Жюльетта замерла на месте, не сводя глаз со сверкающего лезвия.
Бежать назад к мужчине в черном? Нет. Он тоже опасен. Есть выход – ветка!
– Не обижайте меня, месье. Видите, я кладу ребенка на землю. – Жюльетта положила Людовика-Карла у своих ног.
Мужик удовлетворенно крякнул и сделал шаг вперед.
Жюльетта схватила ветку и изо всех сил ткнула ему между ног.
Пронзительно закричав, он обеими руками схватился за пах и выронил кинжал.
Жюльетта подхватила Людовика-Карла и промчалась мимо своей жертвы.
Всего через несколько секунд она услышала топот и брань. И как только этот мерзавец так быстро оправился! Девочка знала, какое увечье мужчине мог нанести удар в пах. Всего несколько месяцев назад герцог де Грамон… Ручей… Надо перепрыгнуть. Юбки намокли, отяжелели и глухо хлопали по ногам, мешая бежать.
Через считанные секунды она услышала шлепанье тяжелых башмаков по воде.
Он догонял ее.
Мясистая рука ухватила Жюльетту за плечо и рывком остановила.
– Стерва! Шлюха!
Уголком глаза Жюльетта увидела блеск металла – он занес над ней кинжал…
Пресвятая Дева, она сейчас умрет!
Кинжал так и не опустился.
Не успела она понять, что же все-таки случилось, как сильные руки отбросили ее от убийцы с такой силой, что она упала на землю.
Черный бархат.
Жюльетта смотрела на кровавое пятно, расплывавшееся по плечу человека в черном бархатном плаще. Этот мужчина оттолкнул ее, приняв удар кинжала на себя.
Гримаса боли исказила его лицо, когда его собственный кинжал вонзился в широкую грудь крестьянина.
Мужик со стоном рухнул на землю.
Мужчина в черном бархатном плаще с трудом добрался до сосны и прислонился к ней. Рукой он держался за левое плечо, из которого по-прежнему торчал кинжал. Его оливковая кожа посерела, губы посинели.
– Моя дорогая мадемуазель де Клеман, могу… сказать… – Его голос прервался. – Что вы… делаете… чертовски трудной задачу… спасти вас.
Глаза Жюльетты расширились от удивления.
– Спасти?
– Я привел подкрепление на помощь гвардейцам, как только узнал о плане нападения на экипаж. Если бы вы остались на месте… – Мужчина вслепую схватился за ствол дерева, и лицо его исказилось от боли. – К этому времени… схватка была бы уже окончена.
– Я же не знала, что происходит, – прошептала Жюльетта. – И кому доверять. А кто вы? Откуда вы взялись?
– Жан-Марк… Андреас. Гостиница неподалеку… Гостиница «Слепая сова». – Его взгляд переместился на крестьянина, лежащего на земле в нескольких футах от них. – Глупо. Сапоги…
Глаза Жан-Марка закрылись, и он медленно сполз по стволу в глубоком обмороке.
* * *
– Не спорьте со мной. Пошлите за врачом в деревню, а мне приготовьте воду и чистое полотенце.
Жан-Марк открыл глазами увидел Жюльетту де Клеман в воинственной позе против крупного дородного мужчины. Жан-Марк смутно припомнил месье Гийома, владельца гостиницы, где он прожил последние несколько недель.
Владелец гостиницы покачал головой:
– У меня нет ни малейшего желания оскорблять его высочество, посылая за врачом в деревню, если месье Андреас действительно спас жизнь принцу. Мы должны подождать придворного врача.
– Версаль далеко. Вы возьмете на себя ответственность за его смерть?
Да она же почти ребенок, как в тумане сообразил ЖанМарк. Когда он впервые заметил девушку, бежавшую по лесу, то в его глазах запечатлелись тоненькая, грациозная фигурка, вихрь блестящих темных кудрей и огромные испуганные глаза. Теперь же, когда она стояла, ее головка едва доставала до третьей пуговицы рубашки месье Гийома.
– Вы что, не видите, что он истекает кровью и она капает на ваш пол?
Жан-Марка поддерживали двое солдат, одетых в форму швейцарской гвардии.
– Какая печальная картина!.. – прошептал он. – Я искренне надеюсь… что вы говорите не обо мне, мадемуазель.
Жюльетта повернулась к Жан-Марку, и напряжение на ее лице сменилось выражением глубокого облегчения.
– Вы пришли в себя. Я боялась… – Она снова обратилась к месье Гийому:
– Что вы стоите как истукан? Надо немедленно вынуть кинжал из его плеча.
Месье Гийом успокаивающе развел руками.
– Поверьте, лучше послать за придворным врачом. Вы слишком молоды, чтобы понимать…
– Не так молода, чтобы понять, что вы больше опасаетесь за свою шкуру, чем за него, – свирепо прервала его Жюльетта. – И я не позволю, чтобы он истек кровью и умер, пока вы тут стоите и дрожите.
Жан-Марка передернуло.
– Пожалуйста, перестаньте болтать о моей предстоящей кончине. Это вовсе… не утешительно.
– Молчите! – Карие глаза Жюльетты сверкали. – Вам нельзя разговаривать. Вы ведете себя так же глупо, как этот трактирщик.
Жан-Марк только вздохнул.
– Так-то лучше. – Жюльетта кивнула двум солдатам, поддерживающим Жан-Марка. – Отведите его в комнату. Я приду, как только разберусь с этим месье Гийомом. И обращайтесь с ним осторожно, или, клянусь всеми святыми, вы мне ответите.
Ухмылки солдат исчезли. Эта сопливая девчонка их раздражала. Господи, еще минута – и из-за нее они уронят раненого на пол. Жан-Марк содрогнулся и поспешно спросил:
– А принц?
– Я сказала вам не… – Жюльетта встретилась взглядом с Жан-Марком и коротко кивнула:
– Он в безопасности. Я отправила его во дворец со своей няней и капитаном гвардии. Так будет для него безопаснее.
– Хорошо. – Жан-Марк закрыл глаза. Он позволил солдатам взять на себя его вес, и они понесли его к лестнице.
Следующие десять минут были самыми трудными для Жан-Марка. В жизни подобного ужасного состояния он еще не испытывал: под одеялами на широкой кровати он был на грани обморока.
– Вы не умрете.
Жан-Марк открыл глаза и увидел Жюльетту. Она хмуро смотрела на него.
– Надеюсь, вы правы. У меня нет…
– Нет. – Ее пальчики быстро накрыли его губы, и, несмотря на мимолетность этого прикосновения, Жан-Марку оно показалось удивительно нежным. – Я сказала этому месье, что вы истекаете кровью, дабы заставить его пошевеливаться. Он не хотел меня слушать, считая просто глупым ребенком.
– Он жестоко ошибался.
– Вы шутите. – Жюльетта с любопытством посмотрела на Жан-Марка. – Вы очень странный человек, если можете шутить, когда у вас кинжал торчит из плеча.
– Я вовсе не герой и все же оказался в положении, когда должен… – Жан-Марк замолчал – комната накренилась, стала темнеть…
– Вы не считаете себя героем? – Голос Жюльетты прозвучал откуда-то издалека.
– Становится дьявольски темно. По-моему, я собираюсь…
Ладонь Жюльетты легла ему на глаза.
