Элейн в ужасе наблюдала за двумя джентльменами.
— Маргарет, он идет сюда, — прошептала она, и глаза ее едва не вылезли из орбит. — Боже. Может, ради ваших братьев нам лучше с ним не разговаривать?
— Не думаю, Элейн, — ответила она таким тоном, что подруга сразу успокоилась и лишь тихо вздохнула.
Эш подошел и остановился перед ней. Роулинг встал чуть поодаль, не вполне уверенный, как поступить в подобной ситуации и что предписывают правила этикета в таких случаях. Этого не знал никто из присутствующих. Роулинг пожал плечами, словно говоря: «Я совершенно ни при чем. Не надо меня винить».
— Лорд Роулинг. — Слова Эша нарушили неловкое молчание. Смотрел он при этом только на Маргарет.
— Д-да?
— Ваш прием в следующий четверг.
Роулинг нервно сглотнул и покосился на Маргарет, но даже не осмелился посмотреть ей в лицо. Его взгляд остановился где-то на уровне ее плеч, а затем ушел в сторону, и лорд Роулинг принялся созерцать небольшую стайку уток на берегу.
— Никаких… неприятностей не будет, уверяю вас. Никаких. Вам нечего бояться. — Роулинг отвернулся.
Эш вскинул голову:
— Пригласите ее.
Голова Роулинга резко повернулась.
— Но, к вашему сведению, это Маргарет Далримпл. Мисс Маргарет Далримпл. Если я приглашу ее…
— Пригласите леди Маргарет. И ее братьев, чтобы были соблюдены все приличия.
— Но цель приема…
Эш поднял руку и посмотрел на Маргарет:
— Велите принести вашу шляпу, миледи?
Она посмотрела на крутящийся по траве пучок соломы. Ветер отнес ее головной убор на несколько ярдов, подбросил и опустил на воду прямо рядом с берегом. Чтобы поймать ее, Эшу пришлось бы намочить ноги и испачкаться в грязи. Вокруг привлекательных шелковых цветов на соломенных полях стали собираться любопытные утки. Маргарет больше не смотрела на шляпку. Она была больше заинтересована словами Эша.
Чтобы вытащить ее шляпку, ему придется снять сюртук и обувь. А возможно, и рубашку. Маргарет мечтательно вздохнула и покачала головой, когда он попытался снять цилиндр.
— Нет, мистер Тернер. Не стоит беспокоиться. Мне нравится ощущать, как ветер обдувает непокрытую голову.
Уголки его рта дернулись. Возможно, его одолевали те же мысли, что к саму Маргарет.
— Пригласите же ее, — повторил он.
Роулинг недоуменно перевел взгляд с мистера Тернера на Маргарет.
— Понятно, — произнес он.
Эш коснулся пальцами края шляпы, и джентльмены удалились.
Элейн стояла радом, не смея шевельнуться. В ее мире не было места таким широким возможностям.
— Маргарет. — Она произнесла ее имя осторожно, словно боялась что-то разрушить. — Мистер Тернер… очарован вами?
Ответ Маргарет не имел значения. Этой истории суждено было разлететься по городу. Поэтому она решила сказать правду:
— Да. В некотором смысле.
— Что ж. Это создает… определенные сложности. Не так ли?
Маргарет вздохнула:
— Несомненно.
Как и предполагала Маргарет, к тому времени, когда официально объявили о бале у лорда Роулинга, история в Гайд-парке облетела Лондон дважды, приобретая на каждом круге все новые подробности. Светское общество было не только информировано о том, что Далримплы прибудут все вместе, но и о том, что Эш Тернер, человек, сделавший их бастардами, лишь раз взглянув на Маргарет, потребовал от Роулинга приглашения для нее и ее братьев. В рассказе Элейн Тернер поцеловал Маргарет руку и смотрел на нее — совсем уж невероятно — застенчивым влюбленным взглядом. Те, кто, по мнению Маргарет, поверил в последнее, определенно никогда не встречались с Эшем.
Когда она вошла в залу под руку с Ричардом, все взгляды были обращены в их сторону. Шепот осторожно высказанных предположений вскоре перерос в громкий гул голосов.
Саму Маргарет ничуть не меньше одолевали мысли вроде раздававшихся отовсюду «как» и «почему». Ей было любопытно, не послужили ли мотивом для Тернера некие скрытые темные планы с целью навсегда прекратить язвительные споры. Или для того, чтобы посеять слухи о том, как он, однажды увидев дочь Парфорда, влюбился в нее навсегда. Она стояла в уголке и размышляла.
Сегодня она приехала с братьями. Все собравшееся общество было заинтересовано, что же произойдет дальше, ведь такое удивительное событие, возможно, будет иметь продолжение, но никто из них не интересовался Маргарет. Впрочем, как и она сама.
Следует заметить, что на прием были приглашены члены общества, являющиеся сторонниками Эша в любых делах. Маргарет с братьями стояли особняком в дальнем углу, стойко вынося вынужденное отчуждение.
К своему облегчению, она заметила пробирающуюся к ним сквозь толпу Диану, леди Косгроув. Она была первой из всех бывших друзей Маргарет, решившей поприветствовать подругу. Дверь ее особняка была, как и остальные, закрыта для Маргарет на протяжении нескольких месяцев. Возможно, приглашение на этот бал все изменит.
Леди Косгроув была в шелковом голубом платье, прическу украшали белые розы. Маргарет смотрела на нее и думала, что эта миниатюрная женщина, пожалуй, самая красивая из всех собравшихся здесь сегодня. Ей даже захотелось ее обнять.
— Маргарет, дорогая! — воскликнула Диана. — Где же вы были все эти шесть месяцев?
Леди Косгроув имела немало шансов узнать о состоянии подруги, всего лишь согласившись принять ее один раз или, если не хотела себя утруждать, прочитав одно из многочисленных писем, отправленных Маргарет. Однако, решив вернуть себе место в обществе, она должна быть готова выслушать еще много лжи и не забывать вежливо на нее реагировать.
Поэтому Маргарет лишь улыбнулась леди Косгроув.
— Только подумать, — продолжала Диана, — вам пришлось провести все лето в деревне, когда была возможность посетить столько домов. Какая жалость, что тогда вы не могли приехать.
И тут Маргарет подумала, что самое простое было бы не вспоминать об этом периоде. Улыбка подруги показалась ей неестественной, и впервые ей пришло в голову, что, возможно, Диана подошла к ней вовсе не для возобновления знакомства.
— Да, я не могла приехать, — ответила Маргарет. — Я была в трауре.
— В трауре! — Женщина удивленно вскинула брови. — Ах, разумеется — неудивительно, что сегодня на вас серое, тогда как этот цвет совсем вам не идет. Вы решили скорбеть наполовину? — Она прикрыла нижнюю часть лица раскрытым веером.
Предполагалось, что подобное заявление должно задеть Маргарет. Неужели леди Косгроув действительно считает, что после потери всего в жизни резкое замечание по поводу цвета платья способно ее расстроить?
