Шестое утро распустилось в потрясающе солнечный день, который к вечеру, подернувшись дымкой заката, растворился в ясных, теплых сумерках. Лошади осторожно ступали по каменистой тропе, которая вела к оконечности мыса.
Миракл остановила лошадь у подножия затененной круглой башни, построенной много веков назад на вершине скалы. Ее легкие заполнил соленый воздух.
Спрыгнув на землю, Райдер привязал своего коня к кольцу в каменной стене.
– Мы зовем это место Амброз-Фолли, – сказал он. – Позволь помочь тебе спуститься.
Райдер легко снял Миракл с седла и поцеловал чуть более глубоко, чем сейчас это было необходимо.
Она взяла его за руку и последовала за ним. Скрипучая лестница, спиралью поднимающаяся на верх башни, привела их на плоскую крышу в окружении зубчатых стен, Миракл неожиданно оказалась в пьянящем благоухании роз. Она опустила глаза – под ногами были рассыпаны белые лепестки. С каждым шагом в ночной воздух поднимался волшебный аромат.
Райдер поцеловал ее в шею.
– Сейчас вторая половина августа, – сказал он. – Пришло время метеоритного дождя, персеид[30]. Мы могли бы лечь спать здесь, под звездами, и наблюдать за ним.
Постель из шелковых подушек и одеял, брошенных посреди толстого ковра, влекла их к себе. На маленьком столике был накрыт легкий ужин, и стояло несколько бутылок вина.
– Будем пировать, как римские сенаторы, – сказала Миракл, – растянувшись на подушках.
Райдер со смехом потянул ее к себе. Откупорив бутылку вина, он ловким движением снял с блюд покров. Пока они трапезничали, на землю спустилась ночь. На небе показались планеты. Одна за другой стали зажигаться звезды, и летние созвездия начали обретать свои очертания.
Насытившись, Миракл склонила голову Райдеру на плечо и устремила взгляд в небо. Под гармонией переливающихся небес они медленно раздели друг друга. Далеко внизу, от подножия скалы и кверху набегали легкие волны.
Желание благоухающими розовыми потоками плыло по венам Миракл. Глубокую, гудящую ночную тишину нарушали лишь их тихие вздохи и негромкие стоны, когда Райдер дарил Миракл наслаждение. Простая любовь: бесхитростный обмен удовольствием. Ее руки двигались по его мускулам. Его рот в поцелуе обжигал ее страстью, а затем пульсировал в восторге, когда поцелуй становился глубже.
Упала первая звезда – стрелой пронеслась по ночному небу, похожая на бриллиант, выпавший из черного бархата и утонувший в море.
Райдер провел рукой вверх по ее бедру.
– Ты видела?
Миракл скользнула рукой по его спине и крепче прижалась к нему.
– Да, – ответила она. – О! Вот еще одна!
Его восставший член уперся ей в бедро. Райдер сжал ее подбородок. Его язык дразнил ее в глубоких поцелуях, полных звезд, тогда как в небе замелькали, оставляя за собой яркий свет, огромные самоцветы.
Она улыбнулась ему в ответ. И в это время необычайно яркая одинокая белая звезда стрелой пронеслась по небу, оставляя за собой длинный сверкающий хвост.
Охваченный восторгом, Райдер запрокинул голову. И Миракл обхватила его ногами, прижимая к себе, заставляя еще глубже проникнуть в ее лоно. В тот миг ей послышался отдаленный шипящий звук, будто последняя, самая большая падающая звезда угодила прямо в воды океана.
– Милорд, – обратился к Райдеру лакей, держа в руках серебряный поднос. – Человек лорда Бротона ожидает ответа.
Райдер вскрыл письмо и пробежал глазами. Миракл подняла голову от ожидавшего ее завтрака. С тех пор как она вернулась с Амброз-Фолли, вот уже три дня ее не покидал волчий аппетит.
Райдер читал послание молча. После метеоритного дождя Миракл чувствовала глубокое удовлетворение, словно во всем ее теле произошла некая перемена, которую она сама еще не до конца постигла. Она знала только то, что на ее раскрывшееся сердце снизошел покой и что она совершенно уверена в его любви.
– Увы, нашу идиллию нарушили, – сказал Райдер, отвечая на ее немой вопрос. – Красотка найдена. Грабители, которые ее увели, на следующей неделе предстанут перед судом. Лорд Бротон хочет, чтобы их повесили. Ему нужны мои показания.
– Повесили? – содрогнулась Миракл. – Ты опять поедешь в Дербишир?
– Есть и другие свидетели. Моего письма, вероятно, будет достаточно.
– Чтобы лишить жизни трех человек? Тебе даже не нужно присутствовать там?
Райдер поднялся, обошел вокруг стола и поцеловал Миракл.
– Не нужно, но я все равно поеду. Чтобы им смягчили наказание. Ведь они не лишили нас жизни, хотя и могли. Пусть живут. Меня не будет всего несколько дней. Надеюсь, с тобой будет все хорошо?
– За крепкими стенами Уайлдшея? Конечно!
– Очень не хочется тебя оставлять, но брать тебя с собой неразумно. Пока герцог с герцогиней не вернулись.
– Так поезжай! Твоя мать, без сомнения, уже нагнала страху на лорда Хэнли. Поскольку он знает, что мы не имеем понятия о его тайне, я не представляю для него угрозы. Разумеется, со мной все будет хорошо. А ты просто обязан привезти Красотку.
– Я знал, что ты поймешь меня, – сказал Райдер. – Можешь ли ты также понять, как сильна моя любовь к тебе?
Миракл с улыбкой заглянула ему в глаза:
– Думаю, да! Ведь я люблю тебя так же сильно.
* * *
Райдер отправил Красотку с грумом домой. Ненадолго заехал к Дилларду удостовериться, что мистер Дэвис держит дела шурина под контролем. Он был вынужден остановиться в Рендейле и не находил себе места от нетерпения. Судебное разбирательство продлилось гораздо дольше, чем он предполагал. В конце концов, он спас Здоровяка и его подельников от виселицы, хотя и сомневался, что семь лет ссылки вместо этого их обрадуют.
Райдер горел от нетерпения, когда его экипаж катил назад домой, на юг, к Миракл. Он ехал, откинувшись на подушки и криво улыбаясь про себя.
Ему из Уайлдшея каждый день доставляли письма. Проехавшись с визитами по загородным поместьям, герцогиня вернулась в Лондон и тотчас начала бурные приготовления к их новой свадьбе. Влияние его матери в свете было огромным, что сказалось весьма кстати. Фортуна благоволит смельчакам!
Как видно, мать Миракл хорошо знала, что делала, когда назвала свою дочь таким именем.
Экипаж, покачиваясь, свернул на постоялый двор. Райдер вышел из коляски и огляделся. Это был «Белый лебедь», где однажды у них с Хэнли случился неприятный разговор за завтраком. Как и в прошлый раз, конюхи столпились вокруг его кареты.
Райдер, рассмеявшись, направился внутрь, намереваясь отобедать. Как только он вошел в зал, кареглазый человек в рединготе с пелериной схватил его за локоть. Это был Гай. Райдер увидел лицо кузена, и его сердце пронзил ужас.
