Кэтрин Сатклифф - Симфония любви

– Ваша светлость? – послышался женский голос Сердце его замерло. Он быстро повернулся, и с губ его готово было слететь имя Марии.

– Это всего лишь я, – робко улыбнувшись, сказала Лаура. – Судя по виду вашей светлости, вы ожидали увидеть Марию. Сожалею, что разочаровала вас.

Салтердон выпрямился и одернул рукава черного фрака, вспоминая, как Мария помогала ему одеваться. Еще до этого безумия.

Лаура приблизилась к нему. Он отметил, что в облике девушки появилось что-то новое. Она выглядела более сильной. В ее глазах светилась решимость.

– Леди Дансуорт, – сказал он и слегка поклонился. – Позвольте выразить восхищение вашим смелым поступком. Если бы Эдкаму удалось увезти Марию из замка…

– Уверена, вы совершили бы что-нибудь благородное, чтобы освободить ее. Мария так влияет на людей. Пробуждает в них силу и уверенность. Вероятно потому, что сама в полной мере обладает этими качествами.

Он судорожно сглотнул.

– Ей потребовалось все ее мужество, чтобы покинуть вас. И не меньше мужества ей требовалось, чтобы остаться. Ее преданность вам так безоглядна и так трогательна. Ее чувства воодушевили меня. Она заставила меня понять, что любовь – это жертва. Зная, что вы должны жениться на мне, и оставшись рядом с вами, она принесла в жертву свое сердце и свою душу. Что еще более ценное может отдать человек, ваша светлость?

– Что вы мне пытаетесь сказать, Лаура?

– Зачем все это нужно без любви, ваша светлость? – она обвела взглядом обтянутые роскошной тканью стены. – Никакое золото и серебро не согреет в старости и не поддержит в болезни.

– Вы в кого-то влюблены, – тихо сказал он и улыбнулся девушке.

– Я, конечно, выйду за вас замуж, точно так же, как и вы женитесь на мне. По обязанности. Но я точно знаю, что, когда Эдкам убивал тех людей и мне пришло в голову, что он может застрелить и меня, я сожалела не о том, что так и не стану герцогиней… а о том, что мне не придется взять на руки…

– Нашего с Марией ребенка, – закончил за нее он.

– Я знала, что ваша светлость поймет, – улыбнулась Лаура.

Она повернулась и пошла прочь, но, сделав несколько шагов, остановилась и оглянулась.

– Она сказала, что вы особенный. Я верю ей.

Он остался стоять, засунув руки в карманы. Внизу заиграла музыка. Очевидно, прислуга уже смыла кровь с пола и стен. Невозможно представить, чтобы смерть двух людей (особенно слуг) помешала аристократам наслаждаться обществом друг друга.

Повернувшись к двери, он толчком распахнул ее и вошел внутрь. Бейсинсток приподнял голову с подушки и удивленно вскинул брови.

Глаза герцогини на мгновение широко раскрылись, на губах замерла самодовольная улыбка.

– Я знала, что ты вернешься.

Не отрывая взгляда от лица старухи, Салтердон грациозно пересек комнату.

Он остановился перед герцогиней и посмотрел на Бейсинстока. В глазах брата загорелись озорные огоньки.

«Давай, Трей. Пойди против нее. Дай мне повод хоть один единственный раз за всю твою никчемную жизнь гордиться тобой».

Ублюдок.

Герцогиня протянула ему руку. Он склонился и поцеловал ее.

– Моя дорогая бабушка… Идите к черту.

Аристократ нервничал, переступал ногами и бил копытами землю, возбужденный холодным ночным воздухом и предчувствием предстоящей поездки. Взобравшись на вершину самого высокого холма возле Торн Роуз, Трей оглянулся на замок. Все окна его были ярко освещены, и раскинувшийся в низине огромный дом сверкал, как хрустальный. Он слышал музыку – не слабые звуки скрипок оркестра, а ту, что звучала у него в голове: «Мария, Мария». «Песня Марии» – тихая, как вздохи ангелов.

Направив Аристократа в ночную тьму, он поскакал по дороге… в Хаддерсфилд.

Жирандоль – настенный подсвечник для нескольких свечей.