Мальчик послушно сложил яйца в мешочки и, сунув их в карманы, убежал.
Джульетта встала и посмотрела ему вслед с таким чувством, что он уносит часть ее сердца.
– Я не ожидал, что застану здесь Шерри, – сказал Олден. – Я шел сюда, чтобы извиниться.
– Извиниться за что? За то, что расстроили мою жизнь? Или за то, что забыли о хороших манерах?
Олден прикрыл глаза, словно испытывая боль.
– Мальчик сейчас в безопасности только благодаря вам. Вы, я надеюсь, можете получить от этого какое-то успокоение.
Успокоение? Шерри открыл ноющую рану в том потаенном уголке сердца, где хранились воспоминания о Ките.
Сейчас перед ней стоит этот благодетель – высокий и сильный, предлагая свои пустые раскаяния.
Джульетта вдохнула поглубже.
– Но это же была ваша идея, – сказала она, – поставить на карту будущее этого ребенка. И все свои владения.
Олден открыл глаза и заморгал. Его синие глаза были полны страсти.
– Это было так беспечно с моей стороны! Тем более после того, как я чертовски упорно трудился, чтобы все это спасти.
– Трудились?
– Да, мэм. Трудился. Если представить, каких усилий стоит изо дня в день следить за своей внешностью, фальшивить и ловчить, чтобы проложить себе путь в лондонское общество. Как младший сын, я не рассчитывал унаследовать титул и начинал без пенни в кармане. Я занимался финансами, чтобы поддерживать на плаву эти владения и гасить долги по закладной, пока хозяйство само станет приносить доход. Я одевался и вел себя так, словно деньги для меня ничего не значат. Если бы я этого не делал мне бы никогда не видать удачи.
Хотя Джульетта продолжала стоять, Олден опустился на скамейку, отведя взгляд и положив на спинку вытянутые руки. Прекрасные руки, давшие ростки всему этому – дому, поместью и счастью ребенка. Чуткие кисти, познавшие все секреты ее тела, лежали в кружеве, как в гнезде.
– А ваши женщины? Они тоже играли жизненно важную роль в вашем тщательно разработанном проекте?
– Мириады тех леди, что согревали меня по ночам и делали мои дни веселее? Я не отрекаюсь ни от одной из них. Но я никогда не использовал женщин для достижения какой-либо подлой цели – мне просто нравится заниматься любовью.
– Значит, они не имели никакого отношения к вашим героическим усилиям по спасению Грейсчерч-Эбби? – спросила Джульетта.
– Нет, мэм. – Губы его сложились в улыбку, когда он взглянул на нее. – Хотя это не повредило поддержанию моей доблестной репутации.
– Карточная игра и пирушки – это тоже работа. И она, разумеется, не доставляет вам удовольствия?
– Я черпаю удовольствие везде, – ответил Олден. У Джульетты запылали щеки от жара его взгляда. – Но, хоть я и люблю наслаждение, огромная доля того, чем я вынужден заниматься в городе, просто зверски трудная работа. И она еще не закончена.
– Тогда мне непонятно, – сказала Джульетта, – почему вы поставили все на карту в той игре с лордом Эдвардом Вейном!
Насыпной гравий захрустел у нее под туфлями, когда она зашагала по дорожке. Слепящие лучи солнца падали на цветы и каменные скамьи, установленные с равными промежутками под сенью живой тисовой изгороди. Если б только можно было выплакаться, может, эта ужасная боль не давила бы так сильно на сердце?
Джульетта услышала за спиной быстрые шаги. Олден схватил ее за локоть и заставил остановиться.
– Убегаете? Я думал, у вас больше смелости. Мы должны поговорить.
Она повернулась к нему лицом.
– Правда? О чем? Хотите рассказать мне обо всех тех птицах? О ярких самцах и мелких желто-коричневых самках? Что касается спаривания, все они довольно постоянны, не так ли?
– Только на один сезон, пока они вдвоем взращивают молодняк, и лишь один снегирь – на всю жизнь.
– Как странно, если учесть, что он самый нарядный!
– А также самый вредный. Он истребляет цветы фруктовых деревьев еще в зародыше.
– Да? – удивилась Джульетта. – Очень неразумно с его стороны.
– Да, но вместе с тем, – сказал Олден, – он достаточно хорошо обеспечивает кормом птенца и свою подругу. – Он отпустил ее руку. – Джульетта, что вы намерены делать? Я понимаю, вы ненавидите меня, и вас нельзя осуждать за это. Но вам некуда идти. Я хочу, чтобы вы знали, что вы можете жить здесь…
– В качестве кого? – выпалила она.
– В качестве моей любовницы, конечно! – съязвил Олден. – Джульетта, что вы, в самом деле! Неужели вы нисколько не верите в мою порядочность?
– Очень мало. Вы причинили мне столько страданий.
Он резко повернулся:
– Потому что я забрал ваш медальон и отдал его лорду Эдварду? Да, я понимаю. Я не могу это исправить.
– Вы не можете ничего исправить. Вообще мы сплошь и радом видим последствия опрометчивых действий. И это невозможно исправить. У меня есть муж, который готов обеспечить мне приют в Лондоне. Если я по-прежнему стану отказываться от этого благородного предложения, симпатии общества и закон будут не на моей стороне.
– Вы думаете, я этого не понимаю?
Джульетта хотела вывести Олдена из равновесия. Она чутко улавливала его растерянность. Это вызывало у нее желание отколупнуть золоченую оболочку и посмотреть, что там, под ней.
– А как обычно бывает в вашем кругу, когда муж получает доказательства, что вы публично использовали его жену как шлюху?
Олден отошел на несколько шагов.
– Раньше я никогда не был настолько неосторожен, чтобы предоставлять подобные доказательства, – сказал он. – Не считая тех случаев, когда это происходило с молчаливого согласия мужа.
– А если такового не было? Если опозоренные мужчины приходили в ярость?
– Тогда, разумеется, вызов на дуэль.
– Так вы сражаетесь, если только мужчина не боится встречи с вами? – сказала Джульетта.
– Не боится? – Олден повернулся к ней лицом, гневно раздувая ноздри. – Боится!
– Потому что вы всегда побеждаете, не так ли? Дуэль с вами – это всегда неравная схватка, бесчестная и трусливая в своей сути. Какая храбрость – драться на дуэли, когда вы не подвергаетесь никакому риску!
– Непобедимых мужчин нет. Я не всегда выигрываю. И даже лорд Эдвард Вейн.
– Он такой хороший фехтовальщик?
– Лучший из всех. Мы с ним состязались. Не хотел бы встретиться с ним снова.
Джульетта отошла на несколько шагов и села на ближайшую каменную скамью. Чтобы вывести его из себя, заставить сетовать и ругаться, нужно было найти предлог.
– Значит, если я хочу вашей смерти, – сказала она, – мне нужно устроить так, чтобы лорд Вейн вызвал вас на дуэль? Как великодушно с вашей стороны подать мне эту мысль!
– Можете воспользоваться ею, если вам так хочется, – ответил Олден. – Мне на это совершенно наплевать. – Он повернулся на каблуках.
