Дороги от дождя раскисли, замедляя движение, и Каро видела, как Кристиан нервничает от нетерпения. В конце концов она посоветовала ему присоединиться к Барлиману и ехать верхом. Он не возражал.
Около Солсбери у кареты отлетело колесо. Кристиан и Барлиман под дождем помогали кучеру.
Высунувшись в окно, Каро крикнула:
– Берегите спину, муж!
Грязный, промокший, он поднял на нее глаза и улыбнулся.
Ремонт оказался невозможным. Марта решительно отказалась путешествовать верхом, даже позади Барлимана, и осталась в карете. А Каро с радостью уселась позади Кристиана, и они отправились в ближайшую гостиницу. Даже без седла Каро чувствовала себя в полной безопасности и имела бесспорное оправдание, чтобы обхватить Кристиана и прижаться к его спине.
– Как хорошо, – сказала она.
– Как холодно и сыро. Мы, вероятно, на день застрянем, пока карету не починят.
– Это очень хорошо, – повторила Каро, и Кристиан рассмеялся.
Они останутся в браке. Теперь она была в этом уверена. Она чувствовала, что Кристиан любит ее, и приходила к уверенности, что он будет ей верен. Ее практичный ум предупреждал, что это безрассудство, но от практичности, похоже, скоро и следа не останется.
Правда, прежде чем принять окончательное решение, Каро решила познакомиться с семьей Кристиана.
Кристиан, похоже, искренне считал, что ей могут не понравиться его родственники.
Возможно, все не так страшно. Судя по его словам, они весьма экстравагантные. Как он объяснил, его родители совершенно не умеют распоряжаться деньгами, именно поэтому ему придется стать сельским джентльменом и научиться управлять поместьем.
Каро не имела никакого намерения тратить деньги, заработанные тяжким трудом Фроггатов, и все же не могла сопротивляться! Их давнему браку не предшествовали договоренности и соглашения. Эйаму Каро намеревалась отдать треть своего состояния, Кристиан имел право распоряжаться всем.
Она знала, что может ему доверять. Если она решит подписать документы о разделе имущества, он не станет чинить препятствий. Если она выберет иное и станет его женой во всех смыслах этого слова…
Несмотря на жизнь в Латтрел-Хаусе, Каро была городской женщиной.
Она не была и никогда не притворялась аристократкой. В окрестностях Шеффилда ее ценили за то, что она из семейства Фроггатов. В Девоне это ничего не значит.
Сердце Каро с каждой мыслью падало все глубже, но, по счастью, они въехали в Ройл-Чарт. Вид ей понравился. Осень золотила листья, падая на землю, они походили на диковинные цветы. Белые овцы щипали травку.
Когда она увидела дом, у нее дух захватило. Это было огромное строение из золотистого камня, увитое вьющимися растениями с красновато-коричневыми и алыми листьями.
– Неплохо, правда? – Кажется, в голосе Кристиана звучало беспокойство.
– Прекрасно.
Из дверей высыпали люди. Дети шумно приветствовали карету.
Полный мужчина поспешил вперед и открыл дверцу.
– Добро пожаловать! – сияя, сказал он Каро. – Какой чудесный день!
Каро услышала, как Кристиан пробормотал:
– Пошло-поехало!
Она вышла из кареты и оказалась в объятиях графа и такой же полной графини с яркими золотисто-зелеными глазами. Каким-то образом на руках у Каро появился малыш, и он тоже поцеловал ее, обняв ручонками за шею.
Она отчаянно искала глазами Кристиана, но его окружили братья. Поток внес ее в большой, но неопрятный холл. Лестница вела на следующий этаж, и на лестничной площадке, казалось, сгрудилось еще больше народу.
Слышались восклицания женщин и приказы слугам.
Появившийся рядом Кристиан забрал у Каро малыша и отдал его родственникам.
– Она сбежит, если вы будете с ней так обращаться, – сказал он.
Повисла пауза.
– Какой прекрасный прием, – ярко улыбнулась Каро. – Можно мне ненадолго пройти в свою комнату?
После этого тонкого намека на физические потребности графиня и две молодые женщины, должно быть, сестры Кристиана, увлекли ее в красивую комнату. Кристиан шел следом.
– Ах да, нам нужны отдельные комнаты, мама, – сказал он.
– Отдельные комнаты? – повернулась к нему мать. – Почему?
– Я позже объясню. Даже наше семейство не может занять здесь все спальни.
– Очень даже может. – Мать смотрела на него так, будто он объявил, что желает съесть жабу на обед. – Ты, должно быть, заметил, что здесь Мэри и Клотон. С новым ребенком! – добавила она, светясь. – И Сара должна приехать завтра, специально чтобы повидаться с тобой. И разве я не говорила, что мои родители живут с нами?
– Нет, – вздохнул Кристиан. – Не имеет значения. Все будет в порядке.
– Конечно, будет. Все всегда в порядке. – Графиня повернула сияющее лицо к Каро: – Мы молились, чтобы он нашел вас, дорогая. Мы сейчас уйдем, но спускайтесь побыстрее, вы сможете познакомиться со всеми за чаем. Нет, милые, Кристиан поиграет с вами позже. – Графиня прогнала из комнаты детей и ушла.
Кристиан, закрыв глаза, привалился к стене.
– Теперь вы видите.
Каро со смехом рухнула на диван.
– Не думайте, что вся эта суматоха из-за вашего приезда, – предупредил Кристиан. – Здесь так всегда.
Прикусив губу, Каро сумела сдержаться.
– Наверное, к этому можно привыкнуть?
– Я никогда не пробовал. Торну это нравится, но ему здесь жить не приходится.
– И нам тоже. Поблизости нет другого дома?
Кристиан оторвался от стены.
– Думаю, есть вдовий дом и какие-нибудь другие. Если мы собираемся жить здесь, что-нибудь найдем.
Но она еще не была готова говорить об этом.
– Это все потом, – сказала она. – А сейчас мне действительно нужно…
Он открыл дверь:
– Прошу.
Каро укрылась в маленькой гардеробной, нагретой камином. Она обдумывала вопрос о разных спальнях. И уж определенно о разных кроватях.
В гостиницах они занимали отдельные комнаты и строго соблюдали договор: никакой близости, даже поцелуев. Это было трудно, а теперь станет еще труднее. Но Каро знала, что они должны придерживаться своего соглашения. Это основа для разумного решения. Они слишком легко поддаются страсти, а страсть может привести к ребенку, который свяжет их навсегда.
Вернувшись в спальню, она увидела, что он смотрит в окно. Она подошла к Кристиану.
– Что вы собираетесь сказать родителям? – спросила она.
– Правду, – ответил он, повернувшись к ней. – Они станут давить на нас.
– Они не захотят, чтобы мы, и в частности вы, жили в оковах юридического разделения. Это разумно.
– Вы их уже понимаете?
– Это самонадеянно? Извините.
– Нет-нет. Просто… я их не понимаю. Совсем не понимаю. – Кристиан взглянул на кровать. – Я найду, где спать. Должен же тут быть какой-нибудь укромный уголок.
