у Лорана и его сопровождающих лошадей. Они же без промедления указали, где вход в здание, объяснили, как пройти в главную залу, где господа привыкли принимать гостей, и наперебой уверили, что о его приезде сразу доложат. Привычным движением судья Лоран несколько раз осенил расторопных слуг крестным знамением, тихо проговорив слова благословения. Те смиренно склонили головы перед служителем Церкви, принимая его благосклонность.
Лоран с легким облегчением отметил, что никаких странностей ему в глаза не бросается, и постарался настроить себя на положительный исход, приказав стражникам ждать его во дворе особняка, пока сам направился к главному входу в здание.
Скорость, с которой в этом месте распространялись вести, была просто удивительной: когда Лоран вошел в залу, дверь которой ему почтительно открыли слуги, там его уже ожидали. Подле длинного стола, на котором стояли резные подсвечники со свечами, замерли две служанки, по первому велению готовые нести к столу угощение. На стенах висели изысканные гобелены, одновременно украшающие помещение и сохраняющие тепло. На дальней от входа стене располагалось большое стрельчатое окно, верхняя часть которого помимо обычного дутого стекла была покрыта тонким витражом, изображающим какое-то вьющееся растение. В окно лился яркий дневной свет, на фоне которого виднелось два высоких темных силуэта, чьи черты было сложно разглядеть. Они переговаривались в тот момент, когда Кантильен Лоран вошел в помещение, но тут же замолкли, одновременно обернувшись к нему.
– Ваше Преосвященство! – громко и удивительно радостно воскликнул один из них, быстрыми шагами направившись к нему. – Добро пожаловать в мой дом. Ваш визит – большая честь для меня.
От удивительно энергичного напора молодого человека, который выглядел совсем не так, как представлялся Лорану в мыслях, епископ на миг даже замер.
Это был высокий, тонкокостный и худой, немного небрежный, но удивительно активный молодой человек с несколько растрепанными светлыми волосами и характерной для юной горячности улыбкой. Лоран ожидал увидеть откормленного графского отпрыска, на чьем изначально тщедушном теле от изысканных кушаний наросли излишки плоти, не до конца обратившиеся в сильные мышцы, даже несмотря на фехтовальные тренировки. Однако Гийом де’Кантелё сумел удивить его.
Во втором человеке, державшемся чуть поодаль от молодого графа, Лоран, бросив мимолетный взгляд в сторону, узнал Анселя де Кутта.
– Столь уважаемые служители Церкви никогда прежде не посещали наши земли, – смиренно продолжил Гийом де’Кантелё, который, казалось, наслаждался затягивающимся молчанием. – По крайней мере, с моего рождения. Для нас это целое событие. – Он вновь широко улыбнулся, и в улыбке этой читался искренний восторг. – Надеюсь, местные жители не сильно утомили вас просьбами о благословении? Не держите зла, прошу. Здешние люди простодушны и иногда бывают навязчивыми.
Епископ изучающе смотрел на графа. Читать в его душе оказалось не так просто. Его радость казалась искренней, но Лоран чувствовал, что в комнате сгущается напряжение.
– Благодарю, – произнес он в ответ. – Да благословит вас Господь, ваше сиятельство. Рад знакомству.– Он перевел взгляд за плечо графа и кивнул. – Доброго дня, месье Ансель.
Как всегда сдержанный учитель фехтования почтительно кивнул и подошел чуть ближе. Лоран без стеснения стал разглядывать обоих встречающих. Гийом де'Кантелё лучился дружелюбием, не переставая широко улыбаться. Вставший за его правым плечом Ансель де Кутт, напротив, был мрачен и смотрел на епископа, чуть сощурив глаза. В отличие от своего ученика, он приездом судьи инквизиции был явно обеспокоен.
Почему вы все же решили приехать сюда? – этот немой вопрос буквально читался в его глазах. Лоран внимательно посмотрел на него.
– Как бы мне ни хотелось явиться сюда исключительно ради благословления местного населения, мой визит обусловлен несколько иной причиной. – Он перевел взгляд с Гийома на Анселя и обратно. Остановившись на юном графе, он посерьезнел. – На ваши владения – на некоторых жителей – пришло несколько доносов в руанское отделение инквизиции, граф Гийом, – произнес он ровным голосом, хотя неприкрытая угроза невольно зазвучала в нем.
Подозреваемые в такие моменты нередко выдают себя, и Лоран внимательно изучил реакцию этих двоих. Гийом слушал, не перебивая, и, услышав о доносах, лишь удивленно приподнял брови, не выказав никакого страха. Ансель, хоть и не поменялся в лице, все же едва заметно напрягся, и это не укрылось от взгляда Лорана.
– Доносов? – чуть усмехнувшись, переспросил Гийом. – И в чем же обвиняют, как вы выразились, «некоторых жителей моих владений»?
Лоран проигнорировал вопрос, как игнорировал их всегда от подозреваемых в ереси. Инквизитор, дабы не дать еретику извернуться в своей лжи, никогда не заявлял ему прямо, в чем именно его обвиняют.
– Граф Гийом, я слышал, не так давно в особняке велись некоторые строительные работы. С чем они связаны?
Молодой человек хмыкнул.
– Видите ли, лишь недавно я получил возможность вплотную заняться делами Кантелё и близлежащих земель, Ваше Преосвященство. Мой отец, да благословит его Господь на войне, всегда был довольно сдержанным в делах, для него всегда более привлекательным казалось то, что проверено временем и много лет работает без нареканий. Я поддерживаю его в некоторых подобных вопросах, но, боюсь, состояние некоторых помещений нашего дома, а также дела близлежащих деревень требуют изменений, тенденции к которым диктует нам само время.
Лоран недоверчиво прищурился.
– Что вы имеете в виду?
– Война – время, диктующее перемены, Ваше Преосвященство. Она требует укрепления стен, оборудования помещений, предназначенных для складов с припасами и оружием. – Он замолчал, пристально глядя на епископа. – Вы так и не сказали, с чем именно связаны доносы, Ваше Преосвященство. Неужто с тем, что я, как благоразумный хозяин этих земель, хочу максимально обезопасить Кантелё от вражеских налетов англичан? – Он усмехнулся. – Что ж, тогда можете смело арестовать меня за это, ибо я виновен.
Он с вызовом вздернул подбородок, не переставая при этом улыбаться.
Лоран нахмурился.
«Не стоит бросаться такими фразами в присутствии инквизитора, молодой человек», – подумал он, но вслух ничего не сказал.
– Ходят слухи, вы и ваша семья соблюдаете довольно строгий пост, – мягко произнес Лоран. – Это так?
– Разве не важно вовремя подготовиться к голодным временам и уметь держать меч даже в состоянии, когда твое тело истощено недоеданием? – вновь усмехнулся граф. – Простите, Ваше Преосвященство, но я все еще не понимаю, в чем именно меня обвиняют некие доносчики. Кстати, могу я полюбопытствовать, кто они?
– Нет. Не можете, – холодно отозвался Лоран.
Гийом вдруг преисполнился покорности и смиренно опустил голову. В уголках его губ все еще играла улыбка, однако теперь она казалась немного виноватой.
– Так… не принято, верно? – печально усмехнулся он. – Прошу простить мне мое невежество, Ваше Преосвященство. Вы, верно, явились сюда исключительно как инквизитор и хотите выяснить
