Говард улыбнулся и этим словно снял с нее заклятие. Гипнотическая напряженность его взгляда ослабла.
— Поздравляю, дорогая, — заметил он. — Ты, как всегда, крайне проницательна. Знаешь, я и сам не понимал всей степени своего любопытства, пока не увидел сегодня Лавинию. Только тогда до меня дошло, как страстно я стремился выяснить, сумела ли она оправдать возложенные на нее ожидания. Она обладала невероятным природным даром. Я сумел увидеть это, когда она была еще ребенком. Тогда я был уверен, что для ее успеха необходимы лишь время и практика.
Селеста глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.
— Наверное, ты гадал, сумела ли она превзойти даже твое умение?
— Может быть, — поколебавшись, ответил Говард.
— О, это было бы невозможно! — воскликнула она с абсолютной, неподдельной уверенностью. — Лучше тебя никого нет. Даже великий Месмер склонился бы перед твоими талантами.
Говард довольно хмыкнул.
— Благодарю тебя за комплимент, дорогая, но боюсь, мы никогда не сможем узнать наверняка всю степень восхищения мистера Месмера моим искусством.
— Жаль, что он умер несколько лет назад, так и не увидев тебя за работой. Но заверяю тебя, он был бы потрясен… нет, скорее умирал бы от зависти к вам, сэр. Что же до миссис Лейк… не думай о ней. Она тебе ни в коем случае не соперница — хотя бы потому, что предпочла забыть о своих прирожденных способностях в пользу другого занятия.
— Похоже, ты и тут права. — Он похлопал ее по руке. — Тебе всегда удается поднять мне настроение, дорогая. Что бы я делал без тебя!
Она улыбнулась и позволила себе чуточку расслабиться. Но не забыться. Задача, ожидавшая впереди, была слишком серьезной, чтобы проявлять беспечность. Она и раньше рисковала, но никогда не пускалась в столь опасные авантюры.
Но дело того стоит! Если все пройдет, как она задумала, прибыль будет так велика, что она снова сможет изменить жизнь. Проникнет в светское общество и наконец получит то, чего так долго добивалась.
Единственным препятствием на пути оставался Говард. Но уж его никак нельзя недооценивать! Это было бы невероятной глупостью и роковой, возможно смертельной, ошибкой!
— Ну и денек выдался! Словно специально предназначенный для свиданий с прошлым! — воскликнула Лавинил. — Сначала встреча на Пэлл-Мэлл, потом визит Говарда Хадсона. Но спешу заверить тебя, что в моих глазах оба джентльмена занимают совершенно разное положение.
Они сидели на каменной скамье среди искусственных и очень живописных готических развалин, обнаруженных Тобиасом много лет назад. Архитектор, вне всякого сомнения, предназначал изящное сооружение с элегантными колоннами и очаровательно обветшалыми стенами для уединенных размышлений, но, к сожалению, расположил его в самой глухой, заросшей части парка, куда редко добирались гуляющие. Кроме того, модники и модницы приходили в парк, чтобы на людей посмотреть и себя показать, и не интересовались уединением и тишиной.
Тобиас, бродя по дорожкам, как-то набрел на это местечко и сделал его своим личным убежищем. Лавиния знала, что была единственной, кого он приводил сюда.
Здесь они любили друг друга.
Воспоминание словно заворожило ее, пробудив головокружительные эмоции, о существовании которых до встречи с Томасом она не подозревала. Их отношения никак нельзя было назвать простыми или незамысловатыми. С одной стороны, он был самым несносным человеком из всех ее знакомых. С другой — самым волнующим мужчиной на свете. Стоило ему оказаться рядом, и сознание близости становилось настолько острым, что она едва не теряла сознание.
Лавиния пока еще не знала, как относиться к их связи с ее сложным сплетением страсти и бизнеса. Но жизнь уже никогда не будет прежней теперь, когда в нее вошел Тобиас Марч.
— Кто он? — неожиданно спросил Тобиас.
Лавиния принялась старательно расправлять юбки, пытаясь выиграть время. Чтобы собраться с мыслями.
— Это длинная история, — выдавила она наконец.
— Я не спешу.
Как бы поделикатнее начать? Она уже успела познакомиться с Тобиасом достаточно хорошо, чтобы понять: он не сдастся, пока не получит все ответы. Самый несносный и волнующий мужчина был к тому же самым целеустремленным, самым настойчивым и самым упорным.
Так что стоит поскорее все объяснить и покончить с этим. Это единственный способ добраться домой до наступления темноты.
— Помнишь, в беседе с Говардом я упомянула о несчастном случае на севере?
— Да.
— Джентльмен, которого я видела сегодня на Пэлл-Мэлл, имеет к этому прямое отношение. Его зовут Оскар Пеллинг. Я и опоздала домой, потому что была расстроена встречей с этим ужасным человеком. Пришлось зайти в кондитерскую и выпить чая, чтобы подкрепить силы и успокоить нервы.
— Расскажи мне об этом Оскаре Пеллинге.
— Не вдаваясь в подробности, могу объяснить только, что он обвинил меня в смерти своей жены. — Лавиния помедлила. — Впрочем, он, может быть, и прав.
Последовала короткая пауза, во время которой Тобиас пытался осмыслить это откровенное признание. Чуть подавшись вперед, он зажал руки между коленями и всмотрелся в высокую зелень, обрамлявшую руины.
— Ты пыталась применить месмеризм, и это не помогло? — спросил он наконец.
— Да.
— Вот как!
Лавиния на мгновение застыла.
— И что, спрашивается, означает эта реплика?
— Теперь мне стало ясно, почему два года назад ты отказалась от своей профессии и принялась менять одно занятие за другим, чтобы прокормить себя и Эмелин. Боялась, что причинишь вред своим искусством.
Еще одна пауза. На этот раз куда длиннее.
Лавиния глубоко вздохнула.
— Неудивительно, что вы избрали карьеру частного детектива, сэр. У вас определенный талант к дедуктивному мышлению.
— Поведай мне все, и подробно, — потребовал он.
— Джессика, жена Оскара Пеллинга, недолгое время лечилась у меня от нервного расстройства, — пояснила Лавиния и, помедлив, продолжала:
— Она казалась очень милой женщиной. Хорошенькой. Немного выше среднего роста. Элегантная. Богатые утонченные дамы ее положения часто очень чувствительны и страдают от обмороков и легких приступов истерии.
— Да, я это тоже слышал, — кивнул он.
— Но мне почти сразу же стало ясно, что состояние Джессики куда хуже, чем предполагалось. Однако она упорно сопротивлялась моему намерению ввести ее в транс.
— В таком случае почему же она хотела у тебя лечиться?
— Возможно, чувствовала, что ей не к кому больше обратиться. Она приходила ко мне всего три раза и в каждом случае была чрезвычайно взволнованна. В первые два визита Джессика настойчиво расспрашивала меня о природе гипнотического транса.