– Это самое разумное, что можно сделать в нашем положении, – заметил Фартинг.
– Возможно, но не самое легкое. Шайн находится совсем рядом в обществе женщины, которая мечтает увидеть ее мертвой, а я стою здесь и слушаю, как Лигульф считает.
– Нас всех перебьют, если мы ввяжемся в схватку раньше, чем Мартин откроет ворота…
– Да и мы все погибнем или попадем в плен, не дождавшись помощи. Просто у меня все внутренности скрутило от страха, что мы опоздаем и Арабел успеет расправиться с Шайн.
– Эти мальчишки – доказательство того, что твой отец изменил мне, – выкрикнула Арабел, расхаживая взад-вперед перед Шайн.
– И ты смеешь это говорить? – Хотя гнев ее матери выглядел устрашающе, Шайн сознательно подогревала его, чтобы отвлечь Арабел от ее планов относительно близнецов. – Ты годами предавала его, прежде чем он обратил внимание на другую женщину. Твои попытки изобразить из себя пострадавшую сторону просто смешны.
– Ни один мужчина не изменял мне. Ни один. Что ж, он заплатил за это. Со своей шлюхой.
– На твоем месте я бы поостереглась называть других шлюхами.
Арабел круто развернулась и ударила ее кулаком в лицо. Шайн попыталась уклониться, но не слишком успешно. Стражники так крепко держали ее за руки, что каждое движение причиняло ей боль. Удар пришелся ей в губы, и она ощутила солоноватый вкус крови.
– Проклятие, эти маленькие отродья так похожи на своего отца, – пробормотала Арабел, внезапно перенеся свое внимание на близнецов. – А у этого даже его надменный взгляд. – Схватив Белдейна за волосы, она запрокинула его голову назад и приставила острие кинжала к его горлу. – Что ж, есть верный способ поубавить этот проклятый гонор.
– И теперь ты собираешься убить их, как убила моего отца? – Несмотря на боль, Шайн начала отчаянно вырываться из рук своих тюремщиков, хотя и понимала всю тщетность своих усилий.
– Смерть твоего отца была более скорой и чистой, чем то, что ждет этих ублюдков.
Шайн с трудом сдержала крик, когда Арабел провела кинжалом по нежному горлу мальчика. Из пореза медленно потекла кровь. Глаза Белдейна расширились, он побледнел, однако не издал ни звука, молча глядя на свою мучительницу. Шайн не могла не гордиться им, несмотря на весь свой ужас и отчаяние.
– Ты сгниешь в аду за свои преступления, Арабел, – прошептала она.
– И ты надеешься запугать меня этой жалкой угрозой? Я не боюсь ада. Этот путь был уготован мне еще до твоего рождения. Я привыкла к этой мысли.
Внезапно Арабел нахмурилась. Шайн почувствовала, что державшие ее стражники напряглись. Она прислушалась, последовав их примеру, и ощутила вспышку надежды. Хотя толстые стены крепости заглушали все звуки, она была уверена, что слышит отчетливый лязг мечей. Малис, вскочив со своего места, подбежал к окну, распахнул ставни и выглянул во двор.
– Они прорвались в крепость! Видимо, какой-то предатель открыл ворота. Логаны со своими людьми во дворе! – крикнул он и, выхватив меч, бросился к выходу.
Арабел издала яростный вопль. Стражники устремились вслед за Малисом, то ли спеша присоединиться к схватке, то ли спасаясь бегством. Шайн отпустили так неожиданно, что она не устояла на ногах и повалилась на пол. То же самое произошло с ее братьями.
– Малис, – крикнула Арабел, – куда ты устремился? Мы еще не закончили.
Малис обернулся в двух шагах от двери.
– Я закончил. Боюсь, скоро будет покончено со всеми нами. Логаны уже во внутреннем дворе. Большинство наших людей сдалось или сбежало. Что ж, ты добилась своего. Все это целиком и полностью – твоя заслуга. Так что выбирай, что тебе делать: спасаться или умирать. Меня это не волнует, дорогая женушка. Мне пора подумать о себе.
Все еще сжимая кинжал в руке, Арабел повернулась к близнецам, которые пытались подняться, помогая друг другу. Шайн хватило одного взгляда на ее напряженное лицо, чтобы догадаться о ее намерениях. Арабел явно не собиралась умирать в одиночку. Хотя все мышцы Шайн были растянуты и ныли при каждом движении, она вскочила на ноги. Свирепо улыбаясь, Арабел занесла кинжал, метя в Белдейна, заслонившего собой брата. С яростным воплем Шайн прыгнула на свою мать и вцепилась в запястье ее поднятой руки.
От силы столкновения обе повалились на пол. Шайн попыталась разоружить Арабел, но быстро поняла, что ее мать собиралась делать, даже зная, что проиграла: убить ее. В глазах Арабел сверкала такая ненависть, что Шайн поняла, что ей наплевать, даже если ее застанут с окровавленным кинжалом в руке, что отправило бы ее прямиком на виселицу.
Раздался грохот, за которым послышался лязг мечей и мужские проклятия. Стараясь не отвлекаться на шум схватки, Шайн молча боролась, пытаясь вырвать нож у Арабел, норовившей вонзить его ей в сердце. Где-то рядом раздался крик, и Шайн воспользовалась моментом, когда Арабел на мгновение отвлеклась, чтобы посмотреть, что случилось.
Прижав Арабел к полу, она несколько раз ударила ее руку, сжимавшую кинжал, о грубые каменные плиты, пока та не вскрикнула от боли и досады. Кинжал выпал из ее окровавленной руки. Шайн приподнялась и со всей силы ударила Арабел кулаком в лицо.
Арабел обмякла под ней. Несколько мгновений Шайн сидела на безвольном теле своей матери, тяжело дыша и ужасаясь тому, что она сделала. Затем, дрожа от слабости, поднялась на нетвердые ноги и направилась к близнецам.
– Ну, как вы? – хрипло спросила она. – Вид у вас ужасный, но, может, вы страдаете от более серьезных повреждений, чем те, что на виду?
– Нет. Нас били, конечно, но ничего не сломали, – ответил Белдейн. – А ты как себя чувствуешь? Тебя ведь тоже не пощадили.
– Против меня использовалось в основном словесное оружие. Скоро все кончится, – шепнула она, оглядевшись по сторонам.
Схватка почти закончилась. Только Гэмел продолжал сражаться с раненым Малисом. Шайн подозревала, что это его крик отвлек Арабел. Он истекал кровью, струившейся из раны в боку, но не сдавался, видимо, собираясь стоять насмерть. Оставалось только молиться, что ему не удастся победить Гэмела. Шайн устало опустилась на скамью, напряженно наблюдая за их борьбой.
– Сдавайся, Малис, – сказал Гэмел. – В таком состоянии ты не можешь драться.
– Не могу? – Малис сделал выпад, но Гэмел отразил удар. – Я не собираюсь покорно подчиняться суду короля. Быстрая смерть куда лучше, чем медленное повешение.
Несмотря на рану, Малис яростно бросился в атаку, заставив Гэмела попятиться. Однако он быстро слабел, и Гэмел, улучив момент, закончил эту неравную схватку одним точным ударом, вонзив меч в сердце противника. Когда он выдернул лезвие, Малис рухнул на пол и испустил дух с невнятными проклятиями. Гэмел вытер меч о его роскошную тунику, затем посмотрел на Шайн, которая ответила ему вымученной улыбкой.
