Передав пальто и муфту Бруксу, она поздоровалась со слугами, вышедшими поприветствовать господ. Они пожелали друг другу счастливого Нового года, и у Мэллори стало тепло на душе. Она видела, что в ее отсутствие прислуга не сидела сложа руки. В доме было чисто: натертые воском полы сияли, медные ручки дверей и подсвечники блестели, воздух был свежим, в комнатах разносился запах барбарисового мыла, из каминов была аккуратно выметена зола.
— Надеюсь, прислуга хорошо отметила Рождество? — спросила Мэллори дворецкого.
— Да, миледи, мы прекрасно отметили праздники. Все были очень довольны вашим угощением, особенно запеченными гусями и устрицами.
Мэллори улыбнулась.
— Все было тихо? Никаких происшествий?
— Праздники прошли спокойно, миледи, — доложил дворецкий. — Правда, в ваше отсутствие приезжали несколько посетителей, они оставили визитные карточки и подарки к Рождеству. Кстати, сегодняшняя почта уже пришла. Прикажете рассортировать ее и доставить вам наверх, в гостиную?
— Не стоит разбирать почту, — неожиданно вмешался Адам, — я сам просмотрю ее.
Поклонившись, дворецкий передал ему стопку корреспонденции.
Адам быстро просмотрел ее и протянул Мэллори несколько писем, в которых, вероятнее всего, содержались приглашения, а также модный французский журнал. Мэллори взяла их, поблагодарив мужа.
— Я пойду наверх, мне надо переодеться — сказала Мэллори. — Поднимешься со мной?
— Нет, я сначала зайду в кабинет, взгляну на скопившуюся за время нашего отсутствия деловую корреспонденцию.
— Не засиживайся за работой слишком долго.
— Не беспокойся, я скоро поднимусь к тебе. Надеюсь застать тебя в ванне, — с улыбкой сказал Адам и поцеловал жену.
Мэллори бросила на него лукавый взгляд.
— Хорошо, буду ждать тебя, — сказала она и направилась к лестнице.
Войдя в кабинет, Адам взял из ящика письменного стола серебряный нож для разрезания бумаги и вскрыл письмо, которое тщательно скрывал от внимания Мэллори. Пробежав его глазами, Адам смял в кулаке ненавистный листок бумаги.
Это было письмо от Харгривса. Этот наглец просил Мэллори о встрече в следующий ее приезд в Лондон. Но Адам не мог допустить этого! Пусть злосчастный майор ждет встречи с Мэллори до второго пришествия. Адам решил положить конец переписке Харгривса с Мэллори.
Тем не менее Адам полагал, что будет правильно, если он покажет полученное сегодня послание жене и обсудит с ней возникшую сложность. Она поклялась больше не общаться с Харгривсом, а, насколько знал Адам, Мэллори всегда держала свое слово.
Адам чувствовал, что жену гложут тайные сожаления о внезапном прекращении отношений с Майклом без всяких объяснений. Она хотела проститься с ним как полагается, по-дружески. Мэллори не понимала, что это невозможно, что о дружбе между ней и Майклом не может быть и речи. Харгривс навсегда потерял ее, и, несмотря на хорошую репутацию майора, которого в обществе считали честным благородным человеком, Адам не желал, чтобы он виделся с его женой. Адам подозревая Харгривса в тайном желании вернуть Мэллори.
«На его месте я бы непременно попытался ее вернуть, — думал Адам. — Мне было бы безразлично, замужем она или нет, ничто не помещало бы мне ухаживать за ней».
В конце концов Адам решил, что будет лучше если он не покажет ей письмо Харгривса. Если Майкл не получит ответа, то, возможно, оставит попытки наладить связь с Мэллори. А сам Адам пока займется устранением майора со своего пути. Прежде всего ему необходимо внимательно следить за почтой.
Адам решил, что прикажет Бруку приносить всю корреспонденцию сначала к нему в кабинет. Почта должна находиться под его строгим контролем. Адам запретит дворецкому обсуждать это распоряжение с другими слугами и прикажет ни в коем случае не докладывать о нем Мэллори.
Адам ощутил укоры совести, его поведение было продиктовано ревностью. Он выставлял себя перед Бруком полным идиотом, но не мог поступить по-другому. Когда дело касалось сохранения его брака, он не останавливался ни перед чем.
Подойдя к камину, Адам взял кочергу и поворошил обуглившиеся, еще не остывшие поленья, и на них вновь появились язычки голубого пламени. Поставив кочергу на место, Адам вынул из кармана письмо Харгривса и бросил его в огонь, а потом долго, с чувством удовлетворения смотрел, как пламя пожирает бумагу.
Когда письмо наконец превратилось в горстку пепла, Адам вернулся к письменному столу и принялся разбирать корреспонденцию.
Спустя десять дней Мэллори, кутаясь в зеленую, вышитую розами кашемировую шаль, вошла в библиотеку и села в удобное просторное кресло с высокой спинкой. В камине весело потрескивал огонь. Несмотря на холодный январский день, в помещении было тепло.
Мэллори раскрыла авантюрный роман, который она взяла у Мег во время пребывания в Брейборне, и углубилась в чтение. За окнами падали крупные хлопья снега.
Адам после обеда уехал на деловую встречу с соседом-помещиком, и Мэллори решила провести вторую половицу дня за чтением. Она наслаждалась редкими часами отдыха. До обеда ей обычно приходилось принимать визитеров, а также просматривать счета и вместе с миссис Дейлили составлять меню. И вот неожиданно у нее выдалась свободная минутка, которую она могла провести в библиотеке.
Мэллори начала читать новую главу, когда в дверь вдруг негромко постучали. Оторвав глаза от страницы, она увидела стоявшего на пороге Брука.
— Прошу прощения за беспокойство, миледи, — поклонившись, сказал он, — но к вам явился визитер. Прикажете провести его сюда?
«Ну вот мой отдых и закончился», — с грустью подумала Мэллори.
— Да, конечно, Брук, пусть войдет.
Заложив страницу закладкой, Мэллори отложила книгу в сторону и встала. «Кто бы это мог быть?» подумала она, теряясь в догадках, и разгладила складки на юбке своего белого шерстяного платья, которое удачно дополняла пестрая шаль с цветочным узором. Возможно, к ним в усадьбу заехал кто-то из соседей? Как бы то ни было, но графине следовало радушно принять гостя.
Через минуту на пороге библиотеки снова появился Брук и громко доложил:
— Вас желает видеть майор Харгривс, миледи.
Мэллори оцепенела, лихорадочно вцепившись пальцами в шаль.
— Майкл! — ахнула она.
В комнату быстро вошел Харгривс, его густые светло-русые волосы были растрепаны, и он нетерпеливо провел по ним рукой, пытаясь пригладить. Взгляд серых глаз Майкла был устремлен на Мэллори, в них читалось волнение.
— Спасибо, Брук, вы можете идти, — сказала она, и дворецкий, поклонившись, удалился.
