— Господи, Дикс, я могла застрелить тебя! — воскликнула она и, обернувшись, с досадой стукнула его по руке.
— Нет, не могла бы! — ответил он смеясь и показал пистолет, который незаметно вынул из ее кобуры, прежде чем напугать девушку.
Нахмурившись, Эсми взяла у него свое оружие.
— Так и быть, я прощу тебя. Но с одним условием — ты научишь меня действовать так же ловко, как умеешь сам. У тебя так здорово получается!
Он заключил ее в объятия и запечатлел на ее розовой щечке шутливый поцелуй.
— Я готов научить тебя всему, что ты захочешь! Никогда не мог устоять против женщины в полицейской форме. Особенно в этой новой, которой так гордитесь вы, новобранцы! — Он вдруг нахмурился. — Слушай, объясни-ка мне... Ребята из полицейского участка говорят, что у тебя стальные нервы. Почему же ты подскочила от страха?
— Потому что не люблю темноту на чердаке. Не люблю пауков. А еще — подлых ослов, которые крадутся за тобой в темноте!
— Тогда зачем ты сюда забралась? Мало того, что в День благодарения приходится ждать до самого вечера, когда твой дед разрежет тыквенный пирог? Так еще ты...
— Терпеть не могу тыквенный пирог, — прервала она его с брезгливой гримаской. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю только пироги с персиками.
— Разве это можно забыть! Когда я впервые увидел тебя на пикнике, ты так вцепилась в пирог, что я боялся — ты отхватишь мне пальцы!
Девушка поднесла ко рту его палец и шутливо куснула его.
— Я все еще могу сделать это!
— Все только обещаешь, — уныло прошептал он.
Схватив его за руку, Эсми потянула вглубь, где валялись старые ящики, какие-то испорченные бытовые приборы и поломанная мебель. Диксу приходилось наклоняться, чтобы пройти под низко нависающими балками.
— Ты прибыл как раз вовремя, детектив. Я решила все разведать. Нельзя носить фамилию Дарлинг и не интересоваться своими предками, особенно такими яркими, как мои.
— Я с удовольствием! Как говорит твоя бабушка, все Дарлинги с древних времен рождались, чтобы носить значок шерифа. Когда Адама и Еву изгнали из рая, один из твоих предков наверняка сразу арестовал их за порчу общественной собственности!
Эсми засмеялась.
— Бабушка Анна может покривить душой, если дело касается истории семьи. Уверена, она не сказала тебе, что в этом доме когда-то был самый настоящий бордель, а в этой комнате моя прапрабабушка отдалась тому страшному злодею Билли Дарлингу.
— Она что, была тайным вербовочным агентом? — удивился Дикс.
— Конечно, нет! В конце концов Билли Дарлинг стал моим прапрадедушкой. Мы, Дарлинги, не прячем скелеты в шкафу. У нас в роду все были отчаянные смельчаки! — Она обернулась и взмахнула длинными ресницами. — Должна вас предупредить, сэр, наши женщины всегда питали слабость к разбойникам!
Дикс сразу посуровел.
— Я говорил тебе, что сидел в тюрьме?
Девушка усмехнулась.
— Этот номер у тебя не пройдет. Уголовников не принимают в полицейскую академию.
— А я и не был уголовником. Я просто подбил ребят напасть на дом мэра, когда мне было тринадцать лет, и меня целых три часа продержали в камере.
— Да... — задумчиво сказала Эсми. — Оказывается, ты был очень плохим мальчиком. Может, мне арестовать тебя?
Притворно зарычав, Дикс наклонился к девушке. Она увернулась от поцелуя и, довольная своей ловкостью, рассмеялась. В эту секунду ее фонарик мигнул и погас.
— Дикс? — неуверенно прошептала девушка.
— Я здесь, милая, — ответил он и успокаивающе коснулся ее плеча.
Эсми с досадой встряхнула фонарик.
— Странно, раньше с ним такого не случалось, — огорчилась Эсми и встряхнула фонарик, надеясь, что он загорится.
— Подожди-ка!
Протиснувшись под низким карнизом стены, Дикс оторвал одну из сгнивших дощечек и впустил солнечный свет.
В дальнем углу чердака они увидели одиноко стоящий старый сундучок. Эсми по-детски восхитилась: волшебный сундучок, затянутый густой паутиной.
Она уселась на пол, совершенно забыв о мышах, пауках, о таинственно поскрипывающих в углах досках. Дикс опустился на корточки рядом с ней.
Немного волнуясь, Эсми подняла крышку и увидела аккуратно сложенное старое платье.
— Это свадебное платье, — прошептала Эсми, проводя кончиками пальцев по истлевшей ткани.
Золотистый шелк буквально рассыпался от прикосновений, но фата оказалась еще достаточно крепкой и выдержала испытание, когда девушка осторожно накинула ее на голову. Она уловила слабый, странно знакомый аромат. Изящное кружево нежно ласкало щеки.
Эсми смущенно сняла фату.
— Не очень подходит к моей форме, да, Дикс?
— Ты выглядела просто замечательно, — тихо проговорил он.
Его обожающий взгляд заставил девушку залиться краской. Она поспешила снова нырнуть в сундучок.
— Посмотри, что я нашла! Это же автобиография моего предка — Бартоломью Файна Третьего! Он начал с того, что писал повести, которые печатались в мягких обложках, а в 1918 году выиграл премию Пулитцера за лучший роман. — Она рассеянно перелистала несколько страниц и отложила книгу в сторону. — Здесь мы не найдем ничего скандального. Согласно семейной хронике он был ужасно скучным человеком.
— А это что? — спросил Дикс, вынимая тоненькую тетрадь в оранжевой обложке. Он поднес ее к свету и, шутливо понизив голос, прочитал: «Уильям Дарлинг, легендарный шериф. Написано мистером Бартоломью Файном». — Этот твой дед, кажется, вовсе не походил на преступника!
— Тогда как ты объяснишь вот это?
Эсми торжественно развернула пожелтевшее объявление о розыске. С портрета на них смотрели стальные глаза бесстрашного человека.
Дикс отпрянул, будто увидел привидение.
— Что с тобой?
Он поежился.
— Я видел точно такое же выражение на твоем лице, когда тебе вручали оружие.
Эсми бережно сложила объявление и задумчиво посмотрела на Дикса.
— Видишь ли, это очень романтическая история. Он отрекся от своей прежней, недостойной жизни из-за любви к порядочной девушке. Мой дядя Вирджил, который считается историком нашей семьи, уверяет, что Билли Дарлинг так влюбился в мою прапрабабушку, что принял приглашение участвовать в шоу о Диком Западе и поехал за ней в Лондон.
Она перебирала старые афиши с приглашениями на шоу «Дикий Запад» и с обещаниями показать уважаемым зрителям благородных защитников закона, трусливых и подлых преступников, диких индейцев, а также необъезженных лошадей.
— А ты бы поехал за мной в Лондон, Дикс?
— Если бы ты пообещала испробовать на мне эти новые наручники!
— Можешь мечтать об этом сколько угодно, — рассмеявшись, ответила девушка.
