– Стесняешься, Джесс? – ухмыльнулся он, стаскивая сюртук.
До Джесси дошло, что сейчас середина дня, яркий свет струится сквозь маленькое оконце, выходившее на реку, и все тайны, которые ее тело прежде таило для него, больше не были тайнами. Он, должно быть, видел все, даже те места, которые она сама никогда не видела, потайные места, которые никто не должен видеть. От этой мысли она снова покраснела как рак. Она чувствовала, как жар румянца растекается от макушки до кончиков пальцев.
– Не переживай, скоро мы это преодолеем.
Если он полагал, что это успокоит ее, то он ошибся. Не успела Джесси заверить его, что не желает это «преодолевать», что не намерена больше делать ничего такого, что потребует «преодоления», как до нее дошло, что он снял жилет и уже расстегивает рубашку.
– Что ты делаешь? – потрясенно пропищала она. Ведь не собирается же он…
– Раздеваюсь. – Он присел на край кровати, чтобы снять сапоги. Джесси помимо воли в восхищении уставилась на его широкую голую спину. Когда он стягивал сапоги, мускулы под кожей вздувались и перекатывались. Ее рука потянулась, чтобы коснуться этой спины, но она опомнилась и вовремя отдернула руку.
– Но ведь ты же не собираешься…
– Я же сказал, что мы будем делать это спокойно, неторопливо и в постели. А это было просто для смягчения. Не хочу, чтобы ты поцарапала мне спину. – Нахально ухмыляясь, он встал и снял брюки, затем, обнаженный, забрался в постель.
Джесси все-таки поцарапала ему спину. Она ни за что бы не поверила, что он сможет возбудить ее до такой степени страсти так скоро после первого раза, но он сделал это. А что до спокойствия и неторопливости, то так оно и началось, но вот конец был совсем иным. Он был жестким, быстрым и великолепным… и изматывающим.
Какое-то время после никто из них не шевелился. Стюарт лежал, растянувшись на спине, а Джесси свернулась у него под боком. Они дремали и, полусонные, бормотали друг другу слова любви, затем снова засыпали. К тому времени, как Джесси открыла глаза и окончательно проснулась, каюту наполняли длинные тени. Через иллюминатор виднелось небо в великолепном одеянии из оранжевого и золотого.
Судя по плавному покачиванию, «Речная королева» была в пути.
– Стюарт!
Джесси села, отбросила волосы с лица и прижала простыню к груди. Повернувшись, чтобы посмотреть на Стюарта, она обнаружила, что, спеша сама прикрыться, сдернула с него простыню, оставив полностью раскрытым. Вытянувшись на спине, с закинутыми за голову руками, он представлял волнующее зрелище. Джесси пожалела, что у нее так мало времени, чтобы полюбоваться им.
– Стюарт, проснись! Мы плывем!
– Плывем?!
Он открыл глаза, сел, потряс головой, проясняя ее, и огляделся. Свидетельства того, что они движутся, постепенно проникали в его сознание, как только что было с ней.
– Похоже, я буду путешествовать налегке, – сказал он и, улыбаясь, снова повалился на спину.
– Но… но у тебя ведь даже нет смены одежды! Вообще ничего!
– Не переживай. Мне не впервой оказаться в такой ситуации. Хотя обычно подобная нехватка вещей была результатом того, что мне приходилось покидать какое-то место в спешке. Полагаю, гостиница, в которой я снял комнату, вероятнее всего, сохранит мои вещи до того, как я вернусь, а если нет… – Он пожал плечами. – Одежду нетрудно приобрести. А пока буду простирывать рубашку на ночь и надевать влажной утром. Я уже делал так раньше.
– А как же Храбрец? Ты же приехал на Храбреце, ведь так?
– Я выехал на Храбреце, но в Виксберге он потерял подкову. Я оставил его там в конюшне и взял напрокат лошадь в конюшне таверны, где собирался остановиться на ночь. Я ехал всю прошлую ночь, поэтому не доспал, чем и объясняется, что я отключился. Ты задала мне жару, моя дорогая.
– Жалеешь? – тихо спросила она.
– Дьявол, нет. Конечно, нет. Что такое одна из богатейших плантаций на Миссисипи в сравнении с рыжеволосой девчонкой, чья кровь такая же горячая, как и ее волосы. Пылкую женщину я всегда предпочту любому богатству.
Он поддразнивал ее. Как ни глупо, но это успокоило ее окончательно. Она вздернула нос.
– Мои волосы, – с достоинством проговорила она, – не рыжие.
– Рыжие, рыжие. – Он плутовато ухмыльнулся. – И не только на голове. Внизу…
– Хватит! – остановила его шокированная Джесси, но не могла не улыбнуться перед лицом его веселья. – Налет воспитанности слетает с вас, мистер Эдвардс.
Его глаза блеснули.
– Воистину, еще не было сказано слов правдивее этих, – туманно пробормотал он.
Когда Джесси хотела поинтересоваться, что это значит, он потянул ее вниз и уложил рядом с собой.
– От тебя всегда так хорошо пахнет, – прошептал он ей на ухо и поцеловал в губы.
Если бы желудок Джесси, не вмешался, громко заурчав, поцелуем бы дело не ограничилось. Но, услышав эти звуки, он поднял голову и удивленно воззрился на нее.
– Я умираю с голоду, – жалобно проговорила она и отвела его руки, чтобы сесть. В этот раз она не стала накрываться простыней, и его глаза пожирали кремовую, с розовыми сосками грудь.
– Я тоже, – ответил он и снова притянул бы ее обратно, если бы она не соскользнула с кровати. В этот раз она забрала простыню с собой.
– Нет, я серьезно, – сказала она и, обернувшись простыней, прошлепала босиком туда, где стоял ее саквояж со сменой одежды. – Я не ела ничего с… Боже мой, со вчерашнего завтрака.
– Но почему ты не сходила в столовую? Здесь же есть.
– Мне не хотелось идти туда одной. Я все время думал, кто-нибудь сочтет странным, что я путешествую одна. Кроме того, я не очень хорошо знаю, как… как заказывать еду. Я ела в общественной столовой только один раз, когда мисс Флора к мисс Лорел возили меня в Джексон, и тогда они все делали сами.
– Бог ты мой! – Стюарт снова сел и свесил свои длинные ноги с кровати. Он встал, не испытывая перед ней ни малейшей неловкости из-за своей наготы, и подошел к графину и чашке в углу, где умыл лицо водой. Джесси с большим интересом наблюдала за его ягодицами. Она уже знала, что они гладкие и твердые на ощупь, но только сейчас она смогла хорошенько разглядеть их. Славные, решила она, очень славные.
Он повернулся, поймал ее за разглядыванием и улыбнулся, когда она покраснела и отвернулась.
– Давай тебя немножко покормим. Не хочу, чтобы ты зачахла с голоду. Мне нравится, чтобы у моих женщин были формы как у женщин.
Джесси пыталась одеваться, скромно придерживая на себе простыню, но это было трудно. Стюарт оделся намного раньше и наблюдал за ней с улыбкой, играющей в уголках рта. В конце концов, выйдя из себя, она бросила рубашку, которую пыталась натянуть через голову, и раздраженно проворчала:
