И действительно, почти сразу же в дверь заколотили. Бренна устремилась в гостиную, придерживая рукой платье на спине. Отыскав ключ, лежавший на резном шкафчике, она вставила его в замочную скважину. На пороге, хрипло и тяжело дыша, появился лорд Эрхарт с багровым от ярости лицом.
– Что здесь случилось? Что ты сделала с моим сыном?!
– Я… я ничего…
Она заикалась, словно нерадивый лакей, пойманный на краже хозяйского бренди. Черные глазки внимательно всматривались в нее, изучая каждую черту. Но тут, к счастью, на смену смущению пришел гнев.
– Хотите знать, что произошло?
Девушка повернулась, чтобы Эрхарт смог получше разглядеть клочья платья.
– Я расскажу! Ваш сын Нейл разорвал на мне одежду… взял силой… – Она задохнулась и замолчала, боясь, что заплачет.
– Так что он сделал? – Лорд Эрхарт молниеносным движением стиснул ее плечо.
«У него лицо безумца, – подумала Бренна, дрожа от озноба.–Совсем как у сына».
– Я сказала… он… он…
– Но что ты сделала с ним? – хрипло пробормотал лорд Эрхарт. – Мой сын лежит в саду едва живой. Его мать рыдает над ним. Я бы хотел знать, что стряслось на самом деле.
Последние силы покинули девушку.
– Нейл жив? – прошептала она.
– Да. Еще дышит. Я послал за доктором и велел слугам отнести его в дом на носилках. А ты надеялась, что покончила с ним?
– Нет! О нет… я не убивала его, если вы это имели в виду. Это был несчастный случай. Он… он выкручивал мне руку, и я поскользнулась на ковре. Нейл потерял равновесие и пытался опереться об оконное стекло. Но рамы распахнулись, и он выпал.
– А почему он выкручивал тебе руки?
– Потому что… потому… – беспомощно лепетала Бренна.
– Потому что ты потеряла невинность до свадьбы, – прорычал лорд Эрхарт. – Потому что посмела встать перед алтарем, как порядочная девушка, и обманом пролезла в нашу семью, как змея, грязная ты девка! Нейл все сказал! Успел прошептать мне, пока слуги ходили за носилками. – Он шагнул к ней, и Бренна с колотящимся сердцем стала отступать.
– Что… вы собираетесь сделать? – пролепетала она.
– Пока не знаю. Нейл – мой единственный сын. Подобного позора наша семья еще не видывала. Если даже Нейл выживет, то все равно станет всеобщим посмешищем! Быть выброшенным из окна в первую брачную ночь! Его назовут слабаком, ничтожеством, пародией на мужчину! Как он будет страдать. И все это дело рук жалкой девчонки! – с презрением бросил лорд Эрхарт.
Бренна уперлась спиной в стену. Дальше пути нет. И неизвестно, на что способен этот человек. Кроме того, она – жена Нейла и, следовательно, полностью находится во власти Эрхартов. Сама мысль об этом сводила ее с ума.
– Я пальцем к нему не притронулась! – взорвалась Бренна. – Он сам во всем виноват! Если бы не пытался искалечить меня, этого не случилось бы! Не смейте обвинять меня в том, чего я не совершала!
– Довольно! Долг женщины – повиноваться мужу. Покорно сносить все, что ждет ее в супружеской постели! Чудовищно даже представить, что ты… ты…
Он безжалостно стиснул ее руку. Бренна снова заметила в его глазах искорки безумия. По-видимому, он был слишком обозлен, чтобы слушать доводы разума. Но позже, когда Эрхарт немного опомнится, в его душе непременно вспыхнет жажда мести. Кто-то должен заплатить за все, что стряслось с Нейлом, и этим «кто-то» непременно станет она.
Под окном раздался крик. Эрхарт машинально повернулся и ослабил хватку. Воспользовавшись неожиданной свободой, Бренна выдернула руку и, прежде чем лорд успел опомниться, протиснулась мимо него и побежала по коридору, не обращая внимания на боль, раскаленными иглами терзавшую щиколотку.
Выскочив на лестницу черного хода, она кубарем скатилась вниз, слыша за спиной шаги Эрхарта. Ступеньки ноли на кухню и в кладовые, и она летела по ним, подняв юбки до колен и благодаря Бога за то, что догадалась сунуть ноги в туфли.
Из буфетной послышались возбужденные голоса – должно быть, слуги обсуждают несчастье, радуясь хоть какому-то событию в их унылой повседневной жизни. Молясь, чтобы никто ее не увидел, девушка выскользнула из боковой двери и, промчавшись через огород, спряталась в зарослях. Тьма наконец окутала землю, превратив деревья и кусты в сказочных чудовищ, искажая знакомые очертания предметов. Хорошо, что она заодно скрыла и Бренну!
Только часа два спустя девушка добралась до Лохлана, проделав весь путь бегом, шагом и ползком по каменистой дороге, пока едва не свалилась от усталости. Бренна спотыкалась о камни, ссадила до крови коленки, поцарапала руку о шипы и растеряла последние пуговицы, так что спина ужасно мерзла. И наконец с облегчением увидела Лохлан, который венчал высокий холм, словно дворец, и был окутан желтым светом. ДОМ.
Она проковыляла через газон к входной двери, нечеловеческим усилием воли подняла молоток,[1] стукнула несколько раз и упала на пороге.
Много позже, когда девушку принесли в спальню, вымыли, и Мэри, причитая и охая, перевязала ей раны и смазала синяки мазью, Бренна рассказала отцу все как было, не утаив даже обвинений Нейла, хотя при этом смущалась так, что с трудом выговаривала слова.
– Но ты ведь была девственной, Бренна? – охнул Брендан Лохлан, потемнев от боли.
– Клянусь могилой матери, отец, это чистая правда. Я… я шесть лет назад упала с пони, и… у меня пошла кровь… Мэри подтвердит тебе. Просто… девушка не может признаться отцу в подобных вещах, вот и все. Поверь, отец, ни один мужчина не дотрагивался до меня!
– Верю. Ты всегда была честной девочкой, Бренна. Кроме того, тебя в отличие от твоих ровесниц совсем не интересовали поклонники. – Отец метался по комнате, точно тигр в клетке. – Подумать только, что Нейл Эрхарт осмелился сделать такое с моей дочерью!
Лицо Бренны на миг застыло.
– Все было прекрасно, пока он не решил, что я потеряла невинность до свадьбы. И тут превратился в зверя. Словно… словно передо мной был сам дьявол.
– Боюсь, ты права, дорогая Бренна. Теперь я это ясно вижу. Мне следовало бы понять. Но я хотел видеть тебя замужем, устроенной и счастливой рядом с мужчиной, который мог дать тебе все необходимое. Я позволил себе обмануться условиями брачного контракта, обещанием богатства и роскоши, вместо того чтобы…
Бренна накрыла ладонью руку отца.
– Теперь это не важно, папа. Честное слово, не важно. Благодарение Господу, я дома. Кошмар кончился, и я буду по-прежнему жить здесь. Мне… мне не хочется становиться замужней женщиной, отец. Нейл хотел на всю оставшуюся жизнь заточить меня в гостиной с шитьем и вязаньем! Но я никогда не вернусь туда! Никогда!
Отец печально покачал головой.
