Ознакомительная версия.
Пока длились боевые действия, на которые отправился Тюренн, в Нерак прибыл братец Франсуа со свитой.
В присутствии мужа, пусть даже открыто сожительствующего с юной Фоссез, Марго сочла невозможным бегать, хотя бы и украдкой, по ночам к брату. Однако не проводить же ночи в одиночестве! Это было противно самой сути Марго. К тому же она не теряла надежды вернуть прежнюю пряную остроту ощущений.
В числе молодых сеньоров, сопровождавших герцога Анжуйского, находился молодой человек по имени Жак-Арле де Шанваллон. Назвав его красавцем, мы бы не погрешили против истины. Он произвел на Марго такое впечатление, что бедняжка потеряла покой.
Заметив отчаянные взоры, которые Марго на него бросала, Шанваллон обошелся с ней очень грубо: взял да и изнасиловал ее. Марго пришла в восторг, испытав нечто вроде давно забытых эмоций.
Не медля, на другой же день, она написала своей подруге, герцогине д’Юзе, и поделилась с нею впечатлениями: «Я получила такое огромное удовольствие, что для описания всего понадобилось бы слишком много времени».
В глубине души она признавалась себе, что это лишь бледный отсвет прежних восторгов, однако и на том спасибо! Она была так признательна Шанваллону, что немедленно влюбилась в него.
Еще больше похорошевшая, позабывшая всех — и мужа, и Тюренна, и даже братца Франсуа, — она жила лишь обожанием красавчика, которого, впадая в некоторую экзальтацию, называла «своим прекрасным солнцем», «бесподобным ангелом», «несравненным чудом природы».
Однажды д’Обинье, который, по своему обыкновению, всюду все вынюхивал, застал ее в Кадильяке, «где она предавалась всяким вольностям» со своим любовником. Обрадованный возможностью сообщить друзьям свеженькую историю, он поспешил предать ее огласке, к великому ужасу Маргариты, которая боялась гнева мужа.
К счастью, Генрих Наваррский был в тот момент озабочен совсем иными вещами: герцог Анжуйский влюбился в прекрасную Фоссез, и король очень опасался, как бы малышка, чьи амбиции ему были хорошо известны, не дала себя соблазнить законному наследнику французского престола.
Сделав вид, что ничего не знает про Кадильяк, он явился к жене, без всякого стеснения поделился с нею своими сердечными тревогами и умолил ее поговорить с герцогом Анжуйским.
Маргарита была женщиной широкого ума. В тот же вечер она отправилась к брату, чтобы попросить его оставить в покое любовницу своего мужа.
«Я так его умоляла, — пишет она в своих „Мемуарах“, — обращая внимание на то, в какое трудное положение он меня ставит своим домогательством, что он, для которого мое благополучие было важнее его собственного, подавил свою страсть и никогда больше о ней не заговаривал».
Но чтобы легче было забыть Фоссез, Франсуа решил покинуть Нерак и вернуться к себе. Через несколько дней он уехал и увез с собой верного Шанваллона.
Марго на собственном опыте смогла убедиться в правдивости старинной истины: не делай людям добра — и не наживешь себе зла. Она заперлась в своей комнате, чтобы всласть наплакаться и заодно сочинить стансы на отъезд возлюбленного. Кроме стансов, она беспрестанно писала Шанваллону письма: «Ваш отъезд, наша неожиданная разлука настолько же усилили мою любовь, насколько у слабых натур, сжигаемых вульгарным пламенем, она в подобных обстоятельствах ослабевает. И даже если вам захотелось бы новой любви, не бросайте меня, потому что, поверьте мне, тот час, когда вы мне измените, будет моим последним часом, так что срок моей жизни зависит от вашей воли».
Все ее письма кончаются одинаково: «Вся моя жизнь в вас, мое прекрасное все, моя единственная и совершенная красота. Я целую миллион раз эти прекрасные волосы, мое бесценное и сладостное богатство; я целую миллион раз эти прекрасные и обожаемые уста».
Между тем шло время, и отношения Генриха Наваррского и крошки Фоссез привели к тому, к чему сплошь и рядом приводят подобные отношения мужчины и женщины: барышня забеременела. Минуло девять месяцев, и подступил срок родов.
Марго очень волновалась. Если у Фоссез родится сын, взбалмошный Генрих может развестись с Маргаритой, которая была — вернее, считалась им — бесплодной, и жениться на м-ль де Монморанси. Вот будет смеху разведенной Марго оказаться во фрейлинах у ее бывшей фрейлины, новоявленной королевы Наваррской!
Такая перспектива столь же угнетала Марго, как и разлука с любовником. Однако небеса были за нее: «Богу было угодно, чтобы она произвела на свет девочку, которая к тому же была мертвой».
Генрих находился в тот момент на охоте, и Марго волей-неволей пришлось присматривать за Фоссез. Убедившись, что Фоссез родила мертвого ребенка, но сама жива, королева спокойно легла спать. Когда Генрих вернулся, он так разгневался, так скандалил, что Марго решила вернуться в Париж.
Честно говоря, она немножко преувеличивала свою обиду на мужа. Но ей хотелось вырваться из опостылевшего Нерака любой ценой. Ведь в Париже Шанваллон!
Однако в Париже был и Генрих III… Побаиваясь короля, который никогда не переставал ее ревновать, Марго оказалась вынужденной прибегать к поистине водевильным ухищрениям, чтобы принять любовника у себя в комнате. Она затеяла устройство в своих покоях небольшой внутренней лестницы. И подкупленный ею столяр под предлогом доставки материалов, необходимых для работы, являлся к ней каждый день и притаскивал на спине тяжеленный сундук, в котором, скрючившись и не смея дохнуть, сидел Шанваллон.
Историк Брантом рассказывает:
«Она принимала его в постели, застланной и покрытой черной тафтой, освещенной множеством факелов и в окружении прочих мелких, но способствующих сладострастию выдумок: именно тогда, в атмосфере изощренного кокетства и фантазий, Маргарита, подобно Урании, на имя которой она посягнула совершенно незаслуженно, зачала не только некую Лину, но и Эспландена, который и теперь еще живет при родителях, признанных законными, и даже подает неплохие надежды на будущее».
Но сколько веревочке ни виться… И вообще, нет ничего тайного, что не стало бы явным! Однажды Генрих III все же узнал о том, что происходит в комнате сестры…
В коридорах немедленно была расставлена стража с приказом арестовать Шанваллона, как только тот появится. Однако кто-то из стражников чихнул, и звук донесся до Марго. Она сразу почувствовала недоброе и сделала любовнику знак исчезнуть через окно. Мгновенно натянув на себя одежду, Шанваллон свесился с балкона и канул в темноту ночи, спустившись по веревке, с помощью которой каждое утро покидал Лувр. На набережной его, как всегда, с двумя лошадьми наготове ждал один из друзей. А спустя несколько мгновений королева Наваррская уже слышала удаляющийся стук копыт, уносивших Шанваллона к воротам Сент-Оноре, где у него были верные друзья.
Ознакомительная версия.
