—Луиза была моей полной противоположностью. Общительная, любительница повеселиться, она всегда знала себе цену и свою цель. Никого она не обходила своим вниманием. Никто не был для нее слишком низкого происхождения или, наоборот, высокопоставленным. Она никогда не забывала ни имен, ни лиц. Если кто-то оказывался в беде, она тут же спешила на помощь. И была отчаянно независимой.
Кардвейл откинул голову на спинку кресла и посмотрел на Джека.
— Элли мне этим ее напоминает. Джек думал о том же.
— Это неудивительно, — с задумчивым видом продолжил Кардвейл, — Луиза и Элли ведь родственницы. В такой же степени, как я и Элли.
— Родственницы?!
— Разве я об этом не сказал? — удивился Кардвейл. — Мой и Элли прапрадед был первым графом Кардвейлом. Элли мне родственница со стороны матери. Вот почему Луиза так привязалась к Робби. Он ведь тоже ей родственник.
— Понятно, — сказал Джек. Его ум работал с молниеносной быстротой. Теперь ясно, почему Бранс-Хиллы были столь щедры. Вдруг в голосе Кардвейла зазвучал гнев.
— Если бы не эта проклятая война, я бы смог гораздо больше сделать для Луизы и ее матери. Когда война наконец закончилась и я оказался в состоянии помочь, было уже слишком поздно.
Джек помолчал, потом мягко вернул собеседника к теме разговора:
— Я слышал, она хотела оставить сцену и переехать жить сюда. Это правда?
— Да.
— Но… почему?
— У нее обнаружили чахотку, — с трудом проговорил Кардвейл, — Болезнь не поддавалась лечению. Луиза хотела провести отпущенное ей время в этом доме, где прожила самые счастливые годы своей жизни. Она хотела вернуться домой умирать.
Дрова в камине затрещали, рассыпаясь алыми искорками.
— Простите. — Джек не знал, что еще сказать. Наконец он понял, почему Элли твердила, что Кардвейл очень изменился. Горе буквально пожирало ее кузена. Как можно мягче Джек спросил:
— А ваша последняя поездка в Париж? Леди Доротея поехала с вами?
— Вопреки моему желанию. Я хотел заняться переездом Луизы и убедиться, что она способна вынести путешествие в Англию. — Его голос сорвался. — Она была полна жизни и так хорошо выглядела. Трудно было поверить, что она больна.
— Никто не помнит, что вас видели с Луизой.
— Нас никто и не видел, — пожал плечами Кардвейл. — Я был осторожен. Меньше всего я хотел, чтобы Доротея узнала о Луизе. Я боялся, что она отнесется к Луизе не лучше, чем в свое время к Элли и Робби. А Луиза, я в этом уверен, не поехала бы в Англию, если бы думала, что это может вызвать неприятности между мной и женой.
Кардвейл прикрыл глаза рукой, но через мгновение распрямил плечи и посмотрел на Джека.
— Когда я услышал, что Луизу убили, то решил, что сошел с ума. Я бросился в театр, но там было темно, а все двери заперты. Я пошел в полицию, но они сказали, что это не их дело, и отправили меня в другой участок. Казалось, это убийство никого не волновало. — Он горько усмехнулся. — Я не знал, что делать, и не имел возможности искать подозреваемых. Но у меня есть один высокопоставленный друг, и я обратился к нему за помощью. Если бы не Виктор, полиция не взялась бы за это дело. — Его голос стал хриплым. — Для полицейских актрисы мало чем отличаются от уличных девок и не стоят того времени и усилий, которые они потратили бы, если бы убили так называемую порядочную женщину.
— Виктор — это кто? — тихо спросил Джек. Кардвейл нахмурился:
— Виктор Жакар из французского министерства юстиции. — Он помолчал. — Мы встречались с ним в Париже во время перемирия 1802 года. Я думал, вы здесь из-за него. Он говорил, что, вероятно, кто-нибудь захочет расспросить меня, если расследование зайдет в тупик. Думаю, он действовал через британского посла.
Не желая осложнять дело, Джек ответил:
— Возможно, он так и поступил, но сэр Чарлз или решил об этом не упоминать, или упустил эту деталь.
Джек уже жалел, что отказался от бренди. Мысли теснились в его голове. Трудно поверить, что безобидный и мягкотелый кузен Элли проявил такую сообразительность. Он не был человеком действия, но на свой лад стремился добиться, чтобы поиски убийцы Луизы не утихали.
Джек всегда недолюбливал Кардвейла, но сейчас мнение о нем значительно улучшилось.
— Что Виктор рассказал вам о расследовании? — со вздохом спросил он.
— Очень мало. Только то, что есть несколько подозреваемых, но понадобится время, чтобы собрать улики и выдвинуть обвинение. Он не назвал мне имен, если вы это имеете в виду. Человеку его положения неэтично это делать. Но я не дурак и понимаю, что Робби оказался на примете у полиции. Я ни единой минуты не сомневался, что мальчик не имеет к этому делу никакого отношения. Между ними не было любовной связи. Луиза лишь хотела слышать об Англии и его семье.
— Виктор интересовался у вас, где вы были в ночь убийства Луизы? — спокойно спросил Джек.
— Я играл в карты в гостиной отеля с несколькими мужчинами. Ту ночь легко запомнить. Это был Новый год. Дамы удалились на покой. — Кардвейл замолчал, потом горько сказал: — Я играл в карты, а в это время убивали Луизу. — Он покачал головой. — Думается, я смог сделать последние месяцы ее жизни счастливыми. У нас всегда меньше времени, чем нам кажется.
Джек посмотрел в его измученное лицо и почувствовал укол совести. Кардвейл заслуживал лучшего отношения, чем легкое презрение, которое всегда испытывал к нему Джек.
— Что вы можете сказать о костюмерше Луизы? — наконец спросил он.
— О Розе? — изумился Кардвейл. — Роза обожала Луизу. Я недавно получил от нее письмо.
Поднявшись, он подошел к тяжелому дубовому столу и отпер верхний ящик. Найдя письмо, он передал его Джеку и сел в кресло.
— Она убита горем. Луиза отослала ее домой, в Авиньон, поскольку готовилась вернуться в Англию. Роза собиралась выйти замуж, и Луиза дала ей прекрасное приданое.
— Кое-что из вещей пропало…
— Наверное, то, что она отдала в приданое Луизе. Я присутствовал, когда она их отбирала. На память я их не помню, но если вы дадите мне список, узнаю.
— Постараюсь.
Джек прочитал письмо. Оно казалось искренним. Еще одна версия отпала.
Были еще вопросы, которые можно задать Кардвейлу, но Джек отложил их на другой день. Он выяснил то, за чем пришел. Кардвейл и костюмерша вычеркнуты из списка подозреваемых. Джек подумал о Доротее и Поле Дерби.
От огорчения ему хотелось выплеснуть свое раздражение. Кардвейл был его козырной картой. С чем он теперь остался?
С Робби и Милтоном. Джек не подозревал их в убийстве, но знал, что они что-то скрывают. Должно быть, он хватается за соломинку, но что еще остается делать?
Он не мог поговорить с Робби из-за его слабого состояния, но ничто не мешало ему расспросить Милтона. Он не знал, где Милтон останавливается, когда приезжает в Лондон, но в доме на Парк-стрит юноша бывает постоянно. Возможно, Элли подскажет, где найти приятеля Робби.
