Кожа Луизы была безупречно чистой, а ярко-рыжие волосы сильно вились. Единственной общей чертой сестер являлась невероятная смелость и прямота в суждениях, однако в этом, вероятнее всего, стоило винить воспитание их отца, маркиза Мелверли. Должно быть, девушкам пришлось развить в себе определенные качества, чтобы выносить общество такого человека.
— Это карикатура, — заметил Крэнли, — а не портрет.
— Лорд Крэнли, — глаза Элинор сияли ярким блеском на ее бледном лице, — я понимаю разницу, потому что видела достаточно карикатур. У моего отца огромная коллекция смешных картинок, которая хранится в библиотеке, а поскольку он почти никогда не бывает там, то я могу смотреть их, когда захочу. Я могла бы увидеть и карикатуру с Амелией, но все рисунки продали. Когда они выпустят еще одну партию, я буду первой в очереди, могу вас уверить.
Крэнли был восхищен. Она оказалась весьма живой девушкой, и кто знает, может быть, эта фея и была причиной того, что леди Джордан столько пила. Впервые он ощутил нечто вроде жалости к Мэри.
— В любом случае вам не стоит видеть ее здесь и сейчас, — ответил Крэнли.
— Я опишу ее вам, — произнес Майкл.
— Нет, вы этого не сделаете, — отрезал Крэнли. — Мы не одобряем подобных развлечений для молодых девушек.
— Разумеется, вы одобряете совсем другие, — с ухмылкой заметил Джон Грей. — Например, такие, которые включают рваные платья.
Глаза Элинор расширились от любопытства.
— Вы и в самом деле полностью скомпрометировали леди Амелию? Она ненавидит вас за это?
— Элинор! — воскликнула леди Джордан. — Прекрати немедленно!
Та закрыла рот и опустила голову, но продолжала смотреть на Крэнли откровенно оценивающим взглядом, который заставлял его чувствовать себя не в своей тарелке.
— Совершенно очевидно, что лорд Крэнли не заинтересован в женитьбе на леди Амелии, и это взаимно, — продолжила леди Джордан. — Более того, очевидно, что эта карикатура — просто одна из неудачных работ Гиллрея. Все знают, что эти художники постоянно голодают. Всего лишь порванной шали и богатого воображения достаточно, чтобы прокормить беднягу целый месяц. Любой, утверждающий, что лорд Крэнли демонстрирует хотя бы малейший интерес к леди Амелии, выставит себя глупцом.
Все уставились на нее.
Кто же этот глупец? Вот в чем вопрос.
Но ответ был очевиден, не правда ли?
— Амелия нужна мне, — сказал Крэнли, обращаясь скорее к себе, чем к ним. — И я получу ее, не важно, чего это будет мне стоить. Я хотел ее с того самого момента, когда увидел. Больше двух лет.
Женщины в ужасе уставились на него. Мужчины смотрели одобрительно, даже Хоксуорт, что изумило Крэнли. Не то чтобы его теперь заботило чье-то мнение. Если это делает его влюбленным глупцом — значит, так тому и быть.
— Не может быть! — сказала леди Джордан, делая шаг к Крэнли.
— Увы, — тихо проговорил он, глядя на нее, — это так же верно, как то, что Земля вертится.
— Теперь все понятно, — с ухмылкой заметил Джордж Грей. — Карикатура все объясняет.
Леди Джордан прикинулась абсолютно глухой.
— Вы же не хотите сказать, что она правдива, — уточнил Хоксуорт. Что ж, будучи братом Амелии, он обязан был выказать некоторое беспокойство.
— Я просто должна знать, что на ней изображено, — потребовала Элинор.
— Там нет ни капли правды, — сурово произнес Крэнли, с ненавистью глядя на индейца. Тот ухмыльнулся еще шире.
— Я видела только одну, которая точно отражала реальность, — продолжила Элинор. — На ней были изображены Мелверли и лорд Уэстлин, я часто рассматривала ее, когда была ребенком.
Поскольку в свои шестнадцать она все еще им оставалась, это замечание прозвучало довольно забавно. Однако леди Джордан не нашла в нем ничего веселого.
— Уверена, что вы ошибаетесь, — поспешно проговорила она. — Я никогда не видела ни одной карикатуры с изображением вашего отца.
— Разве? — не слишком любезно спросил Джон Грей.
Мэри вспыхнула. Элинор с жадностью смотрела на нее. Даже Крэнли был заинтригован. Какова же связь между Джоном Греем и леди Джордан? Было очевидно, что она есть, но как и когда могла возникнуть?
— Опишите ее, — попросил Майкл. — Тогда я расскажу все об интересующей вас карикатуре.
— Полагаю, мы уже обсудили этот вопрос, — произнес Крэнли.
— Это честная сделка, мистер, — ответил тот. — Вы не ее отец и не защитник.
— Конечно, он, Крэнли, не может защищать ни Элинор, ни Эми, — добавил Хоксуорт, чьи слова впервые прозвучали довольно энергично.
Крэнли вздернул подбородок и посмотрел на брата Амелии. Тот был всего лишь молодым щенком, но выдержал его взгляд. Это было удивительно.
— Я сама за себя постою, — самоуверенно ответила Элинор. — Не нуждаюсь ни в чьем покровительстве.
— Похоже, вы не та девушка, которая чего-то боится. — Глаза Майкла засверкали.
— Именно так, вы не ошиблись, — подтвердила та.
Вряд ли Мелверли понравилось бы, что его младшая дочь так легко нашла общий язык с молодым ирокезом. Крэнли видел множество индейцев в их естественной среде обитания, когда был с дядей Тимоти в Америке; его бдительность не мог обмануть этот тип в отлично скроенном костюме. Но маленькая Элинор так неопытна. Как, впрочем, и большинство лондонцев. По этой же причине Крэнли недолюбливал Софию. Она тоже принадлежала к этому племени, он ясно видел это, и его не вводили в заблуждение ни ее роскошные платья, ни драгоценности. Коварство и беспощадность были у нее в крови. Он не понимал, почему больше никто не замечает этого. Даже его собственным братьям, особенно Айвстону и Блейксу, она нравилась. А родная мать считала леди Далби подругой.
— Я не вижу здесь ни одной женщины, которая нуждалась бы в защите, — произнес Крэнли, глядя на Элинор. Казалось, ей польстили эти слова. Даже если так, он не собирался оставлять ее в одной комнате с ирокезом.
— Расскажите мне о вашей карикатуре, леди Элинор, — произнес Майкл, меняя тему разговора.
— Это старый рисунок Гиллрея. Странное совпадение, не так ли?
— Правда? — мягко спросил Джон Грей, и его темные глаза сузились.
— Просто удивительное. — Элинор посмотрела на Майкла Грея, самого любезного из троих братьев и гораздо более открытого, чем его отец.
— Так я жду, — поторопил тот, скрестив руки на груди.
— Что ж, — произнесла Элинор. — На ней был…
— Не вижу причин, чтобы… — перебила ее леди Джордан.
— Пусть говорит, — сказал Джон Грей, и Мэри замолчала.
Даже Элинор вдруг стала более осторожной и остановилась, но продолжала смотреть на Майкла.
