Когда он входил во двор, то почти ожидал, что кто-нибудь остановит его. Но видимо, все домашние слуги уже улеглись спать. В нескольких комнатах наверху все еще горели свечи. Хантер видел серебряный канделябр в одном из окон. Его мокасины ступали бесшумно по деревянной лестнице. Поднявшись на верхний балкон, он направился к широкой открытой двери. Хантер снял шляпу и пригладил волосы, раздумывая, не лучше ли подождать до завтра.
Подойдя к открытой двери, он увидел мужчину лет пятидесяти, который сидел в кресле и, задумчиво уставившись в пространство, потягивал вино из бокала. Опасаясь напугать пожилого человека и испортить первое впечатление, Хантер переступил с ноги на ногу и слегка кашлянул. Томас О'Херли мгновенно поднял на него взгляд, как только Хантер вышел на свет из тени. Бун держал руки перед собой, сжимая в одной шляпу. На его взгляд, он выглядел достаточно безобидно.
Томас О'Херли быстро вскочил, отложил выпивку в сторону и стремительно бросился к двери. Ничто в этом человеке не напоминало Хантеру Джемму, за исключением его голубых глаз. В то время как она вся лучилась улыбками и светом, ее отец выглядел суровым и откровенно расчетливым. Его холодный взгляд словно ощупывал Хантера, оценивая его, взвешивая его достаток. В глазах Томаса мгновенно вспыхнуло пренебрежительное неодобрение.
– Мистер О'Херли? – Хантер улыбнулся.
О'Херли кивнул, но не ответил на улыбку. Он заговорил тихо, словно опасаясь разбудить домашних:
– Кто вы такой, и что вам здесь надо?
– Я Хантер Синклер Бун. Из Кентукки. – Хантер оглядел комнату через плечо О'Херли, надеясь увидеть Джемму.
– Это должно мне о чем-то сказать? – Опять тот же холодный, презрительный тон, каким снобы обычно обращаются к слугам.
Хантер стиснул зубы, говоря себе, что это отец Джеммы и следует сохранять хладнокровие.
– Ваша дочь наняла меня, чтобы я сопровождал ее на север в прошлом году. Я зашел, чтобы поговорить с ней, если можно.
О'Херли загородил рукой дверной проем. Хантер и так не собирался входить без приглашения, но О'Херли определенно этого не знал. Бун не смог удержаться и медленно оглядел низкорослого отца Джеммы с ног до головы. Если бы ему вздумалось войти, без сомнения, пожилой торговец с его комплекцией и телосложением не смог бы его удержать.
– Она уже легла спать. Кроме того, я уверен, что она вообще не захочет вас видеть. Через несколько недель она выходит замуж.
Пальцы Хантера, удерживавшие шляпу, крепко сжались. Он понимал, что мнет поля, но в данный момент это меньше всего его беспокоило. Заявление О'Херли ставило Джемму вне досягаемости. Образ покойного Чарли Тейта всплыл в его памяти: немощный старик, убогая каморка, обтянутый кожей сундучок под кроватью. К Хантеру перешло по наследству потертое медное сердечко, но у него не осталось даже никаких старых писем в утешение. Ошеломленный новостью, он оглядел комнату, стараясь взять себя в руки. Гостиную за спиной О'Херли нельзя было сравнить ни с чем, что довелось повидать Хантеру. Там видны были серебряные подсвечники и изящная хрустальная люстра, отбрасывавшая на стены сотни маленьких световых зайчиков, переливавшихся всеми цветами радуги. В высоком открытом буфете были выставлены тарелки из тончайшего китайского фарфора. Портрет женщины в натуральную величину, очень напоминавшей Джемму, висел на стене напротив огромного зеркала над камином, в котором отражался ее облик.
Богатство и роскошь бросались в глаза. Разве захочет Джемма оставить все это и променять на бревенчатый домик в Санди-Шолз? Должно быть, он сошел с ума, раз думал, что она встретит его с распростертыми объятиями.
Хантер снова сосредоточил внимание на мужчине, загораживавшем дверной проем.
– Нравится то, что вы видите, не правда ли? – Голос Томаса О'Херли звучал слишком самодовольно.
– Мне бы хотелось поговорить с Джеммой.
– Любой настоящий джентльмен понимает, что сейчас слишком поздно для визитов. Более того, Бун, я вижу, что вы не джентльмен. Моей дочери непозволительно общаться с типами, подобным вам.
«Через несколько недель она выходит замуж».
Если О'Херли сказал правду, не было смысла стоять здесь и спорить. И не было никаких оснований ему не верить. Хантер едва не окликнул ее по имени. Возможно, она отзовется, но что потом? Сможет ли он вынести разговоры о предстоящей свадьбе из ее собственных уст? В конце концов, ведь это он ее покинул. Так что будет честнее оставить ее в покое.
Он и в самом деле не мог винить ее, хотя осознание этого разбило ему сердце.
Вспомнив о приличиях, Хантер пробормотал извинения и надел шляпу, собравшись уходить. Томас О'Херли вышел на балкон и удержал Хантера на месте.
– Знаете, Бун, теперь, хорошенько поразмыслив, я припоминаю, что моя дочь как-то раз упоминала ваше имя. Она рассказала мне, что повстречала неотесанного мужлана из лесной глуши, который не нашел ничего лучшего, как разгуливать повсюду в грязной одежде из оленьей кожи. Сказала, что уговорила вас провести ее вверх по реке. Позабавилась с вами какое-то время, развлекаясь игрой в поселенца на границе. Но вскоре она устала от этих забав. Видите ли, у моей Джеммы очень богатое воображение, так же как и склонность все драматизировать. Кроме того, у нее очень странное чувство юмора. – О'Херли оглядел его с ног до головы, в точности так, как чуть раньше сделал сам Хантер. – Я уверен, что она неплохо повеселилась, рассказывая вам сказки.
Не говоря ни слова, Хантер повернулся и размашистым шагом пошел прочь, мимо ящиков с цветами, вниз по лестнице. Не помня себя, пересек сад и оказался уже в двух кварталах дальше по улице, прежде чем осознал, что больше не стоит перед дверьми О'Херли.
Внутри у него все перевернулось, железные когти вонзились в сердце. По непонятной причине ему трудно было смотреть. Глаза нестерпимо жгло. Он быстро заморгал, прижав кулак к животу. Он шел вперед, не отдавая отчета, куда и зачем направляется.
«Неотесанный мужлан из лесной глуши». Хантер посмотрел на свою засаленную куртку, потертые мокасины. Может быть, ему следовало купить себе сюртук или модный фрак с фалдами вроде того, в котором щеголял креол, который был с Джеммой? Может быть, ему следовало обрезать волосы, прежде чем заявиться с визитом, и купить пристойную пару башмаков?
«Позабавилась с вами какое-то время. Устала от этих забав».
«Я думала о поцелуях».
«Я прошу всего лишь об одной ночи».
«Скажите, что не хотите меня».
«Позвольте мне уйти, Джемма».
«Я уверен, что она неплохо повеселилась, рассказывая вам сказки».
Какое- то время Хантер бесцельно шагал, направляясь к реке. Воспоминания беспорядочно теснились в его голове, нанося новые раны его разбитому сердцу.
