Глава 33
Когда он вернулся в спальню, Челси уже задремала. Он осторожно, чтобы не разбудить ее, надел сапоги без шпор, достал из шкафа кожаный жилет Предвидя, что придется пересекать реку вплавь, он оделся полегче.
Присев на кровать, он попеременно посматривал то на Челси, то на большие настенные часы в углу комнаты Десять минут, не больше, а потом — в Дедхам Клоуз.
И когда часы отсчитали установленный срок, он быстро поднялся, как будто чья-то невидимая рука подтолкнула его. С минуту он не решался двинуться, наблюдая за женой, казавшейся такой крошечной на огромной кровати. У него вдруг засосало под ложечкой от страха за это хрупкое беззащитное создание, лежавшее под балдахином из красного бархата, который напомнил ему в этот момент кровавую реку.
Резко повернувшись, он быстро вышел из комнаты, подгоняемый жутким видением и болезненной бледностью жены.
Сопровождать его было некому: прислуга рыскала по всему графству в поисках помощи. Но он знал дорогу в Дедхам Клоуз, да и Мамелуке чувствовал его нетерпение.
На дорогах стояла непролазная грязь, особенно ненадежными были те места, где протекали ручьи. До перекрестка в Синдаме Мамелуке дважды споткнулся и упал на колени. Оставшиеся две мили, до реки больше походили на топкое болото, и Синджину пришлось трижды спрыгивать на землю, чтобы провести лошадь.
Пока Синджин добрался до фермы Виллар, он промок насквозь и испачкался с ног до головы. Мамелуке же от такой езды был весь в пене.
Поля, холмы, рощи — все замерло под унылым дождем. Порой Синджину казалось, что они с Мамелуке одни во всей вселенной. В такую погоду даже птицы и звери не осмеливались выходить из своих укрытий.
Вскоре сквозь туман он различил указатель дороги на Дедхам Клоуз. До брода оставалось не больше полумили.
Услышал он их раньше, чем увидел. Пронзительное ржание лошадей и крики людей прорывались сквозь завесу дождя. И, выехав к реке, он увидел Джеймса и Джонатана, пытавшихся заставить лошадей войти в бушующий поток.
Миссис Хобс ждала их на другом берегу, сидя в дождевике на старом коренастом жеребце, у которого, видимо, не было ни малейшего желания входить в бурлящие воды. Несколько деревенских жителей собрались вокруг нее, пытаясь сдвинуть коня с места. Но безуспешно. Обычно в этом месте сквозь прозрачную воду было видно песчаное дно, а глубина была не больше четырех футов, сегодня же река вышла из берегов, вода была грязно-коричневой от поднявшегося со дна песка. Да и в ширину было не меньше восьмидесяти футов, а в глубину футов пятнадцать, а то и больше.
Подъехав к Джеймсу и Джонатану, Синджин спросил:
—Миссис Хобс уже долго ждет? — Он боялся, как бы она не устала.
— Нет, недолго, — ответил Джон. — Нет, паромщик, привел ее, как только я докричался до него.
— Я постараюсь перебраться туда на Мамелуке.
Помогите ей.
И, не теряя времени даром, он проехал ярдов пятьдесят вверх по течению. Великолепно выученный чистокровный жеребец не осмелился ослушаться, когда Синджин направил его в неспокойную реку.
Понимая, что от него хотят, Мамелуке отважно бросился в воду. Синджин, предварительно намотав поводья на руку, поплыл рядом с ним. Мамелуке изо всей силы работал сильными и натренированными ногами, тяжело дышал, дюйм за дюймом приближаясь к противоположному берегу. И вот долгожданный момент: ноги коня коснулись дна. И вот они уже на берегу. С секунду Синджин стоял как вкопанный, пытаясь отдышаться. Но время было дорого. И поэтому, вскочив в седло, он поскакал к группе людей, собравшихся вокруг повивальной бабки. Течение отнесло их гораздо дальше, чем он рассчитывал.
— Чертовски мокро, однако, — улыбнулся он, подъехав к ним. — И спасибо вам.., за то, что.., вы пришли, миссис Хобс, — еще тяжело дыша, произнес он. — Мы сможем.., переплыть на Мамелуке… На него можно положиться, — сказал он и резко выдохнул, переводя дыхание.
— Да, конь, кажется, сильный, — сказала она, слезая со своего жеребца.
За тридцать лет, что она принимала роды, миссис Хобс уже не пугалась плохой погоды. Через мгновение она уже восседала на спине Мамелуке.
— Держитесь крепче, — сказал Синджин, ведя коня к реке. Мысль о Челси заставляла его спешить. И вот они опять борются со стихией: временами плывя, временами просто сносимые течением. Тем временем Джеймс и Джонатан вошли в воду и наблюдали за ними, не в силах ничем помочь. Но всему бывает конец, и вскоре Джеймс уже вел коня, а Джонатан помогал Синджину выйти на берег.
— Примите мои извинения, миссис Хобс, — сказал Синджин под радостные возгласы кучки людей, стоявших на противоположном берегу.
— В Хаттоне я прикажу дать вам сухую одежду. — Он чувствовал такое облегчение, что нашел кого-нибудь, кто поможет Челси, что даже улыбнулся.
— Ваша светлость, бывало и хуже. Схватки давно начались?
У Синджина исчезла улыбка.
— Боюсь, это не схватки. Она всего лишь на третьем месяце. Но у нее ужасное кровотечение.
— Когда началось?
— Утром. Надо торопиться, если вы не возражаете, — он прикинул, сколько уже прошло времени. — Вы поедете со мной на Мамелуке.
Синджин взглянул на Джеймса и Джонатана: они уже были в седлах.
Обратный путь показался Синджину ужасно долгим. И пока они добрались до Хаттона, он рассказал миссис Хобс о состоянии Челси.
Миссис Барс встретила их на пороге. Внутри их уже ждала сухая одежда, горячий чай и хорошая новость:
Челси все еще спала. Синджин переоделся, чтобы не испугать жену, когда она проснется, и поднялся в спальню. Через несколько минут пришла и миссис Хобс, уже в сухой одежде и теплых тапочках. Не теряя ни минуты, она принялась за дело.
Синджин мог встретиться лицом к лицу с сильным противником, переплыть разбушевавшуюся реку, сразиться на дуэли, но он был совершенно неспособен чем-либо помочь жене в ее теперешнем состоянии.
Поэтому он так остро нуждался в опыте и знаниях миссис Хобс. Следуя ее указаниям, он распорядился, чтобы принесли полотенце и горячую воду, пока она сама раскладывала необходимые инструменты. Когда все было готово, Синджин разбудил Челси.
Присев на край кровати, он наклонился к жене и прошептал:
— Проснись, дорогая. Здесь миссис Хобс. Она тебе поможет.
Челси открыла глаза и улыбнулась: Синджин сидел с мокрой головой, будто только что искупался. Она уже забыла о кровотечении и о том, почему она до сих пор в постели. Но в следующее мгновение ее взгляд пронизала боль воспоминания. Он взял ее руку и, немного поглаживая, прошептал:
— Она поможет тебе, вот увидишь. Обязательно. — Он поднес ее руку к губам и осыпал поцелуями. — Ну, не плачь, моя хорошая, — добавил Синджин, увидев, как заблестели ее глаза. У него и самого наворачивались слезы.
