– Они нуждаются в вас.
– Возможно, но я тоже в них нуждаюсь, по крайней мере ради маленькой Барби. Поначалу я была категорически против того, чтобы приходить в особняк каждый день, сказала им, что на моем попечении маленький ребенок и я могу оставлять ее только на три часа по утрам. И тогда, как я и надеялась, он предложил: "Приходите вместе с ней, женщина, приходите вместе с ней".
– Он обращается к вам "женщина"? – со смехом воскликнула Констанция.
– Да, и очень часто. Единственный раз он обратился ко мне "мисс Бригмор", когда пришел в коттедж, чтобы поговорить со мной, да и то после моего напоминания. А начал он так: "Увидеться с вами, женщина, труднее, чем с королевой. Я трижды писал вам. Что вам нужно? Больше денег? Я предлагаю вам фунт за шесть уроков по утрам в неделю, больше вам никто не предложит". И я ему ответила: "Меня зовут мисс Бригмор. Может быть, присядете?" Вот тогда он в первый и последний раз обратился ко мне "мисс Бригмор". Он сказал: "Ладно, мисс Бригмор, давайте рассуждать здраво. Я слышал, что вы хорошая учительница, и я хочу, чтобы вы учили моих детей. У меня два мальчика, шести и семи лет, и девочка, ей скоро пять. За год у них сменились три так называемые гувернантки, и чему они научились? Да ничему! Через год мальчики пойдут в школу, в частную, разумеется, но я не хочу, чтобы они пришли в школу с пустой головой. Вы меня понимаете?"
Мисс Бригмор перестала изображать мистера Беншема, склонила голову на плечо Констанции, и они рассмеялись. Мисс Бригмор вспомнила и заключительные слова этого монолога, но не стала пересказывать их Констанции. А закончил мистер Беншем так: "Я слышал о вас много разного, но мне это безразлично. Я всегда говорил, что лучшая характеристика человека – это его руки или голова. Говорят, что вы хорошая учительница, и манеры у вас, как у настоящей леди, а это как раз то, что мне нужно".
Странно, но Анна совершенно не обиделась на этого человека. Он явно вышел из низов, но умел зарабатывать деньги. Конечно, нынче появилось много таких людей, однако заслуживало уважения то, что он хотел дать своим детям образование значительно выше того, которое получил сам. И кроме того, фунт в неделю за утренние уроки – на самом деле хорошее предложение. Конечно, сейчас она не тревожилась за будущее, потому что владела половиной коттеджа. Констанция оформила на нее дарственную и перевела на ее имя пятьдесят фунтов из своих ста фунтов ежегодного дохода. Эти пятьдесят фунтов вместе с доходом в сто фунтов, перешедшим по наследству к ребенку Барбары, позволяли им жить лучше, чем все эти годы с того момента, как они покинули особняк. Однако дополнительный доход мог помочь осуществлению грандиозных планов, которые Анна вынашивала в уме в отношении будущего маленькой Барбары.
Без денег молодая леди не может получить полноценного образования. Анна сожалела о том, что в коттедже не было музыкальных инструментов, Барбара могла бы брать уроки музыки. И потом еще языки, сама Анна, к сожалению, владела только французским. Более того, молодой леди следует брать уроки танцев, если она хочет свободно чувствовать себя в любом цивилизованном обществе, да плюс еще уроки верховой езды. И еще много, много чего потребуется ее ребенку (в глубине души Анна считала дочь Барбары своим ребенком) – прежде чем она займет по праву принадлежащее ей место в обществе. И она не пожалеет сил для этого. Дай ей Бог увидеть, что дочь Томаса получила прекрасное воспитание и заняла это место.
Слова Констанции вернули Анну к действительности.
– Значит, вы приперли его к стене?
– Именно так, именно так.
– А он знает, что девочке нет еще трех лет?
– Да, знает, он ее видел.
– И когда вы намерены привести ее в особняк?
– Она уже побывала там. Я взяла девочку с собой в четверг и должна сказать, что ее первый визит в особняк прошел не совсем гладко. – Анна рассмеялась и с улыбкой добавила: – Все закончилось тем, что Барбара поцапалась с дочерью хозяина.
– Неужели? А что случилось?
– Понимаешь, она никогда в своей жизни не видела так много игрушек. Ты же знаешь, у нее всего три куклы: Бетси, Голли и Флаффи, а детская в особняке буквально завалена игрушками и куклами всех видов и размеров. Барбару просто очаровала немецкая кукла, ничего особенного, среднего размера, обычная немецкая кукла, но оказалось, что это любимая кукла. Владелица хотела забрать ее у Барби, но та не отдала. А когда Кэти силой отняла свою собственность, Барби проявила характер и, ох, дорогая, прежде чем мы успели понять, что происходит, малышка бросилась на Кэти и опрокинула ее на спину. А Кэти завопила, как она обычно это делает, когда что-то не по ней. А потом… – Анна замолчала и закусила губу, лицо ее стало серьезным. – А потом произошло нечто странное. Когда я знакомила девочек, то не называла фамилии, а просто представила: Кэти, это Барбара. Барбара, это Кэти. Но когда я подняла Кэти на ноги, она выбежала из комнаты с криком: "Мама, мама! Девчонка Моллена ударила меня. Девчонка Моллена ударила меня. Мама!"
Анна и Констанция молча уставились друг на друга, затем Констанция тихо промолвила:
– А вы не говорили им, что ее фамилия Фаррингтон?
– В этом не было необходимости, да и случай как-то не представился. Это убеждает меня в том, что Барбару уже знают как Моллен. Должно быть, миссис Беншем в присутствии Кэти упомянула о Барбаре как о ребенке Моллена, а сама, вероятно, услышала это еще от кого-то. Да, теперь трудно будет приучить людей к тому, что ее фамилия Фаррингтон. Когда же Барби подрастет, она может попасть в неловкое положение. Так что придется все ей объяснить.
– Ей много чего придется объяснять, – вздохнула Констанция. – Но как бы там ни было, дай ей Бог счастья… я верю, Барби будет счастлива. – Она повернулась к Анне и кивнула головой. – У нее все будет хорошо, у нее есть вы, а значит жизнь сложится прекрасно. Пойдемте, поднимемся наверх, посмотрим на них, перед тем как лечь спать.
Через несколько минут они уже стояли в детской. Мягкий свет свечи под стеклянным красным колпаком освещал ту сторону кровати, на которой спал мальчик. Одеяло было натянуто у него до самого подбородка, он спал лежа на спине, глубоким, безмятежным сном. А девочка, лежавшая на другой стороне кровати, свернулась клубочком, прикрыв рукой голову, ее прямые черные волосы закрывали почти половину лица. Одеяло было сброшено, наверное, она ворочалась во сне.
Мисс Бригмор осторожно накрыла одеялом худенькое тельце девочки, подумав при этом, что даже во сне дети выглядят совершенно разными. Кузен и кузина… Однако ни в их внешности, ни в характерах не просматривалось очевидного кровного родства.
Женщины повернулись и на цыпочках вышли из детской. На лестничной площадке они поцеловались, пожелав друг другу спокойной ночи.
