— Но почему именно сейчас? Что изменится, если я уйду?
— Когда ты опять очутишься среди своих родных, только тогда Джаспер Фицхью согласен встретиться со мной в поединке.
— Не надо, Рис! Прошу тебя, не делай этого.
— Давным-давно я поклялся, что верну земли, которые принадлежат мне. Я слишком долго ждал этого часа.
— Но неужели нельзя сделать это без кровопролития? Неужели ради этого кто-то должен умереть?
Он окинул ее долгим недоумевающим взглядом.
— Ты слабая женщина и многого не понимаешь. А я воин, как и они, и мы должны сражаться за то, что нам принадлежит.
— И я сражаюсь, Рис. В меру своих сил, конечно. У мужчин свое оружие, у нас свое. Мне кажется, что ты любишь меня. — Голос Изольды задрожал и прервался, а вдруг она ошибается? — Возможно, ты меня любишь: Зато я твердо знаю, что люблю тебя. Почему бы тебе не взять меня в жены? Ведь тогда прекратится междоусобная вражда. Давай поженимся, Рис. Я, как первый ребенок, наследница…
Он встряхнул ее и взглянул на нее так, как будто она была не в своем уме.
— Все унаследует твой брат. — Он рассек рукой воздух. — Кроме того, наш брак не в состоянии изменить прошлого.
— Почему же? Все зависит только от тебя; Если ты откажешься от мести и возьмешь меня в жены.
С решительным видом он помотал головой. Изольде стало очень страшно и больно.
— Рис, пожалуйста. Ради моей любви!
Жестокая гримаса исказила его лицо. Он даже весь затрясся — то ли от злости, то ли от бессилия что-либо изменить. Изольда с надеждой протянула к нему руку и погладила по плечу.
— Неужели ты не видишь, как мы счастливы вместе…
— Оставь свои штучки! — рассердился он. — Не надо меня уговаривать. Я таков, каков есть, и тебе не исправить меня. Ничего нельзя изменить. Такова моя судьба.
Сердце Изольды сжалось от боли. Рис жаждал любви, ведь до сих пор никто его не любил. Но могла ли она заплатить так дорого за это чувство? Сможет ли она стать женой человека, который перебьет половину ее семьи?
Вдруг что-то сломалось в душе Изольды.
— Если ты разрушишь счастье моей семьи, я не смогу быть вместе с тобой, Рис. Я их люблю не меньше, чем тебя.
Он отбросил ее руку так сильно и резко, что она пошатнулась.
— Тогда иди к ним, чего медлишь, — разозлился он. — Меня ты любить не можешь, зато можешь любить моих врагов. Вот и ступай к ним.
Побледневшая Изольда отступила назад.
— Я остаюсь. Здесь мой дом, и никуда я из него не уйду.
— Нет? Ну что ж, посмотрим!
Он обхватил ее и, приподняв, перекинул, как мешок, через плечо. Ему было больно, он как будто собственными руками отсек часть души, которая проснулась в ответ на ее ласку. Она пробудила в нем любовь. Но когда он протянул руки, чтобы взять этот дар, потребовала заплатить такую высокую цену, которую он никак не мог дать.
— Нет, Рис! Не надо, отпусти меня! — забила она кулаками по его спине.
Он шёл, стиснув зубы и не обращая внимания ни на ее крик, ни на все попытки вырваться. С самого начала их сближения он предвидел, что ни к чему хорошему это не приведет. Иногда даже спрашивал себя, не сошел ли он с ума, и не мог дать ответа. Он никак не предполагал, что ему могло быть так больно.
Он вышел во двор. Изольда устала сопротивляться и просто висела на его спине. Ее спутанные волосы щекотали кожу на его шее, и на душе у него становилось все тяжелее и тяжелее.
— Рис! — вдруг взмолилась она. — Отпусти меня. Неужели ты в самом деле хочешь, чтобы я ушла?
— Я знаю, что делаю, — возразил он. — И всегда знал.
Он шел, не обращая внимания на удивленные взгляды прислуги и валлийских воинов. Ему все стало безразлично. Он прошел под аркой ворот и вышел на мост. Перейдя через ров, оказался на краю поля, где его поджидали трое валлийцев. От околицы деревни раздался чей-то крик, и он понял, что о появлении Изольды скоро будет известно Фицхью.
Он поставил девушку на землю, и она, чтобы не упасть, сделала два-три быстрых шага вбок. Взглянув на него, Изольда сказала:
— Ты воин, и поэтому считаешь себя смелым. Но знай: для того чтобы любить, нужно не меньше отваги, чем для сражения. Ах, если бы в твоем сердце нашлась хоть капля мужества!
Он поморщился: ее слова, похоже, попали в цель. Ему оставалось только одно средство — лгать и изворачиваться.
— Между нами не было любви, — проворчал он. — Это была всего лишь похоть.
Увидев, как она побледнела, он возненавидел себя за то, что вынужден скрывать правду.
Прижав руки к груди, Изольда воскликнула:
— Нет, Рис, это неправда! Ты лжешь!
Но ее дрожащий голос звучал робко и нерешительно.
— Иди.
Он указал рукой на противоположный конец поля, на котором появились женские фигуры — Джослин и Ронуэн. Как ни удивительно, но именно эти женщины подарили ему все то, о чем мог мечтать человек. Джослин одаривала его почти материнской лаской, Ронуэн была его лучшим другом, а Изольда — возлюбленной. Он с радостью принимал их дары, но в конце концов они все предали его. Все до единой!
Рис выпрямился во весь рост, словно бросая им вызов. Он научился ненавидеть тех двух женщин. Со временем научится ненавидеть и Изольду.
Джослин схватила мужа за рукав:
— Не надо сражаться, Рэнд! Прошу тебя!
Резким движением он сбросил ее руку.
— Брось! Он захватил наш дом и бог знает что сотворил с нашей дочерью. Он поклялся убить моего брата. Нет, Джослин. Я долго шел у тебя на поводу. И видишь, куда все это привело. Теперь Рис не мальчик, а мужчина и должен ответить за свои поступки.
С этими словами Рэнд направился вперед.
Джослин в отчаянии заломила руки. К ней подошла Ронуэн и ласково обняла за плечи. Они обе с тревогой смотрели, как их мужья шли навстречу Изольде и Рису. Итак, сегодня кто-то должен был погибнуть, но кто бы это ни был, им было горько и тяжело. Несмотря на все их женские хитрости, похоже, им так и не удалось предотвратить поединок.
Рис ждал Фицхью. Позади него полукругом выстроились трое его воинов на лошадях, защищая его от нападения сзади. Ранд окликнул дочь, и та, чуть помедлив и бросив отчаянный взгляд на Риса, побежала к отцу. Джослин и Ронуэн заметили ее секундное замешательство.
— Она любит его, — вслух заметила Джослин.
— А как же иначе? Он неплохой человек. Уж я-то знаю.
— Если бы так думали о нем и наши мужья.
Сзади выехало трое вооруженных рыцарей, чтобы прикрыть своих хозяев. В небе раздался гулкий раскат грома.
— Пусть лучше будет дождь, — взмолилась Джослин. — Дождь, снег, буря, ураган… Все что угодно, лишь бы это помешало поединку. Пресвятая Дева Мария, помоги нам. Остуди эти горячие головы.
