А вот отец их сначала был потрясен и взбешен. Маркиз устроил ей настоящую головомойку по поводу опасности, которой она-себя подвергала, но вскоре немного остыл. Хотя папа до сих пор пребывал в дурном настроении, причиной тому был его гнев на Коннора. Ведь тот так долго не появлялся у них в доме!
– Он должен быть настоящим храбрецом, чтобы прийти ко мне и попросить твоей руки, – еще вчера ворчливо сообщил ей маркиз. – Это самое меньшее, что может сделать парень после того, как доставил нам столько проблем. Да еще и соблазнил тебя. Об этом теперь сплетничает весь город. Я прямо сейчас готов вызвать его на дуэль.
Джиллиан поцеловала отца в лоб, отбросив нежным движением прядь его волос.
– Он не соблазнял меня. И ты не станешь вызывать его на дуэль, потому что знаешь, что я люблю его. Он придет к нам. Просто дай ему немного времени. Столько всего произошло... – И Джиллиан смолкла, молясь, чтобы ее слова оказались правдой.
– Это его не оправдывает. Но я дам ему время на раздумья, раз ты говоришь, что любишь его. – Он замолчал на минуту, смотря на нее усталыми глазами, а потом протянул руку и погладил щеку Джиллиан. – Я знаю, ты думаешь, что я вел себя бесхарактерно, когда дело касалось твой мамы, дорогая. Что мне следовало защищать ее до конца, а не отступать, как это сделал я. И ты права.
Джиллиан поняла, что отец угадал ее самые сокровенные мысли. Ведь ей казалось, что она их очень хорошо спрятала. Несколько секунд она смотрела на него открыв рот, но у нее хватило сил возразить:
– Нет, папа. Я так не думаю.
– Ты ведь пошла в маму, Джилли. Это, кстати, комплимент. Я восхищаюсь твоей силой и независимостью. Эти же качества восхищали меня в ней. Если у тебя такие сильные подозрения насчет той ночи, когда ее не стало с нами, то стоит серьезно заняться этим.
Даже сейчас, когда Джиллиан вспоминала его слова, сердце ее начинало биться быстрее. Отец ничего ей не обещал, но по крайней мере показал, что отнесся к ее сомнениям серьезно. Он дал ей надежду. Если он сказал, что займется этим делом, то так и будет. Джиллиан в этом не сомневалась.
Да, теперь все члены ее семьи недвусмысленно показывали ей, что они любят и поддерживают ее. А это было очень важно.
И в этот момент позади нее раздался голос тети Оливии:
– Видно, что ты не сожалеешь о своем поведении. Должна сказать, что я нахожу это отвратительным.
Она посмотрела в сторону тети, которая только что вошла в комнату. Ее лоб был нахмурен, ледяные голубые глаза смотрели на племянницу с неудовольствием и презрением.
Леди Оливия так и не простила ее, но Джиллиан и не ожидала от нее ничего другого. Тетя часто упрекала ее в том, что она ведет себя не лучше, чем ее мать, и Джиллиан понимала, что теперь подтвердила ее обвинения. Во всяком случае, с ее точки зрения.
– Разумеется, скандал, который ты устроила, для тебя ничего не значит, – продолжила пожилая женщина ядовитым тоном.
Но прежде чем Джиллиан успела открыть рот, чтобы защитить себя, заговорила Мора:
– Не говорите глупостей, тетя Оливия. – Ее голос звучал легко и беззаботно. Она поднялась на ноги и пересекла комнату, чтобы встать рядом с тетей. – Да, пожалуй, некоторые жестоко осудили Джилли, но большинство из тех, кто посетил нас за эти дни, посчитали, что она вела себя как героиня. В конце концов, моя сестра расстроила планы преступника: История ее приключений звучит необыкновенно интересно.
Это было правдой. К удивлению Джиллиан, вердикт, вынесенный сплетниками высшего общества, склонялся в ее пользу. И лишь немногие заявили, что ее поведение было недостойным дочери маркиза. Теодосия поведала ей о том, как в светских гостиных трактовали ее роль в поимке Бреннана Монро. Джиллиан не могла сдержать смеха, слушая подругу. В большинстве из них она выглядела как настоящая Афина. Даже ее роман с человеком, занятым в торговле, не сумел поколебать всеобщий энтузиазм. Каждый, кто появлялся в их доме, вел себя очень приветливо по отношению к ней и жаждал услышать о ее приключениях.
Конечно, Джиллиан понимала, как быстро и легко это течение могло повернуться в противоположную сторону. Общество явно не имело устойчивых понятий о добре и зле.
– Этой семье больше не надо, чтобы о ней рассказывали интересные истории, – со злостью говорила тетя Оливия. – И если ты думаешь, что...
В двери появился Айверсон.
– Виконт Шиптон и леди Гвинет Уодсуэрт, – объявил дворецкий.
Джиллиан едва подавила недовольный стон. Разумеется, это были два самых последних человека, которых она хотела бы сейчас видеть.
Встав со своего места, она расправила юбки и придала чертам лица вежливое выражение. Когда пара появилась в зале, Гвинет тут же понеслась к ней, словно корабль на всех парусах.
– Вот и вы, моя дорогая бедняжка, – потоком хлынули слова из ее уст. – Я услышала о вас совершенно отвратительные слухи и решила приехать, чтобы лично во всем разобраться.
Джиллиан вопросительно посмотрела на нее:
– Разобраться в чем?
– Как в чем? Правдивы ли слухи или нет. В некоторое просто невозможно поверить. Но с другой стороны, мы ведь говорим о вас, не так ли?
– Гвинет... – предостерегающе начал Томас, но Джиллиан остановила его взмахом руки.
– Ничего, лорд Шиптон, все в порядке, – произнесла она. – Я уверена, что в словах леди Гвинет не таится ничего дурного. – Она прищурила глаза и посмотрела в сторону светловолосой гостьи: – Ведь это так, леди Гвинет?
– Разумеется. А теперь расскажите мне обо всем. Это правда? Неужели у вас была связь с торговцем?
Ей не следовало удивляться, услышав такой оскорбительный вопрос, но Джиллиан была шокирована. Ей пришлось приложить все усилия, чтобы ответить гостье спокойным, сдержанным тоном:
– Я полагаю, что это не ваше дело.
– Вы ведете себя так, будто об этом не знает весь Лондон. Все уже слышали эту историю. Вы наверняка можете рассказать мне какие-нибудь подробности.
– Честно говоря, леди Гвинет, мне вообще не хочется с вами ни о чем говорить.
Тетя Оливия, находившаяся на другом конце комнаты, издала негодующий вздох, но Джиллиан ее проигнорировала. Ее внимание было сосредоточено на изысканной блондинке, стоявшей перед ней. Она уже давьо поняла, какое хищное животное скрывалось под этой маской утонченности, и у нее не было желания демонстрировать ей слабость.
– Вот это да! – Леди Гвинет бросила на нее хитрый взгляд из-под опущенных ресниц и самодовольно ухмыльнулась ей лицемерной улыбкой. – Ваши манеры точно оставляют желать лучшего, не так ли? Но ведь, в конце концов, ваша мать была всего лишь актрисой?
– На самом деле, леди Гвинет, я бы сказал, что это вам стоило бы немного поработать над своими манерами.
