Вечерняя темнота уже окутала улицы Лондона. Недавно установленные фонари с электрическими лампами не могли разогнать туманный мрак. Эсмеральда прикинула, что теперь они доберутся до театра не раньше, чем Билли закончит представление.
Она несколько приободрилась, когда кеб наконец свернул на Друри-лейн, но радость ее длилась недолго: дорогу им преградила перевернувшаяся повозка. Та самая, которая недавно обогнала их. Расколовшиеся при падении бочки с элем источали крепкий аромат. Около них уже появились какие-то темные фигуры и жадно припали к вожделенному источнику. Освободившиеся из сломанных оглоблей лошади невозмутимо наблюдали, как возница, чертыхаясь, топчется у рухнувшей повозки.
Вскоре за ними остановились и другие подъезжающие экипажи, и улица огласилась криками и раздраженными проклятиями. Эсмеральда поняла, что ждать нечего, и спрыгнула на мостовую. Ноги по щиколотку оказались в жидкой холодной грязи.
— Эй, мэм! А как насчет того, чтобы заплатить?
Она пошарила в сумочке и сунула ему все, что там было, лишь бы поскорее уйти.
— Пожалуйста, доставьте мой сундучок и футляр со скрипкой в театр, как только освободится дорога.
— Слушаю, мэм, — услужливо сказал возница, обрадованный щедрым вознаграждением.
Подобрав юбки, Эсмеральда бросилась бежать так быстро, словно от этого зависела ее жизнь.
Эндрю Макгир влюбился.
Стоя перед зеркалом, он любовался своим новым жилетом. Он всегда любил хорошо одеваться, но теперь это приобрело особый смысл. Теперь у него появилась Анна. Анна!
Он восхищенно покачал головой, наслаждаясь красивым звучанием этого имени. Его прежние кратковременные увлечения молоденькими девочками из дансинга казались смешными. Его Анна напоминала отличное выдержанное вино. Она была единственной, неповторимой и очень соблазнительной.
Он снял воображаемую пушинку с плеча своего белоснежного сюртука. Теперь он понял, почему так долго и упорно отказывался жениться. Подобно матушке Шивели, он просто ждал встречи с настоящей женщиной. Конечно, чертовски досадно, что это ожидание заняло почти пятьдесят девять лет!
Но, может быть, именно ожидание этой встречи и сохранило ему жизнь. Он пережил две войны, долгие годы службы и наконец нашел то, ради чего стоило жить дальше!
Дрю надел пояс для оружия, прикрепил к лацкану сюртука оловянную блестящую звезду. Из зала уже слышался нетерпеливый шум. Зрители ожидали начала поединка между преступником и шерифом.
Макгир жалел, что сегодня было их последнее представление в Лондоне, но он уже получил приглашение из Бостона и Филадельфии. Улыбнувшись своему отражению, он решил после окончания представления выяснить, не желает ли некая чопорная старая дева совершить свадебное путешествие в Бостон.
Он потянулся рукой к своему пистолету, чтобы зарядить его холостыми патронами, но его рука нащупала пустоту. Шериф растерянно посмотрел на стол. Странно! Может, он потерял голову от любви? Он мог поклясться, что положил его на...
Рукоятка пистолета со всей силой обрушилась ему на затылок. Шериф тяжело осел на пол.
Эсмеральда пробиралась сквозь толпу ковбоев и переселенцев, бесцельно бродивших за декорациями, изображающими единственную улицу Каламити. Она остановилась на секунду, чтобы погладить узнавшую ее и радостно повизгивающую Сэди. Потом ей пришлось осторожно перешагнуть распростертое тело индейца, рухнувшего в полном изнеможении после своего номера.
Все еще в костюме переселенки, то есть в капоре и платье, огромный Вирджил гудел во всю силу своих легких, раздавая указания артистам, когда вдруг заметил Эсмеральду.
— Здравствуйте, милочка, — проревел он, стискивая ее в своих медвежьих объятиях. — Надеюсь, вы пришли сюда не петь?
— Нет, нет, — успокоила она его, — я здесь не для пения. Я ищу Билли.
Вирджил покачал головой.
— Вы опоздали, милочка. — Эсмеральда испугалась, решив, что он имеет в виду самое плохое. Вирджил кивнул на занавес. — Он уже приготовился выйти на сцену.
Рукоплескания публики сменились выжидающей тишиной. Эсмеральда приблизилась к занавесу и заглянула в узкую прорезь нарисованной двери салуна. Она увидела столик на колесиках, который использовался во время демонстрации меткой стрельбы Билли. Она лукаво улыбнулась. А что, если именно она выкатит его на сцену? Вот Билли удивится!
Она быстро перебрала карты, нашла даму червей и положила ее сверху. Если понадобится, она готова держать ее в губах, чтобы доказать Билли свое доверие!
Наконец Билли появился в круге света, и сердце ее затрепетало от гордости. Для удовольствия публики он мог играть преступника, но она знала, что под зловещей внешностью скрывается прекрасный и благородный человек.
Эсмеральда была так очарована своим Билли, что не заметила, как с другого конца нарисованной улицы появился человек, одетый во все белое.
— Бросай оружие, разбойник! Я представляю в этом городе закон, и нам не нужны такие, как ты!
Эсмеральда вздрогнула. Этот грубый голос совершенно не походил на мягкую речь шерифа Макгира с шотландским акцентом. Широкие поля шляпы шерифа не давали ей разглядеть его лицо.
Закрыв глаза рукой от яркого света, Билли явно колебался.
— Разве вы не знаете, шериф? — медленно и настороженно произнес он свою реплику. — Я никогда не вынимаю оружие, если не собираюсь пустить его в ход.
Человек в костюме шерифа разразился отвратительным смехом.
— О, я много чего знаю о тебе, Дарлинг! Я знаю, что ты предал людей, нанявших тебя! Что ты истратил золото, которое, они доверили тебе, на свою красотку! Что ты решился разрушить карьеру достойных людей, чтобы построить свою!
У Эсмеральды мороз пробежал по спине, когда она поняла, что ей предстоит познакомиться с самим мистером Тадеушем Уинстедом, начальником полиции.
Билли инстинктивно схватился за рукоятку пистолета, и Эсмеральда вся сжалась от ужаса. У него были холостые патроны. У Уинстеда, конечно, боевые!
Судя по тому, что Билли отступил назад, он тоже понимал это.
— Что же ты не бежишь? — поддразнил его Уинстед. — Я не из тех, кто стреляет в спину трусливому предателю. Мне уже приходилось расправляться с вашей белой швалью из южных штатов, и я готов сделать это еще раз!
— О да! — протянул Билли. — Ты побил нас. Ты и твоя ненавистная объединенная армия.
Эсмеральда зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она вдруг вспомнила того самого незнакомца на маскараде, одетого в форму американского военного. Боже, значит, Уинстед уже тогда следил за Билли!
