– Тетечка Лана! Тетечка Лана!
Услышав крики Колина, Лана вылетела из своей комнаты и бегом спустилась по лестнице. К тому моменту, когда она туда добралась, остальные домочадцы тоже начали сбегаться на крик, собираясь в холле.
– В чем дело, милый? Что случилось?
– Смотри! – Мальчуган повернулся к ней спиной, а потом снова лицом, сияя солнечной улыбкой. – Дядя Джесс повез меня подстричься точно так же, как стригут его!
– Дядя Джесс?
Она перевела взгляд с мальчика на мужчину. Улыбки у них оказались удивительно похожими.
– Мальчиков нельзя заставлять носить локоны. – Он посмотрел на Колина и подмигнул ему. – Правда?
– Правда. А после стрижки дядя Джесс повез меня кататься по парку. Он разрешил мне покататься на карусели, а потом мы купили у разносчика яблоко. А потом он повел меня за покупками в… – Тут он сбился и посмотрел на Джесса, ожидая подсказки.
– В магазин мужской галантереи, – напомнил ему тот.
– И он купил мне вот что! – Колин поднял пакет из коричневой оберточной бумаги и отдал его Лане.
Открыв его, она обнаружила там щегольскую шапочку.
– О, какая прелесть!
Колин кивнул:
– Дядя Джесс сказал, что мне нельзя надевать ее в доме, только на улице. А когда мы доехали до аллеи, он разрешил мне сесть с кучером и подержать вожжи! А в конюшне он сажал меня на коня. А еще я гладил одну из кошек. Дядя Джесс сказал, что я могу гладить кошку, когда захочу, только сначала надо спросить Уизерса, потому что мне нельзя идти на конюшню одному. – Он повернулся к высокому седовласому дворецкому: – Это правда, Уизерс? Вы пойдете со мной, если мне захочется пойти на конюшню?
Дворецкий встал еще прямее, и лицо его выражало не только удивление, но и глубочайшее удовольствие.
– Я буду счастлив сопровождать вас, мастер Колин.
– Спасибо. Уизерс. – Колин посмотрел за спину Ланы на Колетт, стоявшую на нижней ступеньке. – Помните то слово, которому вы меня научили? Chat, кот? Я видел кошку на конюшне!
– Великолепно, малыш. Скоро ты будешь разговаривать с этой chat по-французски. Правда, это будет великолепно?
– Qui, да.
Услышав этот неожиданный ответ, все собравшиеся рассмеялись, а Колетт гордо улыбнулась.
Надеясь, что остальные этого не заметят, Лана смахнула слезинки с глаз и укоризненно сказала себе, что если она не будет держать себя в руках, то скоро превратится в плаксу.
– Вы это видели? – Мария бросила свежий номер «Нью-Йорк ньюс» на стол перед Джессом.
Он прочел колонку целиком. Она была посвяшена предположениям относительно бракосочетания герцогини Пятой авеню и включала список представителей высшей знати, которых могли на него пригласить.
Джесс отбросил газету, беззаботно пожав плечами.
– Ничего нового. Фарли Фэрчайлд просто хочет немного заинтриговать своих читателей. Он умолял меня поделиться с ним хоть какими-то подробностями.
Лана остановилась в дверях. В своем бледно-розовом платье она была свежа, словно майское утро. Джесс вдруг подумал, что еще никогда не видел ее такой спокойной. Теперь, когда Колин оттаял, она стала лучше спать, хотя все равно каждую ночь вставала, чтобы заглянуть к ребенку. Обычно Джесс шел вместе с ней и смотрел, как спит ребенок. Его сны были спокойными и мирными. Было необычайно приятно стоять возле кровати мальчика, зная, что он изменил его жизнь к лучшему.
Появление Колина добавило их отношениям нежности. Хотя Джесс опасался, что Лана станет уделять ему меньше внимания, все получилось наоборот. Их любовь стала еще более страстной, словно обоим необходимо было сделать каждую ночь особенной.
Мария не успокоилась.
– Вас не тревожит то, что люди начали гадать, почему вы не назначаете твердой даты?
Джесс улыбнулся:
– Разве меня когда-нибудь волновало то, что думают другие?
– Думают о чем? – Лана вошла в комнату и вопросительно посмотрела на Марию и Джесса.
– Об этом. – Домоправительница вручила ей газету и повернулась к двери. – Я проверю, готов ли завтрак.
Лана бесстрастно просмотрела колонку Фарли Фэрчайлда. Закончив чтение, она взглянула на Джесса:
– Они ждут свадьбы.
– Тогда мы дадим им то, чего они хотят.
Ее глаза округлились.
– Но я же знаю, как ты относишься к браку!
– Это так, но теперь надо думать и о Колине. – Заметив, что Лана собралась протестовать, он быстро добавил: – Не обязательно делать свадьбу настоящей, Лана. Ведь и наша помолвка была ненастоящей.
Джесс повернулся к двери, в комнату вприпрыжку вбежал Колин, запыхавшийся и веселый.
– Роуз сказала, что ты везешь нас в какое-то необычное место, дядя Джесс.
Тот кивнул:
– Совершенно верно, малыш. У меня сюрприз для тебя и твоей тетечки Ланы.
Заинтригованная, Лана посмотрела на него:
– Куда ты нас везешь?
Он в ответ только подмигнул.
– Сначала – завтрак. Клара славно потрудилась, так что нам не захочется ее огорчать, правда?
Колин нетерпеливо запрыгал на месте.
– Она приготовила мне блины?
– Может быть, хотя, когда я шел мимо кухни, мне показалось, что пахнет корицей.
– Бисквиты с корицей! – Мальчуган захлопал в ладоши. – Мои любимые.
– Ну надо же! И мои тоже. – Джесс взял Колина за руку, и оба направились к дверям. На половине дороги Джесс приостановился и повернулся к Лане: – Ты идешь?
– Конечно, – ответила она, пытаясь собраться с мыслями, и пошла за ними в столовую, где уже собрались все остальные.
– Церковь Святого Патрика? – Лана вопросительно посмотрела на Джесса.
Ничего не объясняя, он помог ей выйти из кареты, а потом снял Колина и взял их обоих за руки.
Они обошли церковь и направились к кладбищу, располагавшемуся за ней. В это мгновение Лана поняла, что он сделал.
– Могила Шивон! Как ты ее нашел?
– Я попросил Закери заняться ее поисками. Когда на кладбище для неимущих нашли ее могилу, то сделать все остальное было уже нетрудно.
Нетрудно! Лана могла только представить себе, сколько прошений и денег понадобилось, чтобы все устроить.
– Мне стыдно думать о том, как я растратила те деньги, что ты мне дал.
– Больше об этом ни слова. – Джесс обнял ее за плечи. – Теперь у нее есть нормальное место упокоения.
– А Билли?
Он быстро покачал головой, стараясь говорить так тихо, чтобы Колин его не услышал:
– Закери этим занимается, но пока ему не удалось узнать, где его похоронили. Но мы отыщем и его могилу, это просто вопрос времени.
– Вот мы и пришли.
Джесс кивнул и остановился у мраморного надгробия, изображавшего мать с младенцем на руках. Надпись была простой: «Шивон Райли О'Малли, 1870–1890. Любимая жена, мать и подруга».
