– Это от сына! Невестка разрешилась от бремени крепким мальчиком. Мать и ребенок чувствуют себя прекрасно.
Все тут же разразились восклицаниями.
Маргарет встала и обняла герцогиню.
– Я так счастлива за тебя! Твой первый внук.
Анджелина похлопала Пенни по руке.
– Что скажешь, сестричка? Мы с тобой теперь тетушки.
– О, не могу поверить! – воскликнула Пенни. – Мама, они уже назвали его?
– Да, при крещении он получит имя Джон. Когда же вернется Уайкоф? – Герцогиня достала платок. – Мы так давно не получали хороших новостей!
Анджелина заставила себя улыбнуться: мать вовсе не хотела ее обидеть, – хотя на душе скребли кошки. Что бы там она себе ни говорила, но все равно надеялась на письмо от Шарлотты.
– Мамочка, когда мы сможем поехать посмотреть на малыша? – спросила Пенни.
– Надеюсь, что скоро. Надо поговорить с Уайкофом, но я почти уверена, что именно такая новость была ему необходима. Мальчик! Я просто вне себя от радости.
Анджелина закрыла книгу и, отложив в сторону, подошла к матери и поцеловала в щеку.
– Я так рада за всю нашу семью! И особенно счастлива за тебя, мамочка.
Это была правда. Но правдой было и то, что новость еще раз напомнила ей, что она никогда не будет ни невестой, ни матерью.
– Спасибо, дорогая, – поблагодарила герцогиня.
– Пойду прямо сейчас напишу брату, – сказала Анджелина. – Мама, Маргарет, вы извините меня?
– Конечно, дорогая, – согласилась герцогиня. – Уверена, что твое письмо его очень порадует.
– Чтение продолжим завтра.
Анджелина вышла из гостиной с гордо поднятой головой и двинулась вверх по лестнице. Ни при каких обстоятельствах она не позволит себя жалеть и не сделает ничего, что смогло бы омрачить ее семье такой торжественный день.
Кусая губы, она тихо прошла к себе в спальню и, сев за угловой столик, достала лист бумаги, перо и чернила. Руки дрожали, и она решила подождать несколько минут, чтобы прийти в себя, а когда и это не помогло, подошла к кровати и присела на краешек. Кровать скрипнула, напомнив ей ту кошмарную ночь, когда она застала Брентмура в объятиях любовницы. Трясущейся рукой Анджелина достала из прикроватного столика носовой платок, промокнула глаза и высморкалась. Потом, решив, что этого недостаточно, подошла к умывальнику и плеснула холодной водой в горевшее лицо.
Она понимала: жалеть себя глупо, – но ее страшило, что после всех злоключений с Брентмуром она навсегда останется без мужа и без детей. Порывисто вздохнув, Анджелина сказала себе, что вовсе не завидует брату и невестке: напротив, счастлива за них, – просто такие дни, как сегодняшний, словно созданы для того, чтобы приносить счастье одним и мрачные тучи – другим.
Постепенно она успокоилась, избавившись от грусти, и даже испытала легкий стыд за свою чересчур эмоциональную реакцию. Теперь она покончила со всем.
Вернувшись к столу, Анджелина сумела написать короткое письмо, в котором сердечно поздравила брата и невестку с благополучным рождением сына и выразила свой восторг по поводу того, что стала тетей. Подумав, добавила, что не может дождаться момента, когда навестит их и возьмет на руки маленького Джона, и приписала пару фраз о времяпрепровождении в гостях и погоде. В конце пообещала писать еще.
Закончив, Анджелина осознала, что плачет. Это были слезы радости – за брата, невестку, за всю ее семью.
Час спустя
Анджелина сидела в кресле, обмахиваясь веером и глядя в окно, когда неожиданно раздался стук в дверь. Должно быть, Пенни, решила она и отозвалась. Однако вместо сестры в дверях появилась Маргарет.
– Можно войти? – спросила маркиза.
– Ну конечно. – Анджелина обрадовалась, что успела сполоснуть лицо и теперь не особо заметен ее красноречиво покрасневший нос.
– Давай устроимся на постели, как в детстве, и поговорим, – предложила маркиза.
Сбросив туфли, они уселись бок о бок на кровати, и взгляд Маргарет уперся в носовой платок, который Анджелина не успела спрятать.
– Простите, но я, кажется, превратилась в нечто вроде садовой лейки после новостей от брата.
– Я предполагала, что для тебя это будет нелегко. – Взгляд маркизы переместился на стол. – Однако письмо ты написала.
– Да, после того как пролила потоки слез.
Маргарет взяла ее за руки.
– Я знала: ты справишься.
– И мне после этого стало легче.
– Когда от души радуешься за кого-то, тебе воздается за это. Возможно, не так, как ты себе это представляешь, и не сразу, но воздается обязательно.
– Я слишком долго исходила злостью, – призналась Анджелина.
– Ты крепче, чем думаешь. И подозреваю, что ты возвела вокруг себя стену, чтобы защититься от опасностей. Это совершенно естественная реакция после всего, что ты пережила.
Анджелина не размышляла на эту тему. Неужели она и правда пытается оттолкнуть Колина?
– Вы такая мудрая.
– Да ну, просто жизненный опыт, – отмахнулась Маргарет. – Когда я только вышла замуж за Чедвика, мной овладел ужас. Тебе ведь известно, что это был брак по расчету. Я была напугана и зла на отца. Мне не хотелось выходить за аристократа, а еще меньше за человека старше меня на двенадцать лет. Между нами: я думала, что Чедвику нужно только мое приданое, и ожидала, что начнутся муки. В первую брачную ночь он признался, что благодаря мне его сердце вновь ожило. Я ничего не поняла, пока Чедвик не сказал, что его первая жена умерла. И я влюбилась в него в ту самую ночь.
Анджелина вздохнула:
– Я говорила Колину, что вы принесли счастье и свет в жизнь Чедвика.
Маргарет разгладила покрывало.
– Мое самое большое огорчение – это Колин. В то время я была не только молода, но и не уверена в себе… и больше всего боялась допустить ошибку. В результате допустила их немало и понятия не имела, как подступиться к нему. Боялась, он начнет думать, будто я пытаюсь занять место его матери, и поэтому вела себя с ним чересчур осторожно, возможно, сурово. А ему требовалась материнская ласка, но это было для меня как-то неловко. Думаю, из-за этого он очень обижен.
– Вы вошли в уже сложившуюся семью, это очень непросто для кого угодно. Сейчас Колин, поверьте, изменился и действительно хочет больше общаться с семьей.
Маргарет улыбнулась:
– Уверена, что за это надо благодарить тебя.
– В конце концов он сам придет к такому заключению. Просто мужчинам для принятия решения требуется больше времени.
Маргарет вздохнула:
– Анджелина, ты получила эмоциональную травму, и желание защитить свое сердце вполне естественно в подобных обстоятельствах. Если будешь держать ворота на запоре, то сумеешь избежать боли и печали, но при этом тебя обойдет стороной лучшее, что есть в жизни. Именно любовь дарит нам радость. Ничто на земле не сравнится с ней. Если ты любишь Колина, впусти его в свое сердце. Для меня же будет огромным счастьем в один прекрасный день назвать тебя своей невесткой.
