Виола скорчила гримаску.
– Зачем вам идти вместо меня?
– Потому что с вашей стороны было бы глупостью пойти туда! – заявила Люси. – Мистера Джулиана никак не назовешь респектабельным молодым человеком. Вряд ли вы будете в безопасности в его обществе.
– Но разве вы не слышали, что он сказал Генри? – возразила Виола. – Люси, он сказал своему племяннику, что собирается жениться на мне! Он не мог высказаться яснее.
– Какая наглость! – возмутилась Люси. – Использовать ребенка в своих гнусных целях...
Виола нахмурилась.
– Но он не стал бы говорить собственному племяннику, что я стану его тетей, если бы не собирался жениться на мне, – сказала она. – Это бесчестно.
– Мистер Джулиан из тех, кто не останавливается ни перед чем, чтобы добиться своего, – парировала Люси.
– Да, конечно. Но я не думаю, что он стал бы обманывать маленького Генри, – возразила Виола. – А если он хочет жениться на мне...
– Виола! Неужели вы забыли, что он пытался продать вас лорду Саймону? – осведомилась Люси. – Ему ничего не стоит обмануть Генри. Ведь он хочет, чтобы вы поехали с ним в Лондон, не так ли?
– Да, но он любит меня, Люси. Я знаю. Люси вздохнула.
– Это не любовь, Виола. Это похоть. Виола пожала плечами:
– А разве есть разница? Люси ахнула, шокированная.
– Конечно, есть.
– Я имела в виду мужчин, – уточнила Виола. – Они не так тонко организованы, как мы.
– Если бы он любил вас, – твердо сказала Люси, – он бы объявил о своих планах всему свету, а не шестилетнему ребенку. Я ни на секунду не поверила в его благородные намерения, – кисло продолжила она. – Виола, если вы отдадитесь на его милость, что помешает ему продать вас лорду Саймону? Ему нельзя доверять. Я не могу допустить, чтобы вы пострадали от этого распутника.
– Джулиан не распутник, – возразила Виола. – Я обещала встретиться с ним у башни, и я это сделаю. Если он хочет жениться на мне, я поеду с ним в Лондон.
– А если он не собирается жениться на вас? – резко спросила Люси.
– Тогда я брошусь в реку, – отрезала Виола. – Это сделает вас счастливой, Люси?
– Конечно, нет, – огорченно отозвалась Люси. – Неужели я не могу отговорить вас от встречи с ним?
– Нет.
Люси вздохнула:
– Что ж, в таком случае я могу только пожелать вам удачи.
– Спасибо, – небрежно обронила Виола.
– Но вы не станете топиться? – нервно спросила Люси.
– Не будьте смешной, – резко бросила Виола, схватив щетку и приступив к длительной процедуре расчесывания спутанной шерсти Бижу.
– Тогда я оставлю вас, – сказала Люси.
– До свидания, – фыркнула Виола.
Люси вышла, закрыла за собой дверь спальни и заперла ее. В отличие от Генри она позаботилась о том, чтобы забрать ключ с собой. Услышав, как ключ повернулся в замке, Виола бросилась к двери.
– Люси! – крикнула она, яростно дергая дверь. – Что вы делаете?
– Спасаю вас от самой себя, – отозвалась та. – Я пойду к башне вместо вас.
– Постойте! – заорала Виола. – Выпустите меня сейчас же!
– Я отдам мистеру Джулиану бриллианты, которые вы одолжили мне на бал, – продолжила Люси с неколебимой решимостью. – А утром он уедет.
– Если вы сейчас же не выпустите меня, – крикнула Виола, топнув ногой, – я вас убью!
– Потом вы скажете мне спасибо, – заявила Люси.
– Пожалуйста, Люси, вы не понимаете. Я должна видеть его.
– Знаете, как вы сейчас ведете себя? – сердито спросила Люси. – Как мама, когда испытывает... жажду. Вы заперли ее. А я заперла вас!
Изнутри донесся грохот, достаточно громкий, чтобы привлечь внимание Корнелиуса.
– Что здесь происходит? – требовательно спросил он, появившись у подножия лестницы.
– Леди Виола гневается, – объяснила Люси. – Она хочет выселить нас из дома.
Корнелиус побледнел.
– А что насчет моего места в парламенте? Она собирается его забрать? Люси, у меня ничего нет, кроме этого.
– Это всего лишь временное помрачение рассудка, – заверила его Люси, сбежав вниз по лестнице. – Ты же знаешь, как сумасбродны эти аристократы. Почему бы тебе, не покатать маму в коляске? – предложила она. – А я присмотрю за ее милостью. Будем надеяться, что она успокоится к тому времени, когда вы вернетесь.
Надежды Люси не оправдались. Настроение Виолы, казалось, становилось все хуже. Она кричала и бранилась, пока не охрипла, и перебила все бьющиеся предметы, до которых добралась. Затем наступила тишина. Встревоженная, Люси заглянула в замочную скважину. На нее с почти осязаемой враждебностью смотрели сверкающие темные глаза.
– Люси, я вас ненавижу! – прохрипела Виола. Бросившись в свою комнату, Люси схватила бриллианты, которые ей одолжила Виола, и выбежала из дома.
Леди Чевиот сидела на шелковом диване в кремово-золотистую полоску. Весь день она принимала соседей, желавших поздравить ее с успешным балом, хотя все они тайно радовались его провалу. На Пердите было утреннее платье, почти такое же роскошное, как бальное, которое было на ней вчера.
– А, Шипли, вот и вы, – задушевно сказала она, когда ее худая бледная гувернантка с затянутыми в тугой пучок тусклыми волосами вошла в комнату, поблескивая очками. – Я поговорила с мастером Генри. Мой ангелочек признал, что совершил ошибку. Вы невиновны. Я решила позволить вам остаться у меня на службе. Это все.
Мисс Шипли криво улыбнулась.
– Ваша милость очень добры, – произнесла она елейным тоном. – Но я решила не оставаться.
– Не будьте неблагодарной, Шипли, – произнесла Пердита предостерегающим тоном.
– Я чрезвычайно благодарна лорду Чевиоту за его щедрость, – отозвалась мисс Шипли, продолжая улыбаться. – Его милость обеспечил меня настолько хорошо, что я могу вообще не работать. Ребенок, конечно, не будет ни в чем нуждаться.
Повернувшись в профиль, мисс Шипли продемонстрировала выпирающий живот.
– Поздравляю, – сухо произнесла Пердита. – Когда вы уезжаете?
Виола открыла окно своей спальни и вышла на небольшой балкон. Ветви огромного дуба были слишком далеко, чтобы до них дотянуться, недостаточно близко, чтобы белки время от времени прыгали на балкон. Виола, конечно, не была белкой, но она была молодой и здоровой девушкой. И умела прыгать.
Взобравшись на каменные перила, она набрала в грудь воздуха и прыгнула.
Приземление оказалось не самым мягким, кроме того, Виола сильно оцарапалась о ветви деревьев.
С минуту она лежала на траве, хватая ртом воздух, затем поднялась на ноги и медленно заковыляла. Ей удалось добраться до сада, где она повалилась на лужайку, застонав от боли.
