– Идиоты! Безмозглые дураки! Вы уволены! Все до единого! Я сам этим займусь. Я хочу видеть Стефано мертвым, его армию – стертой с лица земли, и все это нужно было сделать вчера! Если он дойдет до Милана, война закончится, и ваши головы скатятся с плеч! Я ясно выразился?
– Их хитрость нарушила все планы нашего командования, – пробормотал фельдмаршал Марсен. – Вандому пришлось бросить силы на Савойского, шедшего к Турину. Если бы мы оставили маршала Ла Фюиллада без прикрытия…
– Ла Фюиллад командует девятью десятками батальонов, – вставил Орлеанский, – ста тридцатью восьмью эскадронами численностью шестьдесят тысяч человек. Какая еще нужна армия, чтобы удержать один город?
– Неужели их величество думает, что бывший пират со своими самоучками-ополченцами способен завоевать целую область, укрепленную двадцатью тремя цитаделями? – спросил Марсен.
– Самоучками? – прорычал Людовик. – Кто, интересно, здесь на самом деле самоучка? – Он взглянул на де Орлеана. – Вы лучше справитесь, чем этот неуч Вандом? – Когда герцог кивнул, он твердо сказал: – И возьмите Марсена своим заместителем. Одной французской головы явно недостаточно.
* * *
Получив отчеты о потерях и организовав штаб во дворце Кремоны, где его пригласили остаться, Эрос нашел своих капитанов на террасе, они пили вино.
– Нико, возьми десять эскадронов и перелови тех, кто разбежался. Мне не нужны ночные сюрпризы.
Грего критически оглядел своего командира: несвежая рубашка, пыльные штаны, потертые сапоги, тяжелый ремень из заскорузлой кожи на поясе, отягощенный личным арсеналом.
– Не хочешь привести себя в порядок к вечернему празднику? – спросил он добродушно. – Мы грубые крестьяне, но горожане ждут принца, а не простого солдата в забрызганной потом и кровью одежде.
Эрос налил себе вина.
– После двух месяцев боев я снова стал прежним. К тому же пир – для солдат, а не для меня.
К площади приблизились звуки музыки и пения. Местные жители с букетом цветов подошли к террасе.
– Который? – спросили они, и капитаны дружно показали на Эроса.
– Он!
Вся площадь взорвалась смехом и аплодисментами, когда ликующие мужчины, пухлые бабушки и мальчишки со светящимися восторгом глазами подхватили своего героя на руки и понесли.
Празднование началось с наступлением вечера. Вино лилось рекой, звучали речи и мадригалы. И только когда Эрос расслабился со стаканом коньяка, он заметил над их головами гордо реющие на ветру штандарты со змеями и орлами. Приход ночи не прервал веселья. Когда Эрос наконец встал на ноги, раздались радостные крики. Казалось, он никогда не доберется до мягкой постели в палаццо Фодри по другую сторону площади. По пути он остановился, чтобы переговорить с капитаном охраны и отдать приказ об их раннем отбытии, после чего двинулся через парк. Там при свете свечей его капитаны развлекали местных красоток.
Увидев Эроса, Джованни вышел ему навстречу с двумя хихикающими барышнями.
– Это София, – представил он брюнетку. Взмахнув ресницами, она присела в книксене. – А это Мария.
Первая не привлекла его внимания, но вторая немного взволновала.
– Buonasera, – мягко поздоровался Эрос.
– Блондинки всегда блондинки! – усмехнулся Джованни, уводя Софию прочь.
Мария взяла Эроса за руку и увлекла к скамейке. Но когда она прижалась к нему полной грудью и поцеловала в губы, он вздрогнул, отстранился и закрыл глаза.
– Что-то не так? – спросила она смущенно.
– Нет.
Он провел рукой по волосам, встал и, извинившись, ушел. На плечо ему легла тяжелая рука.
– Что с тобой? – спросил Джованни. – Последние недели ты не щадил себя, ходил во главе атак, направлял, был в гуще боя, почему бы теперь не расслабиться и не отдохнуть для разнообразия?
– Оставь меня, Джова, я устал.
– Устал от женщин? Ты? И все из-за бабы, бросившей тебя во Франции умирать?
Эрос схватил его за шиворот и ударил о стену, но ничего не сказал.
– Забудь ее, Эрос. Ее нет. Какой смысл сохнуть по ней, как влюбленный Орландо? Я вижу, как ты рискуешь на ратном поле. Ты ищешь смерти. Разве то, что ты несешь этим людям, не важнее парочки гладких белых ножек?
– Еще одно слово, – Эрос сверкнул глазами, – и ты пожелаешь оказаться на поле боя. А теперь возвращайся к своим пассиям и не забудь, что завтра мы выступаем на рассвете.
Отпустив Джованни, он зашагал прочь.
– Поступай, как знаешь! – услышал он за спиной.
– Послушай это, – призвала Аланис внимание молодой матери с пухлым ангелочком на коленях. – «Нам часто говорят о необученном солдате, чья отвага и природная военная смекалка дают ему превосходство над книжным червем, знающим назубок военные учебники и тому подобные вещи», – прочитала она статью из «Газетт». – «Со своим упорством и умом принц Стефано воплощает оба эти качества. Хотя его прошлое – загадка, говорят, что он знает наизусть труды Ксенофона и Полибия и обучен военному искусству; своей уникальной стойкостью он то и дело доказывает нам, что величайшие полководцы – это те, кого Провидение наградило двумя этими качествами». Дальше они расхваливают его на все лады, сравнивая его тактику с тактикой Цезаря и Густава, превознося его высокую боеспособность, которая не изменяет ему даже после пяти дней непрерывных сражений.
– Ты скучаешь по нему, – улыбнулась Джасмин.
Аланис побледнела.
– Скучаю.
– Я знаю, вы были безумно влюблены друг в друга. Эрос искал любой предлог, чтобы увезти тебя с собой. А ведь он никогда не брал с собой женщин.
– Ты так думаешь? – Аланис не смогла сдержать грустной улыбки.
– Даже не сомневаюсь. Он с самого начала хотел сделать тебя своей.
– Я тоже хотела, – призналась Аланис. – Второго такого, как Эрос, нет. Он – совершенство.
Джасмин поморщилась.
– Мой брат далек от совершенства. Он вспыльчивый, властный, своевольный, высокомерный, неуправляемый…
– Он замечательный, верно? – Глаза Аланис, полные слез, светились грустью и печалью.
– Я рада, что он нашел тебя. У тебя хватило терпения и силы достучаться до его сердца. Я всегда боялась, что не смогу найти мужчину, достойного хотя бы его тени, но позже поняла, какой он невыносимый. Мне нужен был кто-то более… более покладистый.
Аланис, правда, считала, что сравнивать Лукаса с Эросом все равно что кашу с огнем. В то же время она понимала предпочтение Джасмин. Не всем нравится постоянно играть с огнем. Сама она без него засыхала, как цветок без солнца. И переживала за него днем и ночью.
– Когда кончится война и в Милане появится новый герцог, – объявила Джасмин, – я возьму своих обоих мужчин на церемонию возведения на престол. Ты тоже поедешь с нами. Может, тебе удастся уговорить Эроса навестить со мной нашу мать. Теперь, когда я знаю, что она жива, не могу дождаться встречи с ней.
