Мелисанда с любопытством взглянула на нее:
— Некоторые сказали бы, что та жизнь, которую вы избрали, требует большой смелости.
— Они не знают меня. — Миссис Фицуильям покачала головой. — Делать все из страха — не та жизнь, которую я бы хотела.
— Простите.
Миссис Фицуильям вздохнула:
— Как бы я хотела быть способной на изменения! «Как и я», — подумала Мелисанда. В эту минуту между ними возникло странное взаимопонимание — между респектабельной леди и содержанкой-любовницей.
Неожиданно они услышал крик Джейми, и обе посмотрели в его сторону. Он упал в грязь.
— О Боже, — прошептала миссис Фицуильям. — Придется везти его домой. Не знаю, что скажет моя горничная, когда увидит его одежду.
Она хлопнула в ладоши, подзывая детей. У них был разочарованный вид, но перечить матери они не решились.
— Спасибо вам, — сказала миссис Фицуильям.
— За что? — удивилась Мелисанда.
— За то, что поговорили со мной. Я получила удовольствие от разговора.
Мелисанда вдруг подумала, часто ли миссис Фицуильям разговаривает с другими дамами. Она была содержанкой и поэтому не относилась к уважаемым леди, но в то же время она была любовницей герцога, и это ставило ее выше многих. Она отличалась от других и была одинока.
— Я тоже получила удовольствие, — невольно вырвалось у Мелисанды. — Мне хотелось бы поговорить с вами еще.
Миссис Фицуильям робко улыбнулась:
— Может быть, и поговорим.
Она собрала детей и попрощалась. Мелисанда медленно пошла обратно. Карета ожидала — лакей незаметно следовал за своей хозяйкой. Она думала о том, что сказала миссис Фицуильям: истинная любовь не боится слабости. И она размышляла, хватит ли у нее смелости заставить себя еще раз проявить слабость.
— Ну что, Манро рассказал тебе что-нибудь новенькое? Кто, по его мнению, мог оказаться предателем? — спросил Джаспера Мэтью Хорн, когда они встретились в тот же день в парке.
Джаспер пожал плечами. Они ехали через Гайд-парк, и им владело беспокойство. Ему хотелось пустить Белл галопом и скакать, пока и он и лошадь не покроются потом. Он чувствовал себя на грани нервного срыва. Что будет, если он так и не найдет предателя? Наверное, он не сможет жить — не то что спокойно жить, а просто жить, в прямом значении этого слова. А ему теперь так хотелось, чтобы жизнь продолжалась.
Возможно, поэтому так резко прозвучал его голос, когда он сказал:
— Манро посоветовал мне обратить внимание на деньги.
— Что?
— Человек, который предал нас, вероятно, был на службе у французов. Он сделал это или по политическим мотивам, или ему заплатили. Манро считает, нужно проверить денежные дела тех, кто попал в плен.
— Но кто согласится пройти все ужасы плена из-за денег? Джаспер пожал плечами:
— Может быть, тот человек не рассчитывал попасть в плен. Может быть, что-то нарушило его расчеты.
— Нет. — Хорн покачал головой. — Нет. Это невозможно. Если и был в наших рядах предатель, он постарался бы оказаться подальше от Спиннерс-Фоллс, когда индейцы устроили на нас засаду. Он бы притворился больным, или отстал, или просто сбежал.
— А что, если ему это не удалось? Что, если он был офицером? Видишь ли, только офицерам был известен наш маршрут…
Хорн фыркнул:
— Среди солдат всегда ходят всякие слухи. Ты же знаешь, как в армии хранят секреты.
— И все же, — стоял на своем Джаспер, — если это был офицер, ему было бы трудно скрыться. Не забывай, мы понесли большие потери в Квебеке. Офицеров не хватало.
Хорн остановил лошадь.
— Значит, ты собираешься расследовать финансовое положение каждого, кто там был?
— Нет, я…
— Или только тех, кто побывал в плену? Джаспер взглянул на Хорна:
— Манро мне сказал кое-что еще. Хорн удивился:
— Что?
— Он еще рассказал мне, что у него есть друг-француз. Это француз написал ему, что в Париже на званом обеде он встретил человека по имени Хорн.
— Абсурд! — воскликнул Мэтью. Он покраснел и плотно сжал губы. — Хорн — не такое уж редкое имя. Это был какой-то другой человек, не я.
— Значит, ты не был в Париже прошлой осенью?
— Нет. — У Хорна раздувались ноздри. — Нет, я не был в Париже. Я путешествовал по Италии и Греции, как я тебе уже говорил.
Джаспер молчал.
Хорн схватил поводья и в гневе рванулся вперед.
— Ты сомневаешься в моей чести, моей верности своей стране? Как ты смеешь?! Будь на твоем месте кто-то другой, я вызвал бы его сию же минуту.
— Мэтью… — начал Джаспер, но Хорн развернул свою лошадь и пустил ее галопом.
Джаспер смотрел ему вслед, укоряя себя за то, что оскорбил человека, которого считал своим другом. И в самом деле: что заставило его оскорбить человека, который никогда не делал ему ничего плохого? Хорн был прав: друг Манро мог ошибиться относительно того, кого он видел в Париже.
Джаспер вернулся домой в полном смятении и узнал, что Мелисанды еще нет дома. Это окончательно привело его в мрачное расположение духа. Ему хотелось увидеть ее и обсудить с ней неудачную поездку с Мэтью Хорном. Сдержав ругательство, он направился в кабинет.
Джаспер успел только плеснуть в стакан бренди, как в дверь постучали, и вошел Пинч.
Джаспер обернулся и сердито посмотрел на камердинера:
— Ты нашел того человека?
— Да, милорд, — сказал Пинч, входя в комнату. — Дворецкий мистера Хорна действительно брат того солдата, с которым я служил.
— Он заговорил, наконец?
— Да, милорд, он разговорился. Сегодня он свободен на полдня, и мы встретились в кабачке. Я все время подливал ему в стакан, пока он вспоминал своего брата. Его брат умер в Квебеке.
Джаспер кивнул. Многие солдаты погибли под Квебеком.
— После четвертого стакана дворецкий мистера Хорна стал разговорчивым, милорд, и мне удалось перевести разговор на его хозяина.
Джаспер отхлебнул бренди, не уверенный в том, что ему хочется услышать то, что должен был сказать Пинч. Но он затеял расследование, он послал Пинча разузнать кое-что сразу после возвращения в Лондон. И было бы трусостью все это бросить и отступить.
Он смотрел на Пинча, своего преданного слугу, который выхаживал его в самые тяжелые времена запоев и ночных кошмаров. Пинч верно служил ему. Это был хороший человек.
— Так что он сказал?
Камердинер пристально посмотрел на Вейла своими зелеными глазами, в которых была печаль.
— Дворецкий сказал, что после смерти отца у мистера Мэтью Хорна было очень плохо с деньгами. Его мать даже была вынуждена уволить почти всех слуг. Ходили слухи, что ей придется продать городской дом. Но тут с войны из американских колоний вернулся мистер Хорн. Слуг вернули, купили новую карету, а миссис Хорн стала носить новые платья, впервые за шесть лет.
