Эсмеральда удивленно распахнула глаза, когда мимо промчалась ее тетка. Она опустилась радом с Дрю, приподняла его голову и прижала ее к своей груди, горько рыдая.
— Не плачь, милая, — проговорил Макгир. — Он ранил меня не так сильно, как это удалось тебе!
Почувствовав, как чья-то ласковая рука гладит ее по голове, Эсмеральда не сразу поняла, что эта рука принадлежит не Билли, а ее деду.
— Что за смелая девочка! — восторженно бормотал Реджинальд. — Что за умница! Ты заставила старика гордиться тобой!
Эсмеральда недоверчиво посмотрела на него.
— Ты гордишься мною, дедушка? Даже после того, как я стала причиной такого скандала?
Раскрасневшийся от гордости герцог пренебрежительно махнул рукой в сторону зрительного зала.
— Тем более после этого! Кто из них способен на такой отважный поступок? Никто!
Растроганная, счастливая, Эсмеральда расцеловала деда в обе щеки.
В это время из толпы, собравшейся на арене, вышли вперед три человека. Двое их них были в широкополых шляпах, со значками офицеров армии на одежде, а третий — сухопарый мужчина в фетровом котелке.
— Элиот Куртни! — с удивлением воскликнул Билли, не выпуская девушку из объятий. — Какого черта вы делаете в Лондоне?
— Выслеживаем Тадеуша Уинстеда, — грустно признался тот, — с помощью Скотленд-Ярда!
— Считайте, что вы нашли его, — сказал Билли, указывая на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу. Вирджил накладывал незадачливому мстителю жгут на бедро.
— Благодарим вас. Мы уже догадались, что это он, — сухо сказал детектив из Скотленд-Ярда. — Мистер Уинстед проник на борт парохода, на котором вы отправлялись из Нью-Йорка, под чужим именем.
Билли усмехнулся и потер затылок.
«Когда-нибудь я научусь обращать больше внимания на это ощущение!» — пообещал он себе.
— Полагаю, вы заслужили награду за поимку, мистер Дарлинг, — сказал довольный Куртни. — Я также уполномочен сообщить вам о полной амнистии и…
Куртни обменялся взглядами со своим помощником и достал из кармана значок, такой же блестящий, как и его собственный.
— Казначейство Соединенных Штатов рекомендовало предложить вам работу начальника полицейского участка. Что скажете, мистер Дарлинг? Ведь вы как раз такой человек, какой нам нужен.
Эсмеральда затаила дыхание. Билли взглянул на Анну и Дрю, которые, ничего не замечая, смотрели друг на друга.
— Боюсь, мне придется отказаться от вашего предложения, джентльмены. Я слышал, в Нью-Мехико есть городок, который нуждается в шерифе. Говорят, это хорошее место для семейной жизни. — Он подмигнул Эсмеральде. — Во всяком случае, если у меня будет много дочерей, у них не будет недостатка в женихах.
Эсмеральда почувствовала, как слезы радости затуманили ей глаза.
— Если это предложение, мистер Дарлинг, то я согласна.
Он притворно хмурился.
— А кто сказал, что я женюсь на тебе? Мое сердце отдано одной из кузин в Миссури. Она станет мне отличной женой, когда на следующий год ей исполнится тринадцать.
Эсмеральда мстительно прищурилась, топнула ножкой и простерла руку, обвиняюще указывая на Билли.
— Дедушка, этот человек скомпрометировал меня. Я настаиваю, чтобы вы заставили его жениться на мне. Немедленно.
Герцог величественно выпрямился.
— Вы слышали, мистер Дарлинг? Вы женитесь на моей внучке! Иначе вам придется стреляться со мной. — Он наклонился к Билли: — Должен предупредить тебя, сынок, что в свое время я был отличным стрелком!
— Что ж, сэр, — ответил Билли, подмигивая Эсмеральде, — если вы настаиваете…
Весело засмеявшись, Эсмеральда бросилась в его объятия.
— Но я не поняла… я думала, ты всегда мечтал стать начальником полицейского участка.
— Мечтал, — согласился он, — до того дня, когда ты ворвалась в тот салун.
Они снова прильнули друг к другу в долгом поцелуе, а Сэди радостно ковыляла вокруг них и повизгивала от удовольствия. Тем временем на арену ворвалась стайка жадных до новостей лондонских газетчиков.
— Это правда, — выкрикнул один из них, — что сегодня последний вечер, когда вас можно называть Лондонский Дарлинг?
Прежде чем он успел что-либо сказать, Эсмеральда взяла его лицо в ладони и ответила репортеру, хотя ее нежный взгляд был предназначен только Билли:
— Правда, сэр. Потому что после этого вечера он будет не чей-то Билли Дарлинг, а только мой!
Каламити, штат Нью-Мехико. 1998 год
Эсми Дарлинг осторожно двигалась по чердачной комнате, вздрагивая, когда ее лица касалась липкая паутина. Она осветила фонариком пол и внимательно осмотрела темные углы, опасаясь увидеть мышь или паука.
Ничего не обнаружив, девушка успокоилась, но в ту же секунду чья-то сильная рука схватила ее запястье. Не успела она впасть в панику, как уловила запах знакомого лосьона для бритья.
— Господи, Дикс, я могла застрелить тебя! — воскликнула она и, обернувшись, с досадой стукнула его по руке.
— Нет, не могла бы! — ответил он смеясь и показал пистолет, который незаметно вынул из ее кобуры, прежде чем напугать девушку.
Нахмурившись, Эсми взяла у него свое оружие.
— Так и быть, я прощу тебя. Но с одним условием — ты научишь меня действовать так же ловко, как умеешь сам. У тебя так здорово получается!
Он заключил ее в объятия и запечатлел на ее розовой щечке шутливый поцелуй.
— Я готов научить тебя всему, что ты захочешь! Никогда не мог устоять против женщины в полицейской форме. Особенно в этой новой, которой так гордитесь вы, новобранцы! — Он вдруг нахмурился. — Слушай, объясни-ка мне… Ребята из полицейского участка говорят, что у тебя стальные нервы. Почему же ты подскочила от страха?
— Потому что не люблю темноту на чердаке. Не люблю пауков. А еще — подлых ослов, которые крадутся за тобой в темноте!
— Тогда зачем ты сюда забралась? Мало того, что в День благодарения приходится ждать до самого вечера, когда твой дед разрежет тыквенный пирог? Так еще ты…
— Терпеть не могу тыквенный пирог, — прервала она его с брезгливой гримаской. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю только пироги с персиками.
— Разве это можно забыть! Когда я впервые увидел тебя на пикнике, ты так вцепилась в пирог, что я боялся — ты отхватишь мне пальцы!
Девушка поднесла ко рту его палец и шутливо куснула его.
— Я все еще могу сделать это!
— Все только обещаешь, — уныло прошептал он.
Схватив его за руку, Эсми потянула вглубь, где валялись старые ящики, какие-то испорченные бытовые приборы и поломанная мебель. Диксу приходилось наклоняться, чтобы пройти под низко нависающими балками.
