– Ну что ж, ты ошибалась.
Джудит в недоумении вытаращила глаза. Губы Александры дрогнули в улыбке.
– Неужели так трудно поверить в то, что ты ошибалась?
– В такую ошибку поверить действительно трудно, – призналась Джудит.
– Он шел к этому всю свою жизнь. Ты оказалась на его пути… случайно. Мне кажется, что самоубийство стало для него неизбежным выходом, когда он решил, что превращается в копию своего отца. Ты ничего не смогла бы сделать, чтобы спасти его.
– Но если бы я знала…
– Но ведь ты не знала. Не знала о терзавших его демонах и страхах. И даже если бы ты знала, это ничего не изменило бы. – Александра снова повернулась к окну. – Я знала его лучше, чем кто-либо другой. Меня терзали те же самые демоны. Но и я не смогла ему помочь.
Джудит проследила за взглядом Александры, и обе они без слов поняли, как крепко связала их общая трагедия, хотя поняли это с опозданием на десять лет.
Джудит попыталась собраться с мыслями. Одного откровенного признания Александры было недостаточно, чтобы забыть десять лет угрызений совести. И все же Джудит почувствовала такое сильное облегчение, что хотелось плакать. Казалось, что с ее плеч сняли огромную тяжесть. И камень с ее сердца. Она ощутила радостное чувство свободы.
– Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
– Сама не знаю, – сказала Александра, потом надолго замолчала. – Возможно, потому, что я больше не испытываю потребности мстить тебе за собственные неудачи. Или потому, что моя горечь прошла, уступив место новым, неожиданным чувствам.
– Передай мою благодарность нищему поэту, – улыбнулась Джудит.
Александра покачала головой, будто не веря собственным словам, и сказала:
– Так что, видишь, дорогая сестрица, больше нет никаких причин твоему лорду Уортону не быть твоим лордом Уортоном.
Джудит на мгновение обрадовалась, потом сникла и скорчила гримасу:
– Боюсь, что уже слишком поздно.
– Почему? Потому что ты решила отправиться в джунгли собирать цветы?
– Потому что я с ним порвала, – сказала Джудит и почувствовала, как защемило сердце.
– Ты порвала с ним? – удивилась Александра. – А не наоборот?
– Я.
– Ну так скажи ему, что ты передумала. Скажи, – Александра усмехнулась, – что ты ошибалась.
– Не думаю, что это что-нибудь изменит, – покачала головой Джудит. – Я причинила ему большую боль, и он едва ли простит меня.
Александра пристально взглянула на нее:
– Не лишай меня иллюзий, Джудит. Я всегда считала тебя самой отважной женщиной из всех, кого я знала. Взгляни на свою жизнь. Ты не позволила Люсиану снова причинить тебе боль. После его смерти ты не уползла в норку зализывать раны, а построила для себя весьма интересную жизнь.
– Одинокую жизнь, – скривив губы, добавила Джудит.
– Пожалуй, – вздохнув, согласилась Александра. – В этом отчасти виновата я. Но, Джудит, скажи, ты любишь этого человека?
Джудит, чуть помедлив, пожала плечами:
– Да.
– А он тебя любит?
– Думаю, что любит.
– Так сделай же что-нибудь. Ты сама сказала, что устала от одиночества. Я, естественно, не хочу скрашивать твое одиночество. Мне кажется, что если ты не хочешь прожить до конца своих дней одна, то тебе надо вернуть назад этого лорда Уортона.
Джудит на мгновение задумалась. Единственной причиной разрыва с Гидеоном были ее страхи. Теперь Александра их почти окончательно рассеяла. Даже Сюзанна и леди Рэдбери одобрили их связь. Если она поедет к Гидеону, а он не пожелает иметь ничего общего с ней, ей будет не хуже, чем сейчас. А если пожелает…
– Ну, что решила?
– Ты не права, Александра. Он не этот лорд Уортон. – Джудит расправила плечи. – Он мой лорд Уортон, и давно пора сказать ему об этом.
– Нельзя отрицать, что временами чем больше пьешь, тем больше проясняется сознание, – глубокомысленно заявил Гидеон, глядя на почти пустой бокал в своей руке. – Причем естественно, это происходит именно тогда, когда человеку больше всего хочется его затуманить.
– По-моему, это тебе уже удалось, – сказал Кавендиш.
– Нет, – заявил Норкрофт, пытливо вглядываясь в Гидеона натренированным глазом. – Он трезв как стеклышко. Какая досада!
– Во всем виновата закуска, – сказал Синклер, покачав головой.
– Я не был голоден, – пробормотал Гидеон.
– А я был, – сказал Кавендиш.
– Возможно, – начал Норкрофт, – поскольку ты все еще в состоянии логически мыслить, несмотря на все твои усилия…
– Несмотря на все наши усилия, – прервал его Синклер.
– …ты мог бы поведать нам, что именно вызвало у тебя такое желание забыться. – Норкрофт пристально вгляделся в его лицо. – Или ты намерен продолжать без передышки в том же духе, пока нам не останется лишь доставить тебя домой?
– У меня нет планов, – пожал плечами Гидеон. Когда он несколько часов назад приехал в клуб, его единственной целью было напиться так, чтобы не видеть лица Джудит, как только закроешь глаза. Не слышать ее голоса. Не ощущать ее прикосновения. И у него это отлично получилось бы, если бы не начали один задругам съезжаться в клуб его друзья, чтобы разделить его страдания либо утешить его. Он не был уверен, что именно они хотели, поскольку не имел ни малейшего желания говорить о Джудит и о том, что произошло между ними.
И все же, когда мир человека разбивается на тысячу кусков, приятно сознавать, что рядом друзья. Он окинул взглядом сидевших за столом мужчин.
– По правде говоря, у меня действительно есть план.
– Отлично, – кивнул Норкрофт.
– Я планирую внимательно изучить список приемлемых молодых женщин, который составила моя тетушка и который я до сих пор игнорировал, и выбрать из него подходящую кандидатуру на роль невесты. – Гидеон поднял бокал, приветствуя своих друзей. – Таков мой план.
Кавендиш вытаращил глаза:
– По-моему, план не очень хорош.
– Я не знаком с его тетушкой, и мне этот план кажется не очень удачным, – тихо сказал Синклер.
– А как же леди Честер? – изумленно воскликнул Норкрофт.
– Леди Честер больше не имеет ко мне никакого отношения, – высокомерно заявил Гидеон, заметив, что алкоголь, должно быть, все-таки возымел свое действие, потому что боль, которую он чувствовал при упоминании имени Джудит, была едва ли сильнее той, которую испытывает человек, когда ему отрезали ногу, или оторвали руку, или вырвали из груди все еще бьющееся сердце.
Остальные мужчины обменялись настороженными взглядами.
– Это многое объясняет, – пробормотал Синклер.
– Почему леди Честер больше не имеет к тебе никакого отношения? – медленно произнес Норкрофт.
