– О чем это вы шепчетесь? – спросила Кэролайн. – И что стряслось с твоим слухом, Эмма? Мне показалось, ты стала говорить чересчур громко. Пройдите вот сюда, где светлее. Я хочу сама осмотреть твои уши.
Эмма сделала гримаску, но позволила увести себя в соседнюю комнату.
– Пожалуй, я тоже пойду, – заявила Персефона. – Весь вечер она ведет себя как-то странно.
– Спасибо, – произнесла Белл, едва ее мать отошла подальше.
– Не стоит благодарности, – ответил Алекс, махнув рукой. – Хотя нам пришлось чертовски много потрудиться, чтобы скрыть правду от Персефоны.
– Она весьма проницательна.
– Это я уже понял.
– Похоже, столичная жизнь пришлась ей настолько по вкусу, что она не собирается в Йоркшир.
Алекс пожал плечами, прежде чем перейти к более важным темам.
– А где твой муж?
– Злится наверху.
– Гром в раю? – с иронической усмешкой осведомился Данфорд.
– Незачем находить удовольствие в моих бедах.
– Ничьи беды на свете не доставят мне такой радости.
– Вы несносны, Данфорд. – Белл повернулась к Алексу. – Джон немного раздражен предетоящим выездом. Он считает, что это небезопасно.
– Он прав, но нельзя же навечно похоронить себя в этом – доме. Прием у Тамбли – самое безопаснее предприятие, какое мы можем себе позволить. Если Спенсер попытается напасть на вас, у нас будут сотни свидетелей, и обвинить его не составит труда.
– Так я и попыталась объяснить Джону, но он не стал слушать. Похоже, он беспокоится за меня.
Алекс улыбнулся.
– Мужьям положено беспокоиться о женах – этот урок я усвоил с непостижимой быстротой. Ну, когда же он спустится? Нам уже пора выезжать.
– Думаю, с минуты на минуту.
Словно услышав эти слова, Джон появился на лестнице.
– Наконец-то! – вздохнула Белл.
– Нечему тут радоваться.
Белл извинилась взглядом перед своими собеседниками за мрачность мужа. Оба мужчины были весьма удивлены видом Джона, и потому Белл просто покачала головой, дожидаясь, когда он присоединится к ним. По лестнице он, как всегда, спускался довольно медленно, но, ступив в холл, направился к гостям с поразительным проворством.
– Эшбурн, Данфорд, рад видеть вас, – кратко поприветствовал он гостей.
– Мы сочли, что вам будет безопаснее отправиться на бал в нашей компании, – объяснил Данфорд.
– Отличная мысль. А где же Эмма? Она осталась дома?
– Ей прочищают уши, – сообщила Белл.
– Что?
– Это долгая история.
– Не сомневаюсь, – фыркнул Джон.
Белл схватила его за руку и решительным жестом отвела в сторону.
– Мне надоели твои выходки, Джон.
– Не жди от меня приятного обхождения по крайней мере неделю, – посоветовал он. – Ты же знаешь, что со мной творится.
Белл поджала губы и вернулась к Алексу и Данфорду. Алекс смотрел в потолок и что-то насвистывал, Данфорд ухмылялся от уха до уха.
– О, прекратите! – возмутилась Белл.
– Но я не сказал ни слова! – одновременно отозвались Данфорд и Джон.
– Как вы мне надоели! Эмма, Эмма, где ты? Я жду тебя!
Эмма вылетела в холл с ошеломляющей быстротой.
– Прошу прощения, тетя Кэролайн! – крикнула она, оглянувшись через плечо. – Меня зовет Белл, – она чуть не врезалась в бок кузины. – Слава Богу и тебе, Белл, – я думала, она съест меня живьем.
– Ну так что, мы едем? – вмешался Алекс. – Где Персефона?
– Она решила присоединиться к тете Кэролайн и дяде Генри, – сообщила Эмма, подхватывая кузину под руку и уводя подальше от мужчин. – Твоя мать чуть не закапала мне в уши какую-то гадость, – прошептала она. – Сказала, что они забиты грязью.
Белл улыбнулась и покачала головой.
– Мама просто подшутила над тобой. Она терпеть не может, когда от нее что-нибудь скрывают.
Эмма позволила Алексу помочь ей сесть в экипаж.
– Леди Уорт способна заставить расплакаться даже Наполеона.
Джон усмехнулся.
Белл раздраженно глянула на него, садясь рядом с Эммой. Джон расположился напротив, но его ленивая поза не обманула Белл: он казался ей туго скрученной пружиной, готовой развернуться при первой необходимости. Алекс и Данфорд тоже посерьезнели и примолкли.
Белл избегала смотреть на мужчин: их настороженность нервировала ее, и, несмотря на браваду, Белл не меньше Джона волновалась в преддверии бала. К счастью, Эмма не утратила обычной разговорчивости, и вскоре они завели дружескую беседу.
– Утренняя тошнота совершенно исчезла, – оповестила кузину Эмма. – По крайней мере я надеюсь на это. Она не возникала уже неделю.
– Замечательно! Что-нибудь уже заметно? – приглушенно спросила Белл. Разговор явно не подходил для смешанного общества.
– Совсем чуть-чуть, но модный покрой надежно скрывает это. Разумеется, под плащом тем более ничего не заметно, но… дьявол!
Экипаж резко накренился вправо.
Джон в ту же секунду оказался рядом с Белл, инстинктивно пытаясь защитить ее.
– С тобой все в порядке? – срывающимся голосом спросил он.
– Да, конечно, только…
Ненадолго выпрямившись, экипаж завалился влево.
– Что, черт побери, происходит? – возмутился Алекс, бросаясь к окну.
– Алекс, не смей! – воскликнула Эмма. – Если мы перевернемся, ты разобьешься!
Алекс нехотя отодвинулся. Пока происходящее не представляло особенной опасности. Экипаж покачивался и кренился, но довольно слабо. Наконец, словно испустив вздох облегчения, коляска издала громкий треск, завалилась влево и застыла под немыслимым углом, так что пассажиры повалились на стену.
Когда в конце концов стало ясно, что больше экипаж не сдвинется с места, Белл вознесла к небу безмолвную молитву благодарности за то, что ее никто не придавил.
– Похоже, – заметила она, подползая к окну, – мы привалились к дереву – вот почему не совсем перевернулись.
– Ой! – простонала Эмма. – Какие у тебя острые колени, Белл! Смотри, на что наступаешь.
– Прости, здесь так тесно. Все живы? – Белл взглянула вниз. – А где Данфорд?
Послышалось приглушенное мычание.
У Белл широко раскрылись глаза: значит, Данфорда здорово придавили. Должно быть, ему очень неудобно.
– Сейчас мы освободим вас. Пожалуй, мы сможем выбраться через верхнюю дверь – открыв нижнюю, мы повалимся на землю. – Она выглянула в окно. – Кроме того, эту дверь как следует не откроешь, она прижата к дереву.
– Ты совершенно права, Белл, – подтвердил Алекс.
– Джон, с тобой все в порядке? Почему ты молчишь?
– Я жив, Белл, но мне довольно неудобно – на мне сидят три человека.
– Гм… – донеслось снизу элегантное замечание Данфорда.
Беспокойно оглядев кучу-малу, из которой торчали руки, ноги и головы, Белл поползла к верхней двери, игнорируя стоны боли и недовольства, издаваемые Эммой. Ее юбки спутались, и потому Белл прогнала мысли о скромности и подняла их выше колен, пробираясь по накренившемуся сиденью к дверной ручке.
