– Лорд Сомервилл сказал вам, кто я?
– Да, мисс. Но только в этом не было никакой необходимости.
Лиззи в изумлении уставилась на пожилую женщину.
– Так ты знала?..
– Конечно, я не знала, кто вы, но была готова поклясться, что вы – не мисс Рия. – Марта внимательно посмотрела на Лиззи. – Когда вы только прибыли в Лондон и попали под карету, вас так лихорадило, что вы, должно быть, не помните, но именно я сняла с вас грязное старое платье, помыла и протерла ушибы.
Лиззи кивнула, вспомнив, как она проснулась в чистой ночной рубашке, озабоченная тем, что исчез драгоценный браслет с бриллиантами и сапфирами.
– Осматривая ваши раны, я заметила кое-что необычное, – продолжала Марта. – Большой шрам на правом колене, полученный еще в детстве от лазанья по деревьям, чудесным образом исчез.
Лиззи знала этот шрам; она видела его, когда помогала принимать роды у Рии.
– И ты запомнила такую мелочь, Марта?
Служанка кивнула:
– Да, конечно. И я сказала себе, что Австралия должна быть воистину благодатным местом, если там можно полностью излечить такой страшный шрам.
– Но ты же не подумала так всерьез?
– Во всяком случае, это заставило меня задуматься…
Лиззи тихо вздохнула.
– Значит, ты что-то подозревала, да?
– Я внимательно наблюдала за вами, – призналась Марта. – Но я не хотела совать нос не в свое дело. Время шло, леди Торнборо была очень вами довольна, и я была только рада, что придержала язык. На земле, как и на небе, происходят удивительные вещи. Так что шрам мог действительно исцелиться сам собой.
Лиззи улыбнулась с благодарностью, и из ее глаз брызнули слезы.
– Рия всегда говорила, что ты, Марта, самая замечательная женщина на всем белом свете.
Служанка показала свою щербатую улыбку.
– Хорошо, что ее светлости здесь нет. Не хотела б я, чтобы она такое слышала.
Упоминание о леди Торнборо быстро отрезвило Лиззи.
– Ты не знаешь, зачем она отправилась в Лондон?
– Она сказала мне, что ей следует позаботиться о подробностях смерти мистера Хайтауэра, а также о других юридических вопросах.
Фраза про «другие юридические вопросы» звучала зловеще.
– Должно быть, она в ярости из-за всего произошедшего. Она наверняка хочет привлечь власти.
В душе Лиззи ждала от Марты слов о добром расположении леди Торнборо, но выражение лица служанки стало неожиданно суровым.
– Я не знаю, что она намерена делать. Уж конечно, ее милость не будет откровенничать со мной про свои планы.
– Она не оставила мне никакой записки? – с надеждой спросила Лиззи.
Марта покачала головой:
– А лорд Сомервилл?
Марта сочувственно улыбнулась.
– Им пришлось уехать очень спешно, на письма времени не было. Я уверена, что мы получим весточку в ближайшее время.
Однако предсказание Марты не сбылось, письмо от Джеффри не появлялось, и с каждым днем беспокойство Лиззи росло.
Она продолжала напоминать себе, что Джеффри вернулся в Роузвуд ради встречи с ней, что из-за нее он дрался с Фредди, но эта уверенность таяла с каждой минутой.
Отсутствие же вестей от леди Торнборо пугало не меньше. Возможно, она собиралась не только вышвырнуть ее из своего дома, но еще и привлечь к суду. Каждая минута приближала Лиззи к часу расплаты – так ей это виделось теперь.
Она напоминала себе, что сейчас должна сосредоточиться на своем здоровье, которое понадобится ей в ближайшее время – независимо от того, что произойдет дальше. Но, увы, сейчас она могла только час за часом обвинять себя в совершенных ошибках. Как могла она согласиться на просьбу Рии? И она ведь ни разу не призналась самой себе в том, что этот план был чистой воды безумием.
После недели самобичевания Лиззи наконец вспомнила о своей клятве жить честно и добродетельно. Она отыскала в памяти слова проповеди преподобного Грина о том, что Господь прощает тех грешников, которые искали Его прощения. Лиззи отчаянно желала, чтобы Бог сделал то же и для нее.
– Господи, Ты читаешь в наших сердцах, исцеляешь их. Я доверяюсь Тебе, – прошептала она.
Ей показалось, что после молитвы бремя, отягощавшее душу, стало немного легче.
Едва она произнесла «аминь», как за окном раздался стук колес подъезжавшей к дому кареты. Лиззи подбежала к окну с горячим желанием совершить правильный поступок – чистосердечно признать свою вину и раскаяться.
Она открыла окно как раз вовремя, чтобы заметить, как Джеймс помогает леди Торнборо выйти из кареты. Он поднял голову и, увидев ее в окне, жестом приказал ей оставаться на месте. Лиззи затаила дыхание, ожидая увидеть сходящего со ступеньки экипажа Джеффри. Но слуга закрыл дверь кареты и направил лошадей в конюшню. Других пассажиров не было, и Лиззи, разочарованная, тяжко вздохнула.
Когда Джеймс наконец появился в дверях гостиной, она сразу подбежала к нему, задыхаясь от тысячи вопросов.
– Джеймс, что происходит? Леди Торнборо будет говорить со мной?
– Успокойся, милая, – радостно улыбнулся ей Джеймс. – Тетушка устала с дороги, и ей нужно время на отдых, вот и все. Поездка на поезде оказалась серьезным ударом по ее нервам и скрипучим старым суставам.
– А где Джеффри? Он в порядке? Что с ним?..
– Ах, сколько вопросов! – воскликнул Джеймс, скорчив гримасу. – Ты что, совсем не рада видеть меня?
Лиззи снова вздохнула:
– Ты, безусловно, прав, Джеймс. Я должна извиниться перед тобой за свое ужасное поведение. Я воспользовалась твоей добросердечностью.
– Полагаю, извиняться следует мне, – с грустью заметил Джеймс. – Если бы я поговорил с тобой раньше – поговорил по-настоящему, начистоту, – ты могла бы избежать этой отвратительной сцены с Фредди.
От его слов у Лиззи перехватило дыхание.
– Ты знал, что я не Рия? Когда ты догадался?
– Почему бы нам не присесть, – предложил Джеймс, подводя ее к креслу. – Ты очень бледна. Я понимаю, что у современных леди это считается модным, но все же должен сказать, что тебе бледность вовсе не идет.
Она опустилась в кресло. Джеймс сел подле нее.
– Теперь мы можем говорить открыто, – сказал он. – Ты не единственная, кто может пустить пыль в глаза, мисс Лиззи Пул. Когда я сказал, что уезжаю по делам, то на самом деле отправился прямиком в поместье Джеффри. Видишь ли, к тому времени я уже пришел к выводу, что ты не Рия.
Но как он догадался? Что именно подтвердило его опасения? Лиззи перебирала в памяти их разговоры – и вдруг нашла разгадку.
– Дуэты! – выдохнула она.
Джеймс усмехнулся:
– Точно. Я сочинил историю про колыбельную, чтобы посмотреть, попадешь ли ты в мою ловушку. И ты угодила прямехонько в нее. Я же не в состоянии сыграть ни строчки, что уж говорить о дуэтах.
