– Ура, Джонни! Ура! – звенело в ушах Джона каждый раз, когда сталь ударялась о сталь. По крайней мере ему удалось вновь завоевать одобрение, а значит, и верность своих людей.
Люди Бена подбадривали своего предводителя.
– Заставь его есть землю, Бен! – завопил один из них. – Покажи ему, что такое настоящий мужчина.
Джон, стоя на вершине каменного выступа, рассмеялся и продолжал дразнить противника:
– Да какой он мужчина, ребята! Даже сам дьявол не мог бы изменить жизнь, полную порока, в последнюю ее минуту!
Но Бен, хоть и задыхался и не мог набрать в легкие достаточно воздуха, не сдавался. Он наклонился и, набрав полную горсть сухих крошащихся листьев с земли, с усмешкой швырнул в лицо Джону.
– Еще сегодня я оседлаю твою бабенку, Джонни! Подумай об этом!
Ослепленный грязью и листьями, Джон услышал предостерегающий крик Анны в то самое мгновение, когда почувствовал острый укус лезвия Бена, вошедшего в его бок, и толчок металла, ударившего его в ребра.
Черт бы его побрал! Джон свирепо заморгал, подавляя крик боли, и зрение вернулось к нему как раз вовремя, чтобы отразить удар шпаги, нацеленной ему в живот. Похоже, Бен готовил Джону Гилберту медленную смерть.
Джон зажал рану на боку пальцами. Мгновение промедления или сильная кровопотеря означала бы победу Бена. Бен мог победить его разными способами.
Решив покончить с этим, пока у него еще оставались силы, Джон круто повернулся и поразил Бена молниеносным ударом в плечо правой руки, в которой тот держал оружие. Бен рванулся вправо, но Джон подобрался к нему с левой стороны, и его рапира вошла в огромное тело Бена с такой силой, на какую только был способен Джон. Бен захрипел. Его лицо находилось у самого лица Джона, и тот мог почувствовать на губах его кислое дыхание и слюну.
На мгновение лес, казалось, закружился. Но ветви не качались под ветром, птицы перестали летать, и ни мужчины, ни женщины на лесной прогалине не шевелились.
Черный Бен стоял, не двигаясь и не производя ни звука, глаза его казались на удивление живыми и настороженными, а тело качнулось к Джону, когда Джон вытянул рапиру из его внутренностей неохотно, будто хотел, чтобы эта маленькая круглая кровоточащая ранка так и оставалась невидимой для глаз.
Тонкая струйка крови выступила на губах Бена, искривившихся в насмешливой ухмылке.
– Тебе, бастард, не удастся удержать ее. Уэверби жив и сотрудничает с голландцами, – прошептал он и стал оседать. Смерть настигла его, когда он еще не коснулся земли.
На мгновение Джон оцепенел, как и люди на поляне. Надежда покидала его скорее, чем кровь вытекала из раны.
Опасаясь, что это затишье не продлится долго, Анна закричала «ура» – и тотчас же несколько прежних соратников Джона подхватили этот победный крик. Даже Джозеф с криком вскочил на ноги, когда люди Бена бросили его, чтобы осмотреть тело своего поверженного предводителя, и оттащили его с дороги под дерево. Но к этому ликованию присоединились не все, и Анна опасалась, что Джон и верные ему люди окажутся в меньшинстве в сравнении со сторонниками Бена, и те захотят продолжить сражение.
– Бет, где сундук с оружием? – спросила Анна.
Бет указала на открытый ящик под навесом примерно в двадцати футах от них. Она побежала туда.
– Следуй за мной, Бет, – позвала она, но не стала ее дожидаться.
Анна знала, что располагает не более чем минутой, а этого времени было недостаточно, чтобы перезарядить пистолеты. Поэтому она выхватила шпагу. Она слышала, что верная Бет нагоняет ее.
– Добрая Бет, возьми оружие и дай его Джозефу. Джон нуждается в помощи.
Анна ворвалась в круг людей Бена, сгрудившихся возле Джона. Она, не раздумывая, принялась размахивать шпагой, вспоминая, как следует держать ее за рукоять и какую позицию занять, все то, чему ее учил Джон, в то же время беспомощно улыбаясь ему. Кто-то позвал ее по имени, но она так и не поняла кто. Потом теплый свежий аромат зеленого Уиттлвудского леса ворвался в ее ноздри, и она уже ни о чем больше не могла думать, кроме Джона, с которым был связан этот запах, и больше ничего не видела и не слышала.
Джон застонал, зажав рукой рану.
– Ради всего святого, Анна! Не вмешивайся!
Она прижалась спиной к его спине.
– Будешь меня отчитывать позже, любимый. Пусть они не думают, что у нас с тобой разногласия.
Она размахивала шпагой, угрожая насупившимся людям, которые, глядя на нее, удивленно разинули рты. Джон улыбнулся:
– У нас с тобой не может быть разногласий.
– Ошибаешься, – ответила Анна, медленно меняя позицию, в то время как он осторожно повернулся лицом к людям Бена. – Вполне могут быть. Неужели ты думал, что я способна только вздыхать, жаловаться, любить и прихорашиваться?
– Ни в коем случае, миледи. Разве что впав в безумие, – ответил Джон.
– Но я не такая! – продолжала Анна.
Он оторвал окровавленную ладонь от раны и сжал ее руку. Она ответила ему пожатием.
– Нет, не такая, иначе не была бы мне нужна.
В его голосе звучала печаль.
– По правде говоря, Анна, у меня не было выбора. Если бы даже все было напрасно.
– Не было, – прошептала Анна. – У меня тоже не было, но что ты имеешь в виду, говоря, что все было напрасно?
Юный Френсис, Александр и Дик и кое-кто из прежней банды Джона окружили его.
– Мы с тобой, Джонни. Если эта прекрасная леди готова за тебя биться, мы тоже будем сражаться. Верно, ребята?
В центре маленькой группы оказались вооруженные Джозеф и Бет, Джосая Уиндем и Кейт присоединились к ним, хоть были безоружны.
Анна быстро произвела подсчет и убедилась, что их врагов вдвое больше.
Джон обратился к лейтенанту Бена:
– Я тебе не враг, Айзек. Скажи, зачем нам сражаться и убивать друг друга?
– Из-за сокровищ, – проворчал тот. – Бен сказал, что ты закопал золотые слитки и драгоценные камни, пригодные для королевских шлюх.
Джон покачал головой:
– Бен солгал, да упокоит Господь его растленную душу.
Айзек ему не поверил.
Джон отважно шагнул ближе к нему, стараясь удержать Анну за спиной.
– Ответь мне, Айзек, какие сокровища закопали ты и твои люди?
– Насколько мне известно, никаких, – глумливо осклабился Айзек, подражая своему павшему предводителю и оглядываясь, чтобы оценить, сколько людей его поддержит.
– В таком случае будь я проклят, Айзек, если понимаю, почему ты считаешь меня богатым. Большая дорога – богатое место, но расходы велики, и удовольствия тоже недешевы. Если учесть, что приходится оплачивать гостиницы, и постоялые дворы, и девок, и давать взятки, то у бедного разбойника в кармане остается не больше гинеи.
Кое-кто из людей Бена одобрительно закивал. Некоторые даже заулыбались, и Джон предпочел обратиться к ним:
