В остальной части письма отец описывал повседневную жизнь в Бельтере. Кассия в ответ рассказала ему о предстоящей коронации и на этом остановилась.
— Вы полагаете, что выше всех нас, моя прекрасная госпожа?
Кассия повернулась, услышав язвительную насмешку в голосе Нэн, и нахмурилась. Служанка стояла в дверях, уперев руки в бока, откинув длинные и густые волосы со лба на спину.
Обычно вызывающая наглость Нэн не трогала Кассию, несмотря на то что нахальная девка делила постель с ее мужем. Этот выпад был и неожиданным, и из ряда вон выходящим.
— Чего тебе, Нэн? — спросила Кассия резко, поднимаясь с места.
— Эта старая ведьма Итта сказала мне, что вы хотите, чтобы я почистила и вымыла столы после пира.
— Да, я хочу именно этого.
— Ну, мы еще посмотрим, кто этим займется! — пробормотала Нэн и выскочила из комнаты.
Кассия только покачала головой. Еще больше испортилось ее настроение, когда несколькими часами позже она кончила шить свое шелковое платье и направилась в большой зал. Столы на козлах не были вычищены. Более того, Нэн восседала на месте Кассии, размахивая руками, и отдавала нелепые распоряжения нарочито громким, визгливым голосом, явно пытаясь передразнивать свою госпожу. Кассия почувствовала, как ее охватывает ярость, и шагнула в зал.
Остальные служанки увидели ее раньше Нэн и тотчас же потупили головы, делая вид, что ревностно выполняют свою работу.
— Убирайся с моего места, — ледяным тоном приказала Кассия, — немедленно!
Нэн вздрогнула и сползла со стула, услышав в голосе хозяйки властные нотки. Но тотчас же взяла себя в руки, выпрямилась и нагло посмотрела Кассии в лицо.
Однако Кассия и не подумала отступать.
— Займись тем, что тебе велено делать, а иначе я отошлю тебя в прачечную или заставлю работать в поле.
— Ну уж нет, миледи, — Нэн с презрением смерила ее взглядом с головы до ног, — у вас нет власти сделать то, что обещаете. Милорд никогда этого не допустит. — Она провела рукой по своим вымытым до блеска длинным волосам. — Да, у вас нет на это власти. Чистить столы — тяжелая работа. Милорд не захочет, чтобы я тратила силы на это и потом была слишком усталой, когда он пожелает меня посетить.
Кассия услышала за спиной тихое хихиканье. На мгновение она прикрыла глаза. Она была хозяйкой замка. Нельзя позволять разговаривать с ней в таком тоне этой маленькой потаскушке, а иначе ее авторитет пострадает и никто не станет ее слушаться. Госпожа Вулфтона выпрямилась во весь рост.
— Закрой свой наглый рот, Нэн, и делай работу, которую тебе приказано выполнить. Делай это сейчас же.
— Нет, миледи. Это слишком тяжелая работа. Милорд не захочет, чтобы я ее выполняла. Это может повредить его ребенку.
Она сложила руки на животе, вызывающе глядя на Кассию.
Ребенок! Ребенок Грэлэма! Кассия почувствовала, как ее охватывает паника. Ее глаза обшарили тело Нэн, и она разглядела, что талия служанки слегка округлилась. Если бы в руках у нее сейчас оказался нож, она вонзила бы его сперва в Нэн, а потом в Грэлэма.
Все это время Грэлэм стоял в тени огромной дубовой двери. Слова Нэн его до крайности удавили, но сейчас внимание лорда Грэлэма привлекала не она. Кассия, на его взгляд, выглядела нездоровой и растерянной. Рыцарь знал, что не может позволить Нэн перечить ее госпоже, знал это так же хорошо, как и Кассия. Когда он выступил в зал из тени, все глаза обратились к нему.
Кассия увидела мужа и гадала, как много он услышал из их перепалки. Она стояла, будто оцепенев, ожидая, что он довершит ее унижение.
— Милорд! — крикнула Нэн и шагнула к нему.
Грэлэм поднял руку и спросил:
— Что здесь происходит, миледи?
«Он отлично знает, что случилось, — подумала Кассия, — и провоцирует меня. Он хочет заставить меня сказать перед всеми, что я думаю, а потом отменит мое распоряжение».
Она усилием воли заставила себя встретить взгляд суровых темных глаз мужа. И сказала ясным, холодным голосом:
— Я дала Нэн работу, милорд. Она не хочет ее выполнять, потому что носит ребенка.
— Понимаю. — Грэлэм повернулся к Нэн. — И что это за работа, которую ты считаешь слишком утомительной для себя?
— Миледи велела мне отчистить и вымыть столы в зале, милорд. Люди герцога — настоящие свиньи и оставили их в ужасном виде.
Грэлэм бросил взгляд на жену. Он увидел, как ее руки, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки, и слегка улыбнулся.
— Принимайся за работу, Нэн, как велела твоя госпожа. Миледи, а вы будьте любезны следовать за мной.
«Принимайся за работу». Кассия недоверчиво смотрела на мужа.
Нэн склонила голову, собираясь что-то возразить, но передумала. Возможно, он просто не хочет смущать свою тощую жену перед слугами. Вероятно, ей следовало сказать ему о ребенке, прежде чем она набросилась на Кассию.
— Очень хорошо, милорд, — произнесла Нэн смиренно, — я буду делать эту работу.
— Идемте, Кассия, — повторил Грэлэм и вышел из зала.
Кассия знала, что у нее нет выбора. Выпрямив плечи и подняв подбородок, она последовала за мужем.
Он подождал, пока она вошла в спальню, потом тихо закрыл дверь. И долго ничего не произносил, только смотрел на жену. Ее подбородок, как он заметил, снова был вызывающе вздернут — значит, она была готова к бою.
— Конечно, это твой ребенок, — сказала Кассия и услышала дрожь гнева в собственном голосе.
— Подозреваю, что Нэн не соврала, — ответил Грэлэм спокойно.
— Ты ждешь от меня благодарности за то, что не унизил меня перед слугами?
— Ты могла бы поблагодарить меня, но сомневаюсь, что ты это сделаешь.
Его полное хладнокровие разгневало ее свыше всякой меры.
— Я — госпожа Вулфтона! — выкрикнула Кассия.
— Вот как? — притворно удивился он. — Впрочем, в некотором роде — да. Что же касается остального, миледи, тут ты, к моему прискорбию, вовсе не отвечаешь роли госпожи.
— Как и вы, милорд!
К ее удивлению, он кивнул, соглашаясь.
— Это правда. А теперь послушай меня внимательно. Я положу конец наглости Нэн. Я сделаю с этой девкой, что ты потребуешь, если ты согласишься стать настоящей госпожой Вулфтона во всех отношениях.
— Ч-что ты хочешь сказать?
— Вижу, ты уже слушаешь меня внимательно. Я предлагаю тебе сделку, миледи. Ты добровольно придешь ко мне в постель. Ты больше не будешь разыгрывать из себя оскорбленную невинность или несчастную жертву. Но если ты откажешься, то я предвижу, что твоя жизнь станет еще неприятней. Грэлэм ожидал, что Кассия с отвращением отшатнется, но она осталась стоять неподвижно. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от его лица и будто вопрошали.
— Так ты сделаешь с Нэн, что я потребую? Что это значит?
