Аннабелла раскрыла губы, но так и не смогла заговорить. У нее слишком болело горло, в груди ширилась огромная тяжесть. Даже в дни своей смертельной болезни она никогда не ощущала такого холода и такой боли. Словно что-то ломалось внутри ее. Просто это было уже слишком.
Она и раньше сталкивалась с разочарованиями. То, что Деймон женился на другой женщине, едва не разбило ей сердце. Но только едва. Она смогла это перенести и со временем сумела даже быть вполне вежливой и учтивой с женщиной, которую он предпочел ей. Она была также поражена и пристыжена своей собственной глупостью, когда считала, что она разбила сердце Рафа Далтона, но обнаружила, что все это время он любил другую. И это унизило ее в глазах света. Потом она искала тихой гавани и вновь была отвергнута графом Драммондом. Даже великодушный гигант Эрик Форд однажды обманул ее. Все эти вполне достойные мужчины поколебали ее представление о мире и самооценку. И все же она смогла продолжить свой путь с высоко поднятой головой.
Но этот так долго продолжающийся обман со стороны человека, которого она любила больше, чем любого из них… эта ложь разбила ей сердце. Она опустила голову и, склонив ее на плечо отца, в конце концов разрыдалась.
Несмотря на то что он нанес ей столь жестокий удар, Аннабелла ждала от него утешения.
— Ах, моя милая Белла, — сказал он взволнованно. — Я не хотел огорчать тебя. В течение многих лет я пытался оградить тебя от этого.
Через некоторое время она подняла голову и сделала шаг назад. Он отпустил ее руки и протянул платок. Она вытерла глаза, высморкалась и попыталась улыбнуться, но улыбка задрожала на ее губах.
— Я понимаю, — сказала она. — Я просто была потрясена и думаю, что приняла это так близко к сердцу, потому что никогда об этом не знала. Вот почему ты хотел, чтобы я вышла замуж и покинула дом, не так ли?
— Я хотел, чтобы ты вышла замуж за хорошего человека. Я хотел изменить твою жизнь к лучшему. Это правда, что в некоторой степени я пользуюсь большей свободой, теперь я могу приходить и уходить, когда мне угодно, не опасаясь,что ты узнаешь об этом и что это причинит тебе боль. Но я не свободен и не допускаю, что когда-нибудь буду свободным, потому что не желаю причинять боль твоей матери.
В его глазах Белла увидела правду и кивнула.
— А теперь, — сказал он серьезно, — пожалуйста, Аннабелла, расскажи мне, зачем ты меня искала. К нашему разговору это не имеет никакого отношения, не так ли?
— Нет, — ответила она тихо, — но теперь это не имеет никакого значения.
Его губы плотно сжались, превратившись в тонкую, жесткую линию. Глаза сверкнули.
— Не лги. Ты никогда не могла меня обмануть. Это было очень важно, но теперь, когда ты узнала правду о моей жизни, ты больше не можешь положиться на меня, не так ли?
Аннабелла глубоко вздохнула. Ее мир перевернулся с ног на голову, но жизнь продолжается, и все вновь встанет на свои места. Итак, у ее отца есть другая женщина.
Она не могла ставить ему это в вину, ведь даже мать не обвиняла его. Подумав, она поняла, что он рассказал ей абсолютную правду. Он обманул ее, хотя и ради ее же блага. И этого достаточно.
— Да, у меня была проблема, — сказала она. — Но теперь я рада, что не рассказала тебе о ней. Потому что я поняла, что должна решить эту проблему сама. Теперь я взрослая замужняя женщина. Я должна еще немного повзрослеть и перестать прибегать к тебе или маме за помощью,
— И все же я твой отец, — сказал он. — Я готов отдать за тебя жизнь. Тебе угрожает опасность? Я обладаю влиянием. Хотелось бы думать, что я могу дать тебе хороший совет. Я еще достаточно хорошо дерусь и считаюсь хорошим стрелком, если дело зайдет так далеко. Что бы там ни было, каким бы сложным ни было положение, пожалуйста, не позволяй, чтобы все это повлияло на твое решение. Пожалуйста, доверься мне.
Она покачала головой:
— Нет, так будет лучше, уверяю тебя. — Он начал говорить, но Аннабелла прервала его: — А теперь, может быть, ты познакомишь меня с Элси и ее детьми?
Сэр Уайлд стоял в нерешительности. Через минуту он вздохнул:
— Конечно, и с радостью. Но Френсис и Белинда сейчас на занятиях. Он в университете, а она заканчивает семестр в академии у миссис Спенс.
Аннабелла недоуменно нахмурилась, вспомнив маленького мальчика, катавшего обруч и вошедшего в этот дом менее получаса назад.
— Но я с радостью познакомлю тебя с Софи и Чарлзом, — сказал он, пристально глядя на нее. — Это наши дети… Но ведь пятнадцать лет, Белла, — сказал он таким голосом, какого она никогда не слышала. В его голосе звучала мольба. — Ведь прошло целых пятнадцать лет. Даже если у тебя самые лучшие намерения, есть вещи, предотвратить которые невозможно.
В ее ушах загудело, она почувствовала головокружение. Она кивнула в знак молчаливого согласия… а потом вдруг неожиданно вспомнила: чтобы она не забеременела, вчера ночью Майлс отказал себе в собственном удовольствии. Значит, это возможно предусмотреть. Разве ее отец не мог поступить так же? Но в таком случае, подумала она — и при этой мысли у нее защемило сердце, — Майлс любил ее не так сильно, как отец любил эту женщину. Вероятно, гораздо проще контролировать себя, когда твое сердце остается безучастным.
«Достаточно, — сказала Аннабелла себе. — Это жизнь отца, а не моя». Ей было необходимо привести в порядок свои собственные дела. Она испытывала сильное желание повернуться и уйти из этой комнаты как можно быстрее. Но она понимала, что ей не следует этого делать. Трудностям необходимо смотреть в лицо, бегство не может решить проблему. Так учил ее отец. А самое главное, она знала, что если сейчас уйдет, не сказав ни слова, дети в другой комнате почувствуют такую же боль, какую испытывает она. Это было просто несправедливо.
Как всегда, она знала, как поступить правильно, даже если пройти через все это было ужасно тяжело.
— Да, я хотела бы познакомиться… с твоей семьей, — сказала она отцу самым невозмутимым тоном, на какой была способна. — Но разумно ли это? В конце концов, мне о них ничего не было известно, и, по сути, я обманом вынудила тебя все рассказать. А знают ли они обо мне?
— Они знали всегда. Тебе не нужно было знать о них. Учитывая обстоятельства их рождения, им пришлось узнать о тебе. — Он пристально смотрел на нее. — Они ни в чем не виноваты. Ты сможешь быть добра с ними, Аннабелла? Потому что если не сможешь, то лучше не встречаться.
Она невесело засмеялась.
— Умение общаться — мое главное достоинство, — сказала она с удивительным спокойствием в голосе. Таким тоном она разговаривала, когда хотела показать свету, что тот не может задеть ее или причинить ей боль. — И я никогда не смогу быть жестокой с детьми.
