Пруденс нашла коробку с булавками и протянула сестре.
– Я думаю, он нервничает, как и мы, – сказала Честити, сунув булавки в карман юбки. – Видимо, предпочитает побродить часок по площади, а не слоняться по дому.
– Я его понимаю, – сказала Пруденс. – Давай выедем из дома чуть пораньше. Я просто схожу с ума от ожидания.
– Не возражаю. Я буду готова через десять минут. Честити выскользнула из комнаты, а Пруденс вернулась к зеркалу и надела шляпу, чтобы в очередной раз посмотреть, насколько вуаль скрывает лицо.
Они взяли кеб, проехали до набережной, почти не разговаривая, двинулись пешком до Темпл-Гарденс. Шли до тех пор, пока не настало время встретиться с Констанс. День выдался пасмурный, вода в реке казалась серой. Ветер срывал с деревьев последние листья.
Пруденс плотнее закуталась в пальто, подняла воротник, но все равно дрожала.
– Ты нервничаешь из-за встречи с ним? – внезапно спросила Честити.
– Нет. А почему я должна нервничать?
– Не знаю. Так мне показалось.
– Он наш адвокат, Чес. Я не уверена, что он выиграет дело, потому и нервничаю.
– Да, конечно, – согласилась Честити. – А вот и Кон. Она сделала знак сестре, спешившей к ним по влажной, усыпанной палыми листьями траве.
– Я опоздала?
– Нет, мы вышли раньше времени. Я не могла больше оставаться дома, – ответила Пруденс.
Констанс посмотрела на сестру:
– Как ты, Пру?
Пруденс поняла, что речь идет о ее разрыве с Гидеоном.
– Ты такая же, как Чес. Я в полном порядке. Гидеон – наш адвокат. А что касается остального, он для меня больше не существует. Осталось лишь воспоминание о нашей короткой интрижке в Хенли-на-Темзе, но я уже покончила со всем этим две недели назад. Уверена, он тоже обо всем забыл. Пойдем.
Биг-Бен пробил девять раз, когда они оказались у двери сэра Гидеона. Гуськом сестры взобрались по лестнице. Дверь на площадке была распахнута, и они увидели Тадиуса, явно поджидавшего их. Взгляд его был обращен к настенным часам.
Он раскланялся:
– Доброе утро. Сэр Гидеон ожидает вас. Но Гидеон уже появился в двери кабинета.
– Доброе утро, – любезно поздоровался он. – Входите. Тадиус, принеси кофе.
И тут Пруденс поняла, что все ее старания не привели ни к чему. Звук его голоса тотчас же вызвал в ней бурю чувств. Воспоминания о пережитом затопили сознание. Она расправила плечи и холодно поздоровалась:
– Доброе утро, Гидеон.
Сестры прошли мимо него и заняли приготовленные для них стулья. Гидеон, прежде чем сесть за стол, окинул их быстрым взглядом, задержав его на Пруденс чуть дольше, чем на остальных. Она с трудом преодолела желание отвернуться, посмотрела ему прямо в глаза и не отводила их до тех пор, пока он не переключил внимание на бумаги на столе.
Он выглядел усталым, как и она сама.
Последние две недели были худшими в его жизни. И не только из-за хаоса, вызванного возвращением Харриет, нарушившим душевное равновесие Сары. На этот счет Пруденс была, безусловно, права. Но самым тяжким испытанием оказался разрыв с Пруденс. Гидеон старался забыться, поглощенный делом о клевете, и работал напряженнее обычного, посвящая этому делу больше времени, чем любому другому, гарантировавшему ему значительное вознаграждение.
Теперь у Пруденс не возникло бы искушения поставить под сомнение его профессионализм.
– Простите меня, Пруденс, но у вас нездоровый вид, – заметил он.
– Последние две недели я жила на одних нервах, – ответила Пруденс. – Плохо спала, а уж если быть до конца честной, то нынче утром меня затошнило на нервной почве. Надеюсь, вы понимаете почему.
В ее последней фразе, как ему показалось, прозвучал слабый упрек.
– Этого и следовало ожидать, – ответил он так спокойно, что ей захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. – Вы сегодня что-нибудь ели?
– По правде говоря, – вмешалась Честити, – ничего.
Пруденс бросила на сестру сердитый взгляд:
– У меня нет аппетита, и это мое личное дело.
– Нет уж, позвольте заметить, – сказал адвокат. – Если вы упадете в обморок на свидетельском месте, это дело станет моим.
– Я не упаду в обморок, – ответила Пруденс.
– Не съедите ли тост с медом? – спросил он мягко. Она вздохнула, не желая показаться несговорчивой и раздраженной.
– Я не голодна, но если вы настаиваете...
– Не настаиваю. Всего лишь советую, – ответил он, поднимаясь из-за стола и направляясь к двери, чтобы отдать распоряжение Тадиусу, после чего сел на свое место. – А теперь позвольте мне объяснить, что произойдет сегодня утром.
Они внимательно его слушали, пока он им объяснял порядок ведения заседания. Пруденс слушала затаив дыхание и не заметила, как съела большую часть тоста с медом и, к своей досаде, почувствовала себя лучше, даже тошнота прошла.
Гидеон был настолько тактичен, что воздержался от комментариев.
– Итак, подведем итоги, – сказал он. – Сэр Сэмюел известил нас, что вызывает «Леди Мейфэра» в качестве свидетеля противной стороны. Он попытается дискредитировать это издание в глазах жюри, прежде чем у меня появится возможность вступить в игру в качестве защитника. Приготовьтесь к самым каверзным вопросам, Пруденс. Но если он нанесет значительный ущерб, я смогу взять реванш во время перекрестного допроса.
Пруденс, гадавшая, о какого рода ущербе идет речь, лишь кивнула.
Гидеон ответил ей ободряющей улыбкой.
– Возможно, мне удастся подорвать доверие к Беркли во время перекрестного допроса – в этом случае вы легко отделаетесь.
– Если они не узнают, кто я, – сказала Пруденс. – Надо надеяться, что этого не случится, однако уверенности нет.
– Они вас не узнают, – успокоил ее Гидеон.
– Вы гарантируете? Он улыбнулся:
– Надеюсь узнать кое-какие полезные для нас факты.
– Вы не можете сказать, о чем именно идет речь? Это облегчило бы нам жизнь, – промолвила Пруденс.
– Скажу в самый последний момент, когда не останется ни малейших сомнений. До одиннадцати часов многое может измениться.
– Понимаю вас, – произнесла Констанс, стараясь отвлечь внимание сэра Гидеона от Пруденс. – Но мы вне себя от волнения.
– Я тоже вас понимаю, но пока ничем не могу вам помочь. – Он взглянул на часы, которые вынул из нагрудного кармана. – Поговорим во время перерыва на ленч.
Пруденс кивнула. Теперь она думала только о том, как сохранить анонимность свою и сестер.
– Думаю, нам пора?
Он встал.
– Да, пора. Констанс и вы, Честити, сядете в последнем ряду галереи. Старайтесь не привлекать к себе внимания. Я бы предпочел, чтобы Пруденс не знала о вашем присутствии.
– Но я знаю, – ответила Пруденс. – Да и не смогла бы обойтись без их поддержки.
