Касси беспомощно взглянула на подругу:
— Не знаю, смогу ли я решиться на развод. Джесси покачала головой:
— У него нет ни малейших сомнений в том, что ваш брак абсолютно законен. Не стала бы сомневаться на твоем месте и я — если только ты хочешь быть его женой.
Если же не желаешь этого, Касси, тогда ступай и оформляй развод.
Но семейная жизнь была именно тем, чего на самом деле хотела Касси. Теперь она не испытывала в этом никаких сомнений. Мучило ее лишь одно: стоит ли пытаться получить желаемое от такого человека, как Ангел?
Джоселин Флеминг, вдовствующая графиня Итонская, не обращала ни малейшего внимания на огненно-рыжую гриву волос, которую только что расчесывала. Глядя в зеркало своего туалетного столика, она видела, как ее любовник, сидя на кровати, где они проводили самые прекрасные в их жизни часы, вертит в руках клочок бумаги. Он был уже в своем обычном наряде, состоявшем из штанов в обтяжку, голубой рубашки, красного шейного платка и высоких мокасин. На спинке кровати висела его куртка из кожи буйвола. Но сегодня она ему не понадобится, потому что его сестра со своим мужем, которые сегодня приглашены на ужин, должны были вот-вот появиться.
Уже не в первый раз Джоселин подумала: а сможет ли она уговорить Кольта надеть костюм на церемонию венчания? Весьма сомнительно. Еще она гадала: острижет ли он снова свои длинные, до плеч, волосы? После того как Кольт в последний раз постригся, его едва не засекли до смерти на крыльце этого самого ранчо.
До сих пор при виде его шрамов, которые он теперь не скрывал от нее, она чувствовала боль в сердце. И уже решила для себя, что никогда в жизни не попросит его постричь волосы покороче, так как он специально отращивал их — чтобы никто не усомнился в его происхождении. Итак, решение всецело оставалось за Кольтом — он пострижется, если решит забыть былое.
Джоселин нравилось думать, что она помогает ему окончательно забыть прошлое. Теперь он казался почти счастливым, во всяком случае, довольным жизнью человеком — таким, каким его описала ее сестра, а не угрюмым бродягой, которого она наняла как проводника до Вайоминга. Наверное, до самой смерти ей не забыть выражения его лица, когда она согласилась заплатить ему пятьдесят тысяч долларов за услуги. Деньги покойного Эдуарда еще ни разу не приносили ей такого счастья.
— Ну хорошо, Кольт, я сдаюсь, — сказала Джоселин, ловя в зеркале взгляд его светло-голубых глаз. — Я слишком любопытна, поэтому скажи мне, почему ты хмуришься?
— Все из-за этого проклятого письма от Ангела, — А когда оно пришло?
— Пока я утром ездил в город. Да я бы и не назвал это письмом. Всего несколько строчек, да и то, думаю, не сам Ангел их написал, хотя он никогда не был любителем поболтать.
Брови ее взметнулись вверх.
— Ты хочешь, чтобы я пожалела твоего неразговорчивого друга за то, что он не умеет писать?
— Ну, я никогда напрямую не спрашивал его об этом, но здорово сомневаюсь, что умеет, потому что знаю, где он вырос. Но неужели ты все еще сердишься на него за выходку в Нью-Мексико?
— Сержусь ли я? Да я была абсолютно уверена, что настал мой смертный час. Ангел мог по крайней мере дать мне знать, что он на моей стороне, а то я уже готовилась к самому худшему.
— Если бы ты знала это. Длинный Нос мог бы что-нибудь заподозрить, и кто знает, выбрались бы вы с Ангелом целыми из этой заварухи или нет? Я тоже не забываю, что он сделал, но он совершил это из самых лучших побуждений. Тогда, три года назад, ты убежала от этого человека, даже не узнав толком, что он собой представляет. Настало время познакомиться.
— Я сделаю это только ради тебя, — согласилась Джоселин. — Но ты говорил о его письме. Что тебя так раздосадовало ?
— Я не раздосадован, а сбит с толку, — пробурчал Кольт. — Он пишет, что вернется домой через неделю-другую.
— Отлично, — вздохнула она. — Как раз к нашей свадьбе. Именно это я и мечтала услышать. У него по крайней мере хоть имеется костюм?
— Тебе придется заплатить еще и за мой, графиня. Она нежно улыбнулась ему:
— Ты обещаешь надеть его?
Поднявшись с кровати. Кольт подошел к ней:
— Мой двоюродный брат прав, утверждая, что женщине надо мылить холку по крайней мере раз в день.
— Только дотронься до меня, Кольт Сандер, — и я не обещаю, что мы сможем встретить твою сестру. Наклонившись, он лизнул ее обнаженное плечо.
— Джесси прекрасно поймет меня.
— Но не поймет Филипп.
— Ну и пусть, — не унимался Кольт. — Сегодня я не прочь задать ему…
— Прекрати, — улыбнулась Джоселин. — Но что еще пишет твой Ангел?
Взглянув на листок бумаги в руках. Кольт снова нахмурился:
— Он просит меня приглядывать за его любящей вмешиваться в чужие дела женой, пока сам не приедет.
— Я и не знала, что он женат, — заметила Джоселин. — Мы с ней встречались?
— Откуда я могу это знать? — удивился Кольт. — Я с ней не знаком.
Теперь уже нахмурилась Джоселин.
— Но как же он просит тебя присматривать за ней, если ты с ней не знаком?
— Будь я проклят, если понимаю это, — с раздражением проговорил Кольт. — Не, в привычках Ангела говорить загадками, во всяком случае такими загадками. Должно быть, он думал, что я догадаюсь, о ком идет речь, но я совершенно ничего не понимаю.
— Он не описал ее?
— Милая, я прочитал тебе слово в слово все, что здесь написано. Две строчки.
— Пусть так, но он все же написал, что она любит вмешиваться в чужие дела. Ты знаешь в округе такую женщину?
— В этих краях только про одну-единственную женщину можно сказать такое, но о ней и речи быть не может. Она сейчас гостит у своего отца в Техасе.
— А разве не туда отправился Ангел, после того как расстался с нами в Нью-Мексико?
Кольт с озадаченным видом покачал головой:
— Не могу поверить, что Ангел женился на Касси Стюарт.
— Ну вот видишь, оказывается, ты все же знаешь, о ком идет речь.
— Джоселин, Касси Стюарт — весьма добропорядочная и благовоспитанная молодая девушка. Она и Ангел настолько разные люди, что их брак был бы просто нелепостью.
— Во всяком случае, это выглядело бы довольно забавно, — улыбнулась ему Джоселин, глядя в зеркало. — Я даже надеюсь, что его женой окажется именно она, хотя, разумеется, мне станет жаль бедняжку.
По-прежнему стоя за спиной Джоселин, Кольт медленно опустил руки ей на плечи.
— Что ты имеешь в виду? Что именно ты уже знаешь? — насупилась Джесси — она всегда ужасно сердилась, когда ей портили удовольствие: лишали возможности первой сообщить какую-нибудь потрясающую новость. — Касси рассказала мне об этом только сегодня. Когда же она сообщила тебе?
