— Ты говорил мне.
— Но в этот раз я обнаружил в ней определенное воодушевление. Думаю, она стремительно приближается к своей смерти.
— И что, ты считаешь, мне следует предпринять?
— Все, что можешь. Она не верит, что ее положение становится все более угрожающим. — Он выдержал паузу. — Ты должен сам ехать в Эль Санан.
— Она не захочет со мной говорить.
— Но зато Кемал станет. Ты сможешь усилить свои позиции в отношении него.
— Бог мой, ему мало, что я тут сражаюсь до изнеможения, защищая его границы, — сказал он возмущенно. — Что еще ему от меня надо?
— Твое отсутствие играет на руку Tea и сослужит тебе плохую службу. Ведь проще предать человека, когда его лицо несколько потускнело в памяти.
Вэр промолчал.
— Поезжай в Эль Санан, пока еще не поздно. Между Tea и Кемалом происходит нечто странное. Мне кажется, она ему что-то пообещала.
Вэр мгновенно поднял голову и насторожился.
— Что?
Кадар пожал плечами.
— Я не совсем уверен. — Он посмотрел на Вэра и, увидев выражение его лица, покачал головой. — Только не разделить с ним постель. С гаремом из тридцати двух женщин такое обещание вряд ли может вызвать большое волнение. — И добавил: — Разве что у тебя. Я рад, что еще что-то может тебя расшевелить.
— Что еще она могла предложить ему? Он уже получил от нее знамя. Мое знамя, черт возьми.
— Я сказал тебе все, что знаю. Я не провидец. Поезжай сам и постарайся узнать, в чем дело.
— Я нужен здесь. И не могу гоняться за каждым призраком, которого ты…
— Мой господин, прибыл посланник из Дандрагона. — Гарун стоял возле входа в палатку, его глаза горели от возбуждения. — Он очень спешил. Привести его сюда?
Вэр поднялся.
— Нет, я сам пойду. — И он вышел из палатки.
Кадар отпил еще глоток. Трудно убедить человека в том, чего он не хочет знать. Ясно, что Вэру легче встретиться в бою с воинами, вооруженными мечами и алебардами, чем с разгневанной Tea. И он не мог винить его за это. Язычок Tea поострей лезвия меча, а Вэр — очень раним в отношении…
Вэр прервал его размышления, ворвавшись в палатку. Хватая оружие, он обратился к Кадару:
— Я велю Гаруну седлать мне лошадь и еще одну — для тебя. Здесь останется Абдул. Мы едем в Эль Санан.
Кадар не двинулся с места.
— Ехать должен ты. С меня вполне хватит скачек на сегодняшний день.
— Ты мне нужен.
— Тогда поехали завтра.
— Я не могу ждать. — Он надел шлем. — Я только что получил известия о событиях в Акре. Король Ричард высадился и присоединился к осаждающим. Акра вот-вот падет.
— И Саладин призовет Кемала и других шейхов на поддержку, — пробормотал Кадар, уже не оспаривая необходимость ехать.
Тем не менее, проезжая в ворота Эль Санана, Вэр и Кадар не увидели никаких военных приготовлений, хотя Кемал оказал им более чем холодный прием.
— Почему вы здесь? Почему не защищаете меня от бандитов и изменников, стремящихся поживиться за мой счет? — громко спросил он, направляясь к ним. — Мне что же, все делать самому? — Говорил Кемал, как всегда, напыщенно, но сейчас самомнение шейха стало выше всяких допустимых пределов.
— Не думаю, что вам представится случай пожаловаться на ту службу, что я несу для вас, — встретил его ледяным взглядом Вэр. — Или я не прав?
Кемал тут же отвел глаза.
— Нет, вы делаете все, что должны делать по нашему договору. Но только… — Он прервал себя, словно какая-то мысль неожиданно пришла ему в голову. — Вы приехали не для того, чтобы забрать ее?
— Это приходило мне в голову. Кадар сказал, что Tea ведет себя не так, как подобает покорной рабыне. Я бы не хотел, чтобы она приносила вам слишком много беспокойства.
— Она совсем не мешает мне. — Кемал ощетинился. — Вы не можете забрать ее. Мы заключили договор.
— Я получил известие, что Саладин в любую минуту призовет вас на защиту Акры. Кто тогда будет охранять мою собственность?
— Ложные слухи. Саладин знает, что Акре на этот раз не выстоять против короля Ричарда. Он не станет зря беспокоить меня для такой задачи. — Кемал самодовольно улыбнулся. — Завтра я выезжаю на встречу с ним, мы обсудим вопросы обороны Иерусалима.
— А я, так или иначе, теряю защиту моей собственности.
— Я вернусь через две недели. Вашей рабыне ничего не угрожает. Кадар наверняка говорил вам, как заботливо я отношусь к вашим женщинам.
— Он сказал мне. Теперь я хочу увидеть сам. — Он спешился и направился к дому. — Я скоро вернусь к вам. Надеюсь, вы предложите мне еду под вашей крышей?
— Разумеется. Вы не враг мне. Но зачем вам ее видеть? Я бы не хотел, чтобы ее беспокоили. Она очень легко расстраивается.
— Беспокоил? — Вэр в полном изумлении оглянулся через плечо. Лицо Кемала казалось очень напряженным, почти испуганным.
— Я же говорил тебе, — пробормотал Кадар.
Боже милостивый, Tea, должно быть, и вправду околдовала шейха, если он трясется от страха при одной только мысли, что ее вдруг что-то расстроит. Он сказал насмешливо:
— Я постараюсь ее не волновать.
— А вы и не можете это сделать, — заявила Tea, направляясь к ним через двор.
Услышав ее голос, Вэр замер, он не мог отвести от нее глаз. На ней было прелестное платье из вышитого шелка цвета предгрозового сумеречного неба. Она выглядела смелее, более уверенной в себе. И прекрасной… мой Бог, такой прекрасной.
— Она сияет, — сказал Кадар. — Но не мягким светом. — Она напомнила ему меч, раскаленный до белого каления на пламени костра. Ее взгляд был таким же дерзким и вызывающим, как и в их последнюю встречу. Что еще Вэр мог ожидать?
— Вы не расстроите меня. Я не позволю вам этого. — Она остановилась прямо перед ним. — Но я не желаю видеть вас здесь.
Мой Бог, он тоже этого не хотел.
— Я скоро уеду.
— Я хочу, чтобы вы сделали это прямо сейчас.
Ее хладнокровие, как ему вначале показалось, было только внешним. Он видел, как быстро пульсирует нежная ямочка на ее горле. Когда-то он касался губами этой ямки, чувствовал биение жизни…
Она отвела взгляд в сторону от его лица и посмотрела на Кемала.
— Меня бы очень порадовало, если бы он немедленно уехал.
Кемал встревоженно нахмурился.
— Я не могу… Он ваш хозяин. Может быть, вы пройдете в свои покои, чтобы не видеть его? Он уедет утром.
— Проследите, чтобы так и было. — Она резко повернулась и отошла от них.
— Я же предупреждал, что вы ее расстроите, — сказал Кемал, укоризненно глядя на Вэра. — Она вас не любит.
— С каких это пор вас стало волновать, любят или не любят вас рабы?
— Вы должны знать, она совсем другая. К ней надо относиться с бережным вниманием и уважением. — Он хитро улыбнулся. — Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, почему вы так беспокоились, что ваше сокровище могут у вас украсть. Вы поступили мудро, привезя ее ко мне.
