солнцу.
— И кто же будет твоей главной женой, если ты отвергнешь Айку? Фара? Маленький Салим будет твоим наследником?
Абул нахмурился. У Сариты была удивительная способность задавать неподходящие вопросы в неподходящее время.
— Я еще не думал об этом, — сказал он, — в последние дни у меня не было времени, чтобы думать о чем‑нибудь, кроме тебя, милая.
Сарита прищурилась.
— О, дорогой, я снова наступила тебе на мозоль.
Я, наверное, никогда не перестану задавать вопросы, которые меня интересуют.
Он не мог не рассмеяться.
— По‑моему, ты делаешь это нарочно, Сарита.
Но сегодня я не поддамся на твою провокацию. Ты недостаточно окрепла для того, чтобы вынести ее последствия.
— Ты думаешь? — она смотрела на него с озорством. — А кто тебе это сказал?
— Я сказал, — все еще смеясь, он вошел внутрь здания и позвонил в колокольчик, чтобы вызвать Кадигу и Зулему.
— Сарита желает принять ванну, — сказал он им, — Приготовьте ее.
— И кувшины с горячей водой для волос, — сказала Сарита, проведя рукой по потускневшим волосам. — А потом принесите мне одежду, пожалуйста. Я выкупаюсь и оденусь. Я уже и так слишком залежалась.
— Если Мухаммед Алахма разрешит, — мягко сказал Абул, — мы сначала спросим его.
Лекарь не удивился желанию Сариты.
— Женщина молода, — сказал он, — молода и крепка Если она будет слушаться своего тела, это не принесет ей вреда.
— Ну, что я говорила? — пробормотала Сарита, едва врач вышел за порог комнаты. — Я же сказала, что я достаточно крепка для всего, что может за этим последовать, ведь так?
— Посмотрим, — ответил Абул многообещающим тоном, — посмотрим, что последует за ванной.
— О… — она откинулась на диванные подушки, — ты имеешь в виду кроме чистых волос и кожи?
Он кивнул:
— Да, кроме всех этих вещей.
— Ты, возможно, что‑то задумал?
— Возможно.
— Конечно, когда дело касается ванн, ты проявляешь поистине чудеса изобретательности.
— Чудеса.
— М‑мм‑, — она закрыла глаза, — я чувствую, что:..
— Что ты чувствуешь? — он сел возле нее и коснулся ее губ и глаз. — Скажи мне, что ты чувствуешь, Сарита. Скажи мне, что тебя порадует.
— Мне не нужно об этом говорить, — прошептала она, — ты всегда сам это знаешь.
Он положил руки ей на лицо, но в его орлиных глазах появилось серьезное выражение.
— Если уж мы затронули эту тему, Сарита, то есть кое‑что, о чем мы должны поговорить.
— Я знаю, — перебила она его, — но я была так напугана, Абул. Так напугана тем, что я чувствовала., вернее тем, что не чувствовала. Я думала, что если притворюсь, то ощущения вернутся ко мне. Я знаю, что не должна была этого делать. — Ее глаза тревожно смотрели на Абула.
— Мы оба виноваты, — сказал он, — я тоже боялся… слишком боялся, чтобы спросить тебя прямо. Мы никогда не должны больше этого делать — выказывать такое недоверие друг к другу.
— Никогда, — пообещала она тихо, — но ведь мы еще узнаем друг друга, милый. И поэтому иногда ошибаемся.
Он кивнул и склонился над ней., — Я хочу приносить тебе только радость, Сарита, доверь мне это.
Она пропустила свои пальцы сквозь, его, — внезапно почувствовав, что эмоции так и переполняют ее.
— В каком‑то смысле я — твоя, — прошептала она. — Как так получилось, что я чувствую это?
— Мы принадлежим друг другу, — подтвердил он, стирая слезы с ее лица, — не плачь, милая.
— Это не от грусти, — сказала она, улыбаясь.
— Я очень счастлива, но ужасно нуждаюсь в ванне.
До тех пор, пока не вымою волосы и тело, я не буду чувствовать себя привлекательной.
— Я понимаю тебя.
— Нет! — твердо сказала она. — Мне помогут Кадига и Зулема. А ты иди и не возвращайся до тех пор, пока я за тобой не пошлю.
У Абула вытянулось лицо.
— Но я думал, что смогу использовать свою изобретательность…
— Нет, — смеясь, прервала его Сарита. — На этот раз нет. Это женская работа, Абул, и ты будешь только мешаться.
— Никто раньше мне не говорил, что я буду мешать.
— Это потому, что никто не осмеливался тебе это сказать, — ответила Сарита с безмятежной улыбкой. — Последствия могли бы быть ужасны.
— Когда я вернусь, — сказал Абул, вставая с дивана, — мы возобновим нашу дискуссию. Мне многое надо с тобой обсудить.
— Звучит очень многообещающе, — сказала она. — Ну, а теперь иди по делам. Уверена, у тебя их накопилось огромное количество после всех этих дней.
И она помахала ему:
— Можешь вернуться через два часа. К тому времени я буду уже готова к твоему приходу.
Она говорила с ним напыщенным тоном, высоко задрав нос. Абул смотрел на нее во все глаза — ощущение человека, которому отказали в немедленной аудиенции, были для него внове. Через минуту он разразился смехом.
— Ну несчастная! Ты выглядишь прямо как нахальный воробушек, изображающий из себя павлина. Тебе не удается разыграть высокомерие, и не надувай губы, это тоже тебе не идет. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Я хотел бы напомнить тебе, что эти апартаменты — мои, и я вернусь в них тогда, когда захочу.
Он щелкнул Сариту по носу.
— А когда я‑таки вернусь, мы перейдем к одному делу, которое так и не кончили.
— Ты хочешь сказать, к тому, что ты некогда обещал, — сказала Сарита.
— Да, если тебе угодно, — согласился он и ушел в соседнюю палату.
— Не давай Сарите чересчур напрягаться, — сказал он Кадиге, наполняющей ванну горячей водой.
— Конечно, конечно, мой господин, — заверила его женщина, кладя в воду лаванду и розовые лепестки.
— Мне не нужна нянька, — заявила Сарита, появляясь в дверях, она, очевидно, услышала этот разговор — Я сама могу распределять свои силы.
— Абул поднял руки в успокаивающем жесте, — как пожелаешь, милая, как пожелаешь. Но если я найду тебя по возвращении уставшей, то не сдержу своих обещаний.
