Ознакомительная версия.
— А мне ты не говорила, что поездка кончится плохо, Ведунья, — удивилась Гастингс. — Почему?
— Про тебя мне ничего не открылось, Гастингс. И ты вернулась, стоишь передо мной, улыбаешься, в то время как Гвента, наверное, сунули в какую-нибудь темницу на корм крысам. Черт возьми, уж я покажу этому скудоумному верзиле, пусть только вернется.
— Клянусь бровями святой Екатерины, — ахнула леди Морайна, — я поняла. Ты влюбилась и ведешь себя с Гвентом так же, как Гастингс с моим сыном. Ты и Гвент. Но ведь он ненавидел Альфреда. Я подозреваю, он просто его боялся. Он подпрыгивал от страха всякий раз, когда видел твоего кота.
Ведунья упрямо задрала подбородок, и Гастингс обратила внимание, какая гладкая у нее шея. Оказывается, она не такая уж старая, не старше леди Жанет или леди Морайны.
— Гвент успел привязаться к Альфреду. Мой красавец однажды целых полчаса сидел у него на коленях, пока Гвент лакомился моими особыми лепешками. И Альфред не украл у него ни единой лепешки. Они стали друзьями. Ох, несчастный тупица.
— Ведунья, — сказала Алиса, — ведь Альфред мог запросто стянуть мясо с твоей тарелки. Почему бы ему не пожалеть Гвента?
— Не смей так говорить о моем Альфреде, — огрызнулась Ведунья. — Он ласковый, беззащитный. Это Гвент ведет себя как последний дурак, потащился за лордом Северном. Теперь вот гниет в вонючей темнице.
— А мне казалось, ты не любишь мужчин, — напомнила леди Морайна.
— Конечно. Все они — безмозглые, никчемные твари, думают только о себе. И вам, леди, не пристало болтать вздор. Хватит об этом. Завтра утром зайду еще раз, узнать, нет ли новостей. Эта дубина непременно должен вернуться в Оксборо, чтобы я смогла его проучить.
На сем Ведунья покинула главный зал, причем все, кто там был, провожали ее глазами, даже воин, который за секунду до этого не мог поднять голову.
— Странно, — заметила Гастингс.
— Даже больше, чем странно, — подхватила Алиса. — Гвент держался от меня подальше, хотя я шепнула, что не прочь с ним переспать. Он ни капельки не заинтересовался? То есть он вроде был как бы не прочь, но его что-то удерживало. Я никак не могла понять. Клянусь рогами дьявола, уж не оттуда ли дул ветер?
И она понесла теплое молоко больному, молясь в душе о Бимисе, который уехал с лордом Северном.
За два дня в Оксборо прибыли пятьдесят человек из дальних владений Северна.
— Если они тут останутся надолго, в замке начнется голод, — пожаловался Макдир, заглядывая в огромный котел, где тушились фазаны с капустой и луком.
— Я велю им есть раз в два дня, — засмеялась Гастингс, похлопала его по руке и вернулась в зал.
Больные шли на поправку, а воин, чей недуг оказался не по силам даже Ведунье, нашел последний приют на кладбище Оксборо.
Сэр Алан с тремя другими управляющими чертил на огромном пергаменте план Седжвика, чтобы обдумать действия по возвращении Северна.
Ведунья явилась в замок на третий день.
— Мне очень жаль, но пока еще ничего не известно. Северн говорил, что не следует беспокоиться, он непременно привезет их домой целыми и невредимыми.
— Он всего лишь мужчина. И домой его привезет конь, а не куцые мозги. Гвент же и вовсе безмозглый. Вот натолку медвежьего корня да намешаю ему в эль, пусть его копье станет мягче лука в супе у Макдира. Тогда я велю милому Альфреду повалить его и держать, пока не поумнеет.
От смеха у Гастингс выступили на глазах слезы.
— Слушай, Ведунья, если его копье станет мягким, то какой же тебе с него прок?
— Ты говоришь совсем как та сучка, у тебя нет ко мне никакого уважения.
— О нет. Ведунья. Пожалуйста, останься.
Но та уже молча шла к выходу.
Вечером, когда Гастингс лежала в спальне, до носа укутавшись в одеяло, ей уже было не до смеха. Прислушиваясь к вою ветра, она думала о муже. Что с ним?
Сэр Алан послал десять человек к Седжвику, чтобы докладывали о действиях Ричарда де Лючи. Еще десять человек отправились к месту, где пришлось оставить беспомощного Гвента. Другие несли караульную службу в Оксборо, притом настолько тщательно, будто охраняли королевский замок.
Элиза ни на шаг не отходила от леди Мораины, опять похудела и побледнела: маленький призрак, иссохший от тоски по этой проклятой Марджори.
Гастингс вертелась с боку на бок, но заснуть не могла. Северн так хотел, чтобы ее живот округлился, хотя бы чуть-чуть, ему на радость. И вот он круглый. Ах, как же ей не хватает прикосновений его горячей руки.
Внезапно дверь спальни распахнулась, и в комнату влетела леди Морайна:
— Они вернулись!
— Куда подевался Гвент? — бушевал Северн, шагая по залу. — Аларт сказал, что он поехал в Певенсейскую чащобу. Что ему там понадобилось?
— Он хочет повидаться с Альфредом, — многозначительно отозвалась леди Морайна.
— Матушка, этого не может быть. Он же боится кота.
— Значит, он навещает Ведунью.
— Он же клялся, что здоров как бык. Слушай, Гастингс, моей матери угодно водить меня за нос. В чем дело?
— Гвент с Ведуньей любят друг друга.
Утратив дар речи, Северн лишь молча качал головой. Потом вытащил из-под туники куницу и начал гладить. Трист заворчал, а его хозяин неподвижно стоял, глядя в пространство.
— Что с вами, милорд? — всполошился сэр Алан, принимая из рук Алисы кубок.
— Ведунья ненавидит мужчин, — буркнул Северн.
— Так оно и есть. Ты бы послушал, как она отзывалась о Гвенте, какими прозвищами награждала его, даже я ни разу тебя так не называла, Северн.
Тот спрятал зверька под тунику и обратился к своим людям:
— Надеюсь, все уже напились вволю. Пора браться за дело, надо многое подготовить к завтрашнему походу.
Лишь отдав все необходимые распоряжения, он мог поздороваться с Гастингс как должно. Он молча прижался к жене всем телом, и та, спрятав лицо у него на груди, спросила:
— Правда, что Гвент с людьми были под Седжвиком?
— Да, они искали способ вызволить меня, не зная, что нам удалось бежать. Никто не пострадал, если не считать ужасной жажды и головной боли после отравления. Гастингс, ты не шутила про Гвенга с Ведуньей?
— Нет. Ты считаешь, он захочет жить в лесу?
— Я до сих пор не верю, поэтому не спрашивай меня. В замке есть какая-нибудь еда?
Гастингс засмеялась, осторожно высвобождаясь из его объятий. Трист сердито заверещал.
— Хорошо бы поскорее убить Ричарда де Лючи. Макдир без конца жалуется, что в Оксборо ничего не осталось на зиму.
Северн опять прижал ее к себе, и Тристу пришлось взобраться на шею хозяина.
— Северн!
— Что?
— А как мы убьем де Лючи?
— Я решил взять Седжвик штурмом. У него не больше двух десятков людей, с моим отрядом это не составит большого труда. Надеюсь, Грилэм не примчится сюда, сломя голову, мы вполне обойдемся без него.
Ознакомительная версия.
