А ещё Лейла была истинной матерью, несмотря на бесплодность. Она жалела уличных детей, и если бы только могла, то всю еду раздавала бы им, но Омар запрещал ей. Он отбирал каждую монету, заработанную Лейлой. Это было его правом — правом главы семьи.
Каждую монету, о которой он знал. И Лейла с Аишей разработали тайный план…
— Омар — не человек, он просто пиявка, — сказала Аиша. — И нет женской работы, есть просто работа. Если Лейла послала тебя нарвать зелень, ты её нарвёшь. Понятно?
Али вздохнул и согласно кивнул. Затем с тоской посмотрел туда, где стоял англичанин в своих больших чёрных ботинках, выглядевший таким высоким, красивым, необычным и во всех отношениях неизмеримо более интересным, чем какая-то трава.
— Мы можем попросить посмотреть картинку.
— Нет.
— Почему нет? Ты же хочешь, я вижу. А то зачем ты была бы здесь?
— Я проходила мимо и остановилась из любопытства, — ответила она. — Но у меня есть работа, а также и у тебя, мой маленький зеленщик, так что иди.
Она легонько подтолкнула его в сторону реки.
Али пошёл, волоча ноги с видом мученика, но в скором времени заулыбался и помчался прочь, подпрыгивая и размахивая мешком, как любой мальчишка. Аиша усмехнулась. Он никогда не унывал, этот ребёнок, и она любила его за это. Она вернулась к англичанину, но он уже уходил, с лицом отстранённым и непроницаемым.
Джамал остался снаружи и хвастался перед маленькой группой своих соседей, которые подошли ближе теперь, когда чужеземец ушёл. Аиша потихоньку подошла сзади, чтобы послушать, что может сказать Джамал.
— Он большой господин из Англии, мой посетитель — Рамзес, брат английского короля.
Аиша едва не фыркнула. Как будто английский принц стал бы блуждать по задворкам Каира с одним переводчиком без вооружённой охраны. Даже если бы английский король позволил это, Мемет Али, паша, не разрешил бы.
Джамал вытянулся во весь свой рост и сказал:
— Да, он проехал почти полмира, чтобы побеседовать со мной. Он спрашивал об англичанине, который раньше жил в розовой вилле возле реки.
— Разве он не умер? — спросил кто-то.
— Да, — ответил Джамал, — но исчезла его собственность, и семья англичанина хочет вернуть её.
Собственность? Холодная струйка пробежала по спине Аиши.
— Ты её украл, Джамал? — пошутил кто-то, и все рассмеялись, но совсем не по-дружески.
— Зачем мне, кто разговаривает с английскими господами, снисходить до разговора с неотесанными мужланами?
Джамал кинул на соседей презрительный взгляд и вошёл в дом, закрыв за собой дверь.
Соседи, обиженно бормоча, расходились маленькими возмущёнными группами. Здесь больше ничего нельзя было узнать, и Аиша оставила их.
Она догнала англичанина и его переводчика, когда они свернули с главной дороги в тихий мощёный переулок. Аиша замедлила шаги. Она узнала эту улицу. Третий дом с конца был хорошо известен в определённых кругах…
Замиль.
Действительно, они остановились возле дома Замиля, постучавшись в толстую, обшитую железом дверь.
Внутри у неё всё сжалось от тревожного предчувствия. Какие дела могли быть у него с Замилем?
Аиша пряталась в тени, пока переводчик разговаривал с кем-то через решётку. Через мгновение их впустили в дом. Тяжёлая дверь с лязганьем закрылась за ними.
Все инстинкты в ней кричали, что ей нужно бежать как можно дальше от этого места. Она собралась уходить, но вернулась. Ей необходимо знать, с чем она имеет дело. Она колебалась некоторая время, охваченная необычной для неё нерешительностью.
— Что ты делаешь у Замиля, маленький задира? — прорычал грубый голос позади неё.
Она крутанулась на месте и увидела огромного человека, возвышающегося над ней, его страшное обезображенное лицо щетинилось большими чёрными усами. Аиша сразу узнала его. Он был известен всем, кто жил на этой улице как грек Замиля, человек с самым быстрым ножом в Каире. И самый опасный.
— Ну, говори! Высматриваешь замилевский товар, а?
Он наклонился к лицу Аиши, обдав её зловонным дыханием и обнажив в ухмылке чёрные сломанные зубы, некоторые из которых были заострены.
Боясь выказать страх перед этим человеком, Аиша небрежно кивнула головой в сторону двери:
— Мой хозяин, английский господин, находится здесь.
— Хозяин! — глумился грек. — Никто из клиентов Замиля, не говоря уже об английском господине, не станет держать в услужении такого худого оборванного щенка, как ты. Вали отсюда, щенок… если не хочешь … — он обежал глазами её фигуру, взгляд его стал плотоядным, и у Аиши внутри всё сжалось от ужаса. — Если не хочешь что-нибудь продать.
По её коже побежали мурашки, но она притворилась, что не заметила его интереса.
— Нет, я продаю только информацию, эфенди. Кто, вы думаете, направил богатого чужеземца к вашему дому? Думаете, его слуга знает о Замиле?
Она фыркнула и кинула на мужчину развязный взгляд.
— Может быть, уважаемый Замиль или его первый уважаемый помощник вознаградят меня за это, а?
Грек смотрел на неё некоторое время, а потом, откинув голову, разразился громким хохотом.
— Ты мне нравишься, маленький задира, — сказал он и хлопнул Аишу по спине.
Грек заколотил мясистым кулаком в дверь, и когда решётка открылась, сказал:
— Эта нахальная обезьяна думает, что достаточно взрослый, чтобы посмотреть на товар. Впусти его, чтобы он присоединился к своему хозяину.
Когда дверь распахнулась, он сказал Аише:
— Осторожнее со своими большими глазами, малыш.
— С моими глазами? — она нахмурилась.
— Чтобы они не выскочили из орбит, когда ты увидишь женщин Замиля, — пояснил он, и оба скабрезника загоготали от этой шутки.
Аиша смогла выдавить улыбку и войти в двери с независимым видом, как будто её сердце не стучало, как барабан. Дверь бесповоротно закрылась за ней, и она оказалась в другом мире, далёком от пыльного города.
Она стояла во внутреннем дворике, выложенном камнем медового цвета и окружённом изогнутыми арками и резными колоннами. Капли фонтана звонко падали в водоём, в котором плавали водяные лилии. Жасмин обвивал изящную решётку из кованого железа.
Дюжина богато одетых мужчин, сопровождаемых слугами, ждали во дворике. Они разговаривали между собой, как обычно разговаривают незнакомцы в ожидании того, что должно случиться. В затенённом дверном проёме стоял турок, отдавая распоряжения кому-то невидимому внутри дома.
Она знала, чего они ждали. Её желудок болезненно сжался. Ей захотелось сбежать, оказаться по другую сторону большой железной двери.
Слуги принесли мужчинам закуски: чай, шербет и маленькие изящные блюда с едой. Аиша почувствовала запах пищи, ароматный и восхитительный. Она была голодна, так как не ела целый день, но если бы ей предложили еды — чего, конечно же, не могло произойти — она не смогла бы проглотить ни кусочка. Не здесь.
